Конечно, он устроил все так, чтобы при первой их встрече спустя столько месяцев им не пришлось быть с глазу на глаз. Встречать ее, когда она приехала на базу особого подразделения в Лидс, отрядили Пола Бишопа, и она чуть не задохнулась в водопаде любезностей, которые он на нее обрушил. Однако его галантности не хватило на то, чтобы предложить ей донести два тяжелых портфеля, набитых папками с материалами дела, к тому же Кэрол позабавила его привычка не пропускать ни единой отражающей поверхности, не проверив, все ли в порядке с его внешностью: то пригладит бровь, то разведет широкие плечи, обтянутые формой, явно сшитой на заказ.
— Не могу передать, как я счастлив видеть вас, — говорил он, — самого лучшего и самого способного детектива у Джона Брендона. Быть под его началом — это уже достижение, не говоря о вашем послужном списке. Джон, наверно, рассказывал вам, что мы вместе проходили обучение? Какой исключительно талантливый полицейский Джон Брендон, какой гениальный сыщик!
Его энтузиазм против воли передался Кэрол, и она, несмотря на все свои благие намерения, вдруг, сама того не желая, поддалась на его льстивый тон.
— Мне всегда нравилось работать с мистером Брендоном, — сказала она. — А как идут дела с новым подразделением?
— Сейчас все сами увидите, — предпочел он уйти от ответа, пропуская ее в лифт. — Тони, конечно, все это время превозносил вас до небес. И какое удовольствие работать с вами, и какой вы чудесный товарищ, и какая вы умненькая, как с вами легко, — он улыбнулся, — ну и все остальное.
Теперь уже Кэрол знала наверняка, что он врет. Она никогда не сомневалась в том, что Тони ценит ее профессионализм, но знала его достаточно хорошо, чтобы быть уверенной — он никогда не станет обсуждать ее личные качества. Чтобы преодолеть его врожденную сдержанность, нужны были явно большие деликатность и умение, чем те, какими обладал Пол Бишоп. Тони никогда бы не стал говорить о Кэрол, потому что это неизбежно привело бы к разговору о том деле, которое их сблизило. А это, в свою очередь, значило бы открыть гораздо больше о них обоих, чем дозволено было знать постороннему. Ему пришлось бы рассказать, как она влюбилась в него, и как его мужская неполноценность заставила его ее отвергнуть, и как всякая их надежда быть вместе была принесена в жертву помешанному на убийствах психопату, которого они вместе ловили. Она нюхом чуяла, что он никогда ни одной живой душе не обмолвится об этом, а если и было что-то, в чем она превосходила коллег, так это ее интуиция.
— М-м-м, — неуступчиво проговорила она, — я всегда восхищалась профессионализмом доктора Хилла.
Нажимая кнопку пятого этажа, Бишоп задел ее бедро. Если бы я была мужчиной, подумала Кэрол, он бы скорее всего просто сказал мне, на какой этаж нажать.
— Для нас это серьезный плюс, что вы уже раньше работали с Тони, — продолжал разливаться Бишоп, разглядывая свою прическу в полированном металле дверей. — Новичкам будет чему поучиться, глядя, как вы работаете вместе, как общаетесь, как дополняете друг друга.
— «Вы же знаете мой метод, Ватсон», — съязвила Кэрол.
На какую-то секунду Бишоп растерялся, потом его черты прояснились.
— А, да, понятно. — Лифт остановился, двери раскрылись. — Сюда. Мы сначала выпьем кофе, только мы трое, а потом вы с Тони сможете провести предварительную беседу, а ребята посмотрят.
Он прошел по коридору и распахнул дверь, пропуская ее. Она вошла в комнату, которая больше всего походила на обшарпанную учительскую в школе, знавшей лучшие времена.
Напротив, у противоположной стены, стоял Тони Хилл. Услышав их, он резко обернулся, с фильтром для кофе в одной руке и ложечкой в другой. При виде Кэрол его глаза округлились, и она почувствовала, как ее собственное лицо неудержимо расплывается в улыбке.
— Тони, — сказала она, прилагая усилия, чтобы ее голос звучал официально, — очень рада вас видеть.
— Привет, Кэрол, — поздоровался он, со звоном роняя ложечку на стол. — Вы… э-э-э… хорошо выглядите. Да, вы хорошо выглядите.
Она не могла ответить ему тем же, не покривив душой. Он по-прежнему был бледен, хотя ей случалось видеть его и бледнее. Тени под глазами уже не смахивали на синяки, как это было во время их последнего свидания, но все-таки они свидетельствовали, что перед нею человек, для которого восемь часов сна — недостижимая мечта. Его взгляд отчасти утратил ту напряженную сосредоточенность, к которой она уже стала привыкать, когда их общее памятное дело наконец завершилось, но он все еще держался скованно. Ей вдруг захотелось наплевать на условности и поцеловать его.
Но она поставила оба портфеля на длинный стол, где пили кофе, и сказала:
— Можно и мне чашечку?
— Крепкий, черный, без сахара? — с намеком на улыбку задал ненужный вопрос Тони.
— Не иначе как вы произвели на него сильное впечатление, — заметил Бишоп, проходя мимо Кэрол и опускаясь в одно из продавленных кресел. Садясь, он заботливо поддернул брюки, чтобы штанины не вытянулись на коленках. — Какой кофе пью я, он забывает на следующий же день.
— Мы работали вместе над таким делом, когда каждая мелочь навсегда врезается в память, — отрезала Кэрол.
Тони метнул в нее благодарный взгляд и, отвернувшись, вновь занялся кофе.
— Спасибо, что заранее переправили материалы, — заговорил он, перекрывая шум старенького электрического чайника. — Я уже сделал ксерокопии и вчера вечером раздал их студентам.
— Отлично. Как вы думаете их использовать? — спросила Кэрол.
— Я подумал, тут подойдет ролевая игра, — проговорил Тони, по-прежнему стоя к ним спиной и занимаясь кофе. — Мы с вами сядем за стол друг против друга и еще раз пройдем все от начала до конца, как обычно происходит на самом деле. — Он полуобернулся с нерешительной улыбкой, от которой Кэрол почувствовала замирание в животе.
Держи себя в руках, сердито сказала она себе. Даже если бы он и мог, ему бы вряд ли понадобилась именно ты. Ясно?
— Звучит неплохо, — услышала она свой собственный голос, — а на каком этапе вы предполагаете подключить команду?
В больших крепких руках Тони оказались сразу три горячие кружки, и он ухитрился донести их до стола, пролив на зеленовато-бурый ковер всего несколько капель.
— Выбран специально, чтобы не видно было пятен, — пробормотал он, хмуря брови в акробатическом усилии.
— Их шестеро, — сказал Бишоп, — так что дать каждому поучаствовать невозможно, даже если бы вы не жалели для этого времени. Они посмотрят, как вы с Тони разбираете эти случаи. Потом, если у них будут вопросы, они их зададут. После того как вы уедете, Тони поработает с ними над психологическим портретом, и мы пришлем его вам через пару дней. Но нам бы очень хотелось, чтобы, когда дойдет до ареста и предъявления обвинения, вы снова связались с Тони и обсудили стратегию допросов, а потом предоставили нам пленки с их записью. — Его улыбка говорила, что в своей жизни он не привык к отказам.
