довольная. Вот только риса в доме стало меньше. Сначала она подозревала свою свекровь. Старуха была вредной женщиной, да к тому же забывчивой. Она могла забыть о том, что поужинала и снова отправиться на кухню за едой. Но ситуация повторилась и на следующий день, тогда Реико подумала на своих детей. В силу возраста они могли поступить не обдуманно и наесться ночью риса, нанося урон всей семье. На третье утро, когда риса стало еще меньше, женщина заподозрила и своего мужа, возможно, они все сговорились и едят досыта по ночам, хотя видят, как она жертвует собой и ест только овощи, что бы семья ее продержалась в голодные времена. Реико стало очень обидно. В тот день она сильно разругалась со всеми, обвиняя их в предательстве и неуважении. Но утром следующего дня, ее разбудил муж, показывая на зернышки риса, засохшие на ее подушке. Еще сильнее разозлилась Реико, она сказала, что муж специально подложил ей рис, чтобы обвинить во всем ее, что они все сговорились и хотят сжить ее со свету. Она решила, что больше и крошки в рот не положит, пока кто-то из домочадцев не сознается в том, что ест по ночам. Каждую ночь Реико лежала внимательно прислушиваясь, в надежде подловить того, кто отправится среди ночи на кухню. Ее мучал сильный голод, но за час до рассвета она засыпала, а просыпалась уже в хорошем самочувствие. И вот настало утро, когда риса в доме не осталось, а никто так и не признался в своем обжорстве. Следующей ночью муж Реико проснулся от холода, в комнате гулял сквозняк. Он повернулся и обнаружил, что футон его жены пустой и остывший, а сёдзи не до конца прикрыта. Входная дверь тоже была сдвинута. Мужчина вышел на улицу, сел на энгаве и стал ждать, когда вернется его жена. Вскоре Реико тихо вышла из соседнего дома. Муж уже готовился к неприятному разговору, но не произнес ни слова, когда увидел, что глаза его жены закрыты. Она прошла мимо него, не обратив никакого внимания. Мужчина перепугался и не стал тревожить Реико до самого утра. Утром же, мужчина спросил, где она была ночью. Реико удивилась вопросу, ведь она промаялась от голода почти до рассвета, лишь потом смогла провалиться в сон и никуда не ходила. Тогда муж повел жену в соседский дом, чтобы спросить, видел ли кто-нибудь ее там ночью. Конечно, он подозревал жену в измене и хотел докопаться до истины. Но соседи уже с самого утра ссорились между собой. На кухне пропала еда, а никто не хотел сознаваться. Тогда муж Реико понял, что его жена делала ночью в чужом доме. Он вернулся к себе домой и сказал:
«Мне придется тебя наказать. Я еще мог стерпеть, когда ты ела по ночам наши запасы и не желала в этом признаться, но воровства у соседей я не потерплю. Ты опозорила меня. И чтобы вновь тебе было не повадно идти в чужой дом воровать, я нанесу тебе десять ударов розгами по спине. Сядь и спусти с плеч свое кимоно».
Реико опешила от слов мужа, но ослушаться его воли не могла. Она села на колени и оголила свою спину. После первого же удара из ее глаз потекли слезы, но не от боли, а от жгучей обиды. Она чувствовала себя преданной и обманутой. Она жертвовала собой ради семьи, а в ответ на нее сыплются лишь обвинения одно хуже другого. Если ее семья решила таким способом избавиться от нее, то она уйдет сама и больше не будет терпеть эти оскорбления. После шестого удара послышался треск, а мужчину в ужасе отшатнулся. Огромный рот с острыми зубами разверзся на затылке женщины, перехватил розги изворотливым толстым языком и стал пережевывать их.
«Я натерпелась довольно. Раз в моей семье меня считают воровкой, то я уйду. Когда забота о большой семье ляжет на твои плечи, возможно ты поймешь, как был не прав и невнимателен к своей жене».
Футакути-онна покинула свой дом и деревню, а где она проходила, по ночам пропадала еда. Мнительность и жертвенность ради уважения и признания других надломили дух женщины и позволили демону поселиться в ней.[2]
— Но нам с тобой нечего бояться, мы и так демоны. — закончила рассказывать Мицуко. — Давай спать, уже совсем поздно.
Легко было сказать лисице, возможно, кицунэ ничего и не грозило, но Лина не была лисой. Девушка зябко поежилась и обняла себя за плечи. Страна, в которой в тебя мог подселиться демон, или ты сама можешь стать демоном, потому что не справилась со своими эмоциями завораживала и пугала.
[1] Призрак охагуро-бэттари существует в японской мифологии, но данная легенда выдумка автора.
[2] Демон футакути-онна существует в японской мифологии, но обе легенды придуманы автором.
Глава 28
Встать рано утром девушкам не удалось, сказалась долгая бессонная ночь накануне. Лина и вовсе сомкнула глаза лишь к рассвету, вздрагивая от каждого шороха. В своих спутанных снах она видела то брошенную невесту, то гейшу поглощающую еду своим затылком, то бредущую по дороге женщину, за которой бежала старуха с розгами. Другим разочарованием этого утра стало то, что одежда девушки оказалась заметно порванной и потеряла пристойный вид. Если прийти так в деревню, ее примут за попрошайку, и станут следить за каждым ее шагом, а лишнее внимание девушкам ни к чему.
— Придется сначала найти тебе одежду. — жуя холодное мясо птицы, сказала Мицуко.
— Может быть, мы могли бы на пару дней вернуться в лисью деревню? — слова лисицы оставили в душе Лины зерно сомнения в безопасности Чинхо, или это была ревность?
— Соскучилась по-своему ронину? — тут же ухмыльнулась Мицуко. — Мы не можем вернуться, не выполнив задание. Это будет неуважением к госпоже анэ Кихимэ.
— Но что же мы будем делать? Денег на одежду у нас нет.
— Украдем. — равнодушно пожала плечами лисица.
— Неужели нет другого выхода?
— Есть, мы можем найти шелкопрядов и начать собирать нити, если ты умеешь ткать шелк. Но, боюсь, тогда нас не будет в деревне слишком долго.
— Я не умею ткать шелк.
— Тогда другого выхода нет. Я учу тебя быть кицунэ и уметь самой заботиться о себе, а ты опять не довольна.
— Я не думаю, что Чинхо одобрил бы воровство одежды.
— И что бы сделал твой обожаемый ронин?
— Он заплатил бы за одежду.
— А если у него нет денег?
— Он заработал бы их.
— А можешь ли ты
