его представители доминировали в бюро фракции. Однако именно они чаще всего настаивали на «свободе голосования», не желая солидаризироваться со своими правыми товарищами. Националист А. И. Савенко так «аттестовал» фракцию «Союза 17 октября» в письме от 20 ноября 1912 года: «Октябристы – это стадо без пастыря. Это дети, с которыми Шидловский и Алексеенко (левые октябристы. – К. С.) делают, что хотят…»
Раскол среди октябристов казался неминуемым. 13 июня 1908 года Савич писал: «Дума превратилась в земское собрание; партийная дисциплина рушилась, всяк сам за себя». В интервью периодическим изданиям в августе 1908 года Н. А. Хомяков даже отказывал «Союзу 17 октября» в праве называться партией. По его мнению, «Союз…» должен был в самом скором «расслоиться». Значительная часть октябристов должна была перейти к умеренно правым, а некоторые (в том числе и Я. Г. Гололобов) – к крайне правым, которыми они, по сути дела, и являлись. В итоге в партии остались бы единомышленники, а сам «Союз 17 октября» обрел бы определенную политическую физиономию.
Октябристы регулярно боролись за единство своих рядов – и все безуспешно. Требования, которые предъявлялись членам фракции, были самые скромные. Заседание фракции считалось состоявшимся, если на нем присутствовали хотя бы 30 депутатов. Однако решение об обязательном голосовании могло принять собрание по меньшей мере из 50 октябристов. При этом за обязательность голосования должны были высказаться две трети участвовавших в обсуждении. Однако даже в этом случае у прочих октябристов оставался выбор: либо голосовать вместе со всей фракцией, либо воздержаться.
Напрасно было призывать октябристов к дисциплине. Так, М. В. Родзянко редко голосовал вместе с фракцией, то же касалось И. В. Тищенко, который в большинстве случаев поддерживал правых. Вместе с тем многие члены объединения (например, А. И. Звегинцев) были категорически против альянса даже с националистами. Разногласия во фракции касались наиболее существенных вопросов думской повестки дня. На заседании фракции в мае 1910 года 25 октябристов высказались в пользу комиссионной редакции законопроекта о введении земства в Западном крае, а 19 – за правительственную.
В действительности собрать 50 октябристов на одном заседании было практически невозможным. Когда в феврале 1911 года на фракционное совещание пришли более 50 депутатов, это казалось чем-то из ряда вон выходящим. 6 мая 1911 года состоялось специальное совещание октябристов, посвященное проблемам дисциплины.
Это полное неуважение к нашей работе, – возмущался Н. А. Хомяков, – полнейшее невнимание к самой фракции, а через нее и к Думе. Нехорошо вообще, когда члены не посещают фракционные собрания, но еще хуже, когда они проводят это время за картами тут же, в следующей комнате, чуть не рядом.
Серьезные противоречия обнаруживались и на важных партийных форумах12. В октябре 1909 года на III съезде «Союза 17 октября» на вопрос Д. В. Скрынченко об отношении октябристов к Основным законам и к самодержавию П. В. Каменский позволил себе весьма резкое суждение: «Думская фракция октябристов считается (!) с Основными государственными законами, самодержавия не признает, так как этого не признают и Основные государственные законы…» Большинство собравшихся встретили эту фразу аплодисментами. Однако правое крыло союза было возмущено. Г. Г. Лерхе подбежал к Скрынченко и попросил согласовывать такого рода вопросы с партийным руководством. Скрынченко же, в свою очередь, предложил наиболее консервативным участникам съезда выйти из партии и образовать новое объединение13.
А. И. Гучков тратил немало сил ради сохранения единства такого неустойчивого объединения. Тем опаснее для фракции был его переход на должность председателя Думы. Еще в октябре 1907 года октябристы отказались от этой идеи, признавая, что Гучков им нужен во фракции и в комиссиях. И все же Гучков не преодолел искушения сесть в председательское кресло. По словам А. И. Звегинцева, это была едва ли не главная его ошибка за время работы Третьей Думы:
Ему не следовало идти в председатели… так как этим переходом он, оставляя свою партию без руководителя и тем ослабляя ее, ничего не выигрывал в смысле общегосударственной пользы – в высших сферах ему не доверяли и там он не имел никакого влияния.
Об этом же впоследствии писал и Савич:
Мы разом теряли руководителя думской работы, искусного председателя фракции, единственного из нас, кому по плечу было сглаживать острые углы внутрипартийных трений. Словом, кандидатура Гучкова нас резала насмерть.
С переходом Гучкова на председательскую должность встал вопрос и о руководителе фракции. Левые октябристы категорически не хотели голосовать в пользу М. В. Родзянко, настаивая на кандидатуре М. М. Алексеенко. Однако последний отказывался, да и, по словам Гучкова, не подходил для этой работы: «При своем уме, знаниях и способностях, он тем не менее не может стоять во главе фракции, так как слишком горяч, впечатлителен и, если так можно выразиться, непокладист». Не хотел принимать новых обязанностей и В. К. Анреп, справедливо полагая, что у него не сложились отношения со многими депутатами. П. В. Каменский соглашался быть лишь товарищем лидера фракции. Он жаловался И. С. Клюжеву на М. В. Родзянко, не желая того видеть в качестве лидера фракции. Каменский опасался, что будущий октябристский лидер «перейдет вправо». Ведь Родзянко практически всегда голосовал с националистами и очень редко – с октябристами.
20 ноября 1910 года на квартире Г. Г. Лерхе прошло совещание депутатов от «Союза 17 октября». Собрались около 15 человек. Среди них М. Я. Капустин, А. Б. Куракин, Д. П. Капнист и др. Показательно, что не было таких влиятельных депутатов, как В. К. Анреп, И. В. Годнев, Е. П. Ковалевский, А. Ф. Мейендорф, М. В. Родзянко… Расселись по диванам. Слово взял хозяин:
Я попросил Вас, господа, сюда именно в наш кабинет, потому что привык соединять с ним очень многие выдающиеся совещания по делам нашей партии. Здесь с Александром Ивановичем [Гучковым] составляли и вырабатывали устав нашей фракции, здесь мы обсуждали все мероприятия к ее успеху, отсюда рассылали по стране воззвания к гражданам от нашего Союза, и сюда же я приглашаю вас теперь, когда мы стоим снова перед затруднением – найти себе главу партии – лидера, на место нашего многоуважаемого Александра Ивановича…
После Лерхе выступал сам Гучков:
Да, господа, положение становится довольно серьезным. Прошедшие выборы, как Вам известно, не привели ни к каким результатам. Партия наша раскололась. Правые хотят избрать Родзянко и заявляют, что они ни за что не отступят от своего решения. И сам Родзянко говорит, что согласен быть председателем даже при том условии, если получит
