Книга Жена-беглянка - Кира Калинина

В этот момент прозвучало моё имя.

Я как раз успела оторвать ногу от ступени — и застыла, будто цапля посреди трясины.

Мои познания в чурильском были ничтожны, а Гица говорила быстро. Я разобрала только слова "жизнь" и "сердце". И почти сразу в потоке чурильской речи прозвучало на татурском: "Перо феникса, отданное добровольно".

Опять какое-то гадание?

Но перья и фениксы — это точно не про меня.

Хватит искушать судьбу.

Пойду к себе. Водяной с ним, с душем!Подписаться на автора

Глава 15. Обрыв

Ювелир оказался довольно молодым человеком, одетым в полосатую рубашку и вязаный жилет. Нос уточкой и рыжинка в русых вихрах выдавали в нём туземную кровь. На груди блестел значок с гравированной надписью "Мастер Н. Ратха".

— Вы не скажете, сколько это может стоить?

Браслет змейкой свернулся в ладони — приятная прохладная тяжесть.

— Хотите продать? — на лбу у господина Ратхи были очки-лупа, и сейчас он привычным жестом водрузил их на нос.

— Нет-нет, только оценить, — пальцы подрагивали, будто я делала что-то предосудительное. — Вернее, узнать магазинную стоимость. Если это возможно.

— Отчего же невозможно, — ювелир зажёг лампу на гибкой ноге. — Всё возможно.

Он ни капли не удивился. Словно в мастерскую каждый день приходили люди, не знающие цены своего имущества.

— Так. Белое золото…

— Не серебро?

— Вот золотая проба, видите? Блеск, оттенок, все внешние признаки в наличии… Если хотите, могу проверить на подлинность.

Я покачала головой. Вряд ли Мэт подсунул бы мне дешёвую бижутерию.

— Камни… Сапфиры грушевидной формы в треть карата, суб-фасеточная огранка даёт разновидность "сердце". Цвет и чистота первой категории… — Он вновь сдвинул очки на лоб и посмотрел на меня серыми глазами. — Вещь новая. В магазинах Чуддвиля может стоить шесть-восемь тысяч гольденов. Но если решите продать, столько не выручите.

— Не решу! — я осторожно положила браслет в мешочек и спрятала в потайной карман сумки. — Спасибо. Сколько я вам должна?

— Ну что вы, — ювелир рассмеялся. — Я же только посмотрел.

Не знаю, что его развеселило. Может, избыток эмоций в моём голосе.

Да, этот браслет я отвоевала в бою и не продам ни за какие деньги.

Но — шесть-восемь тысяч гольденов! Даже если в Бежене — пять… Мэт всем своим жёнам-на-одну-ночь дарит дорогие украшения?

Нет, я допускаю, что для Даймера из Даймеров шесть-восемь тысяч всё равно, что для меня шесть-восемь никелей. Тогда зачем он мотается по медвежьим углам и допрашивает преступников, если не для того, чтобы заработать себе на жизнь?..

Я думала об этом, пока ехала к Марлене на улицу Верхнюю Текучку и шла вдоль оврага, любуясь игрой солнца в осенней листве.

Марлены дома не оказалось. На складе субстантов, принадлежащем концерну "Форринти", произошёл выброс тумана, обогащённого весельем. Жители окрестных домов уже час надрывали животы от смеха. Услышав об этом, Марлена всё бросила и убежала делать репортаж.

Бедняге Харальду пришлось выползти из своей берлоги и поить меня чаем.

— Когда моя Волна заработает, тебе не придётся бить ноги, чтобы отдать нам статью, — заявил он. — Ты просто засунешь её в свой суб-ком, нажмёшь кнопку, и оп-па — она здесь!

— Это и сейчас можно, — не выдержала я. — Если есть деньги.

Волшебные споры — прекрасная среда для распространения информации, но доступ к ней зависит от того, сколько субстанции в устройстве связи. Мой коммуникатор способен отправлять только простые короткие сообщения; возможности дорогого суб-кольца, целиком состоящего из субстанции, почти безграничны.

— В том-то и дело, — азартно воскликнул Харальд, — что с моей Волной это будет в разы дешевле, понимаешь? А-а, ничего ты не понимаешь!

Забавный он, этот Харальд.

Но я забыла о нём, едва вышла на улицу. И взбираясь вверх по склону, поймала себя на том, что опять думаю о Мэте. Словно мысли, которые я долго запирала на замок, копились, копились, а теперь прорвались — и никак не хотели останавливаться.

Над Чуддвилем третий день светило солнце. Вдоль обрыва шли перила из белёного камня, над ними сплетались густыми кронами деревья и кустарники, птицы в зарослях во весь голос радовались ясной погоде. Воздух был прохладным, но днём прогревался так, что не хотелось застёгиваться на все пуговицы и прятать руки в карманы.

Мы с Мэтом могли бы гулять по этой романтичной улице, почти безлюдной в середине дня, подставлять лица тёплым лучам и улыбаться друг другу. Если бы встретились при других обстоятельствах. Если бы между нами не стояла унизительная сделка и всё, что последовало за ней.

Правда, при других обстоятельствах он не обратил бы на меня внимания. Так какая разница?..

Нынешний спуск к дому Марлены был построен при реконструкции. Старую лестницу, располагавшуюся ближе к остановке, сочли опасной и разобрали, но площадка над склоном оврага осталась, и сейчас я приближалась к ней.

На краю площадки, у самого тротуара, стоял высокий человек, полускрытый разросшейся акацией. Хорошо видны были только его ноги и край плаща. Но я сразу узнала Мэта — и впервые не испугалась и не удивилась. Как будто предчувствовала, что он где-то рядом.

Наши предыдущие встречи могли быть случайностью. На приёме, в суде, даже в бане. Но здесь и сейчас он караулил меня — к Гице не ходи.

Зря вы стоите спиной, господин Даймер. Я ведь могу перебежать на другую сторону и нырнуть в проулок между домами раньше, чем вы поймёте, что я была тут. Подошвы у меня мягкие, каблуки не стучат...

Скоро стало понятно, что Мэт не любуется парком с высоты, а разговаривает с кем-то стоящим в глубине площадки. Я разглядела белые сапожки, изящные колени, светлый силуэт в потоках света, струящегося сквозь листву.

Ах так…

— Привет, Мэт.

Коротко, на ходу, не замедляя шага. Прошла, и всё — не догонишь.

Но он очутился рядом, как по волшебству, плавно подхватил под руку и развернул меня к своей собеседнице в белых сапожках.

Шикарная платиновая блондинка с идеально уложенными локонами и точёными чертами. Сиреневое пальто-разлетайка, белый шарфик, сумочка и перчатки.

— Это Жанин, моя бывшая жена.

"А это — нынешняя". Так он сейчас скажет?

— Жанин, познакомься с Симоной.

— Очень приятно, — улыбнулась блондинка.

Мы пожали друг другу руки.

— Я дизайнер украшений, а вы чем занимаетесь?