теперь есть. Потому что только Крон мог прислать мне сообщение: «Рыжего громилу не убивай, он свой!» Решив, что скандал лучше закатывать глаза в глаза, а не по переписке, я просто написала: «Он злой :Р» — и удалила обе смски.
Вернувшись на кухню, сразу пошла к плите, чтобы налить себе чаю, по привычке положив мобильный на стол. И стоило мне отвлечься, как Лир решил засунуть нос в мои контакты.
— Тебе кто разрешил? Положи на место! — рявкнула я, оборачиваясь с кружкой кипятка в руках. Подумаешь, бирюзово-рыжий чешуйчатый громила. Это не повод нарушать тайну моей переписки с кем бы то ни было. Даже с мелким крылатым прохиндеем.
Судя по недовольной роже, дракон уже пробежался взглядом по списку и убедился, что «Фей», «Сноб», «Граф» и уж тем более «Крон» в нем отсутствуют, поэтому, едва я плюхнулась на стул, вернул мне смартфон.
— Теперь свой отдавай. Наверняка же есть что-то похожее, — сурово нахмурившись, процедила я злющим голосом.
Рыжий на удивление безропотно достал из наплечной сумки темный матовый шар размером с мой кулак и протянул мне с отвратительно ехидной ухмылкой:
— Держи, поиграйся, детка.
По-моему, громила передразнивал Крона, не так давно демонстрировавшего мне нечто похожее. А еще был уверен, что я ни в жизнь не справлюсь с их застеллажной техникой.
Это был очередной вызов!
Я покрутила шарик в руках, потерла его, зажала между ладоней. Ноль реакции. Хм… Баба, значит… из каменюк. То есть из кри́сталов, получается?
Крылатый засранец мне про домогательства фейских аристократок втирал, как они его на ленточки рвали, несчастного. И что он от их активности сбежал в свое графство как раз по соседству с драконами. А чтобы не скучать, завел себе там изумрудинку… или алмазинку? Подлец!
Вот возьму и тоже заведу себе… изумруда. Голубого. Надеюсь, не по ориентации.
Я так расфантазировалась, что почти увидела старинное золотое колечко, украшенное сверкающим голубым камушком. То есть… почему «почти»? Вон же оно, прямо в шаре!
— Эй, ты как? Ты его что, нашла? Это он где? Где он?!
Дракон, до этого спокойный, даже когда злой, внезапно так переполошился, что не сразу заметил фея, влетевшего через открытую в кабинете форточку.
— Какого… ты приперся?! Как ты приперся? — накинулся Крон на взбудораженного рыжего, мелькая у него перед глазами.
— За Вилькартасом проследил… делов-то! — отмахнулся тот от эльфа, как от надоедливой мошки. — А вот твоя баба только что за нас почти всю работу сделала!
Глава 28
— Еще попробуй! Ну, сосредоточься и попробуй!
Так и тянуло прихлопнуть настырную бабочку, достающую меня уже минут десять, а то и двадцать! Но я сдерживалась, из-за романтичных воспоминаний и надежды на вкусный завтрак.
— Давай я тебя снова разозлю? — еще более настырный дракон те же минут десять предлагал различные варианты вдохновения, чтобы помочь мне опять узреть то самое кольцо.
Только, как назло, вновь воспылать до нужной стадии ревности у меня не получалось. Разозлить меня эта парочка умудрилась уже не раз, а вот нужный им изумруд больше не появлялся.
«Вид был сверху», «Точно, памятник!», «Морда коня вроде мелькнула», — тоже уже не в первый раз мы с драконом пытались вспомнить все, что успели заметить в шаре.
— Воды рядом не было, так что не Аничков мост, — уверенно вычеркнула я одно из самых известных питерских конных достояний. — Сделай мне чаю, пожалуйста, — переключила я Крона на более полезное занятие, чем мельтешение вокруг меня. — А ты просто заткнись, — ровным спокойным тоном выдала я Лиру. — Не надо меня злить…
— Вдруг поможет?! — Рыжий, ничуть не обидевшись, подмигнул мне, потом покосился на фея и хмыкнул: — Да ладно! Не делай вид, что ревнуешь…
— Валентина — моя жена!
Вот вроде правильная фраза, и сказано кратко и четко, как кулаком по столу. Только все равно такое чувство, что там не только прямой, но еще несколько слоев косвенного смысла припрятано. Этакое слоеное тесто.
— Совсем спятил, — угрюмо буркнул Лирмартэс, сразу перестав мне улыбаться.
Да очень надо! К цвету кожи я еще более-менее лояльна, но чешуя на плечах выглядела слишком непривычно, так что из кандидатов в любовники удаляем. А за буквально осязаемое сочувствие в глазах вообще следовало пнуть или стукнуть.
Между прочим, я в жены к Крону не напрашивалась! Это его что-то вдохновило, когда он в ноуте торчал. Кстати, о ноутах. Сейчас полюбуемся на памятники сверху, гугл нам в помощь.
Сражалась я долго, больше чем полчаса — точно. Не отвлекаясь от серфинга, выпила аккуратно подсунутую мне кружку чая, закусила неизвестно откуда возникшим бутербродом… то есть известно откуда, конечно.
— Короче, Медного всадника вычеркиваем? Он же все время на виду, золотое кольцо там точно бы заметили?
— Не факт, кольцо по смещению магически-временных пластов засекли, значит, оно здесь совсем недавно, — блеснул умными словами Крон. — Его же из нашего прошлого к вам в безвременье зашвырнули. Тут если сам крадешься, споткнулся — и пара столетий мимо. А когда летишь, то и пара десятков за секунду просвистят. — Судя по мрачному лицу фея, подобные путешествия проходили у него под категорией «кошмары».
— Ладно. — У меня тоже глаз начинал подергиваться, едва пыталась представить, каково это — перелететь через тысячелетия, когда все близкие уже умерли. — Что там у нас еще? Памятник Николаю Первому тоже не подходит, там на голове ровнее все было. Памятник Петру на Садовой тоже головой не вышел… Или Александр Невский, или Николай Третий, — бубнила я, перепрыгивая из одного окна браузера в другое, пытаясь представить, какой был бы вид, окажись я на куполообразном шлеме Александра или на плоской шапке Николая. — Но так коня не видно, — признала наконец, устало откидываясь на спинку стула. — И с Николая кольцо птицы сразу бы унесли…
— А по-моему, как раз вот он и был. — Когда я очередной раз прыгала между окон, Лир ткнул пальцем в «медный» памятник Петру Первому. — И коня видно, и скатиться вниз сложно, если зацепился удачно, и птицы не сопрут.
— Могу слетать посмотреть, — оживился Крон и тут же недовольно нахохлился: — Но трогать не стану. Мало ли из чего там ваша медь… а мне потом ожоги лечить, если с концами не убьюсь.
Я растерянно похлопала глазами, пытаясь
