И тут я разглядел, что творилось на поле. Худой бритт в летах отбивался от здоровенной собаки. Одежда на нем была разорвана в клочья, многочисленные порезы на руках и ногах уже запеклись, но были и совсем свежие раны, из которых вяло струилась кровь. Неподалеку от бритта я заметил лежащее на земле оружие: топор, пара ножей, меч, заступ, серп.
Собака нападала будто бы в шутку, лаяла, щелкала зубами, изредка прихватывала плоть, но почти сразу отпускала. Ей ничего бы не стоило встать на задние лапы и порвать бритту горло.
Арвид, отец Херлифа, худой хускарл с бледной кожей и льдистыми серыми глазами, услыхав от сына про гостей, тут же встал, похлопал Альрика по плечу, пригласил его сесть возле себя. Девчушка-нордка наполнила им обоим невесть откуда взявшиеся рога хмельным напитком. А мы так и остались в стороне. Херлиф показал нам место возле своей семьи и негромко пояснил:
— Отец будет рад устроить вам полновесный пир, но лишь как закончит с бриттом.
— А что происходит-то? — спросил Вепрь.
— Наказание. В чем-то этот трэль провинился, вот и…
— Овцу потерял, — пояснила девушка с такими же огромными коровьими глазами, как и у Херлифа, только на ее лице они смотрелись покрасивше.
— Вот, овцу потерял, — повторил Херлиф. — Теперь он должен доказать свое послушание.
Не сразу, но до меня дошла суть наказания. У бритта было два варианта. Он мог убить собаку при помощи оружия, получить руну и быть убитым. Или он мог перетерпеть укусы и остаться в живых.
— А долго ждать? — снова спросил Вепрь. Ему это зрелище явно было не в радость.
— Как отец пожелает. Может до вечера продержать, может вторую собаку наускать, а может приказать загрызть.
— Так что, даже если все стерпит, может помереть?
— Да, — радостно ответил Херлиф. — Либо кровь вся вытечет, либо потом горячка начнется, либо отец будет не в духе.
— Этому трэлю повезет, — спокойно сказала девушка.
— Почему?
— Отец вон как счастлив! Давно у него столько гостей не было. Ох и заговорит он вашего главного! С утра до ночи будет хозяйством хвалиться. А так за овцу, конечно, смерть полагается.
Трэль явно устал. Он еле отмахивался от неугомонной собаки, только и успевая подставлять предплечья под ее зубы. После чересчур энергичного наскока бритт упал и никак не мог подняться. Стоило только ему встать на четвереньки, как псина грудью опрокидывала его обратно.
Я невольно рассмеялся. Человек выглядел, как жук, который упал на спину и махал лапками.
— Спорим, он не встанет уже, — предложил Херлиф.
— Хмм, это нечестный спор. Ты лучше знаешь своих рабов и собак.
— Я поспорю, — воскликнула девушка.
— А, знакомься, это моя сестра Оддрун. Вечно лезет не в свое дело. А это Кай. Из-за него я и решил пойти в этот хирд.
Она еще раз глянула на меня. Оценивающе.
— А с виду ничего особенного. Разве что рука смешная.
Пока мы переговаривались, раздался резкий свист, и собака одним рывком порвала рабу горло.
— Ты проиграла, — усмехнулся Херлиф.
Из толпы рабов послышался сдавленный вой. Арвид встал и широким жестом пригласил Альрика и всех ульверов в дом. Хёвдинг же отыскал меня взглядом и похлопал себя по плечу. Неужто и здесь я должен буду бегать за ним по пятам?
Херлиф быстро уволок всех наших напрямую в дом, а я вынужден был следовать за Альриком и выслушивать многословные рассуждения хозяина поместья.
— Я рад, что сын решил уйти оттуда, — говорил Арвид. — Да, рад. Теперь он перестанет вытягивать серебро из дома и, может, начнет его приносить. Да и чему можно научиться вот так? Главное ведь не руны и не умение махать мечом, хотя и это пригодится. Видишь, какое у меня хозяйство? Я за всем сам слежу. Трэли у меня всегда сыты-одеты. И ведь не так много с них спрашиваю: делай свое дело крепко и всё. Видишь, сам я всего на восьмой руне и людей у меня не так много! Зато когда несколько зим назад по всему Бриттланду взбесились бритты, здесь ни один не посмел и плюнуть в сторону моего дома. Сидели тихо, как мыши. Несколько мальчишек удрали и всё.
Тем временем мы подошли ко входу во двор. Внутри было чисто выметено, свиньи были за своей оградкой, куры — за своей, свободно бегали только огромные серые псы с лохматыми мордами. Они внимательно обнюхали меня и Альрика, но даже не рыкнули.
В готовильне уже разожгли огонь, и бабы принялись стряпать. Сама хозяйка дома, побрякивая ключами, распорядилась, чтоб несли колбасы, сыры и прочую снедь на стол. Оддрун тоже помогала, прошла мимо нас с крупным копченым окороком.
— Для всего в мире есть свое место, и оно определено богами. Я думаю, что женщине не за чем иметь много рун. Две, самое большее три — и хватит. Тогда она и работать сможет больше, детей и выносит, и родит легко. А то слыхал, есть бабы, которые выбрали меч вместо ключа. Но если б то было правильно, то и среди богов была бы воительница с мечом. А ее там нет. Одно у них предназначение — дом вести, детей рожать да некоторым еще дозволено болезни всякие лечить. А все остальное — мужское дело: и врагов убивать, и дома строить, и на охоту ходить, и висы складывать, и о жизни думать.
Я с тоской подумал, что Арвид еще даже не пил.
— Гляди, какие у меня свиньи! Все, как одна, упитанные. По осени там сала вот такой слой! Ко мне торговцы из Сторборга приезжают за этим салом. Говорят, нет больше такого сала ни у кого. А все почему? Потому что я сам за всем слежу и рабам спуску не даю. А то раз дашь слабину, и всё! Сразу обленятся. Года два назад приезжали ко мне чудаки, сначала ходили, удивлялись, как у меня всё устроено, а потом, как за стол сели, сказали, что есть у них способ сделать моих бриттов еще послушнее. А куда больше? Еще немного, и они срать без моего разрешения не смогут. Так и сдохнут от разрыва задниц, — и рассмеялся.
— А что они хотели? — негромко спросил я.
Арвид покосился на меня, но пояснил:
— Хотели дом построить на моей земле, намалевать там круг, и чтоб бритты ходили и кланялись этому кругу. Говорили, будто для бриттов верить в наших богов неправильно, ведь Фомрир и Скирир призывают получать руны и убивать тварей, а бриттам того нельзя. Мол, надо для них другого бога придумать, который запрещает руны. А еще, говорят, они мяса есть не будут, только нужно им ходить в тот дом и кланяться. Ну а ведь если они будут туда ходить, значит, они и работать не будут. Зачем мне ленивые рабы? И зачем придумывать еще богов, если уже есть наши? Прогнал я их. В Бездну! Да и без мяса разве много наработаешь? Нет, мои трэли во время вспашки мясо едят. Так зато и пашут с утра до ночи!
От запахов готовящейся еды у меня потекла слюна, еле успевал сглатывать, а этот болтун все никак не шел в дом. То тащил Альрика к курятнику, где его невероятные куры несли по десятку яиц в день каждая и яйца те размером в кулак будто, то к сараю, то еще куда. Интересно было лишь раз, когда он показал бочонок в мой рост, где хранилось пиво, и сказал, что пиво то — самое лучшее на свете, потому как он и воду берет не из реки, а из родничка особого, и хмель у него особый, а уж ячмень такой, что и описать сложно.
