стеной.
— Ну ты дурак… — проворчал Маэстро. Менталист бросил на него злой взгляд.
Сзади послышался грохот туфель по камню. Оба обернулись на звук.
— Добрый день, господа, — вежливо поздоровался один из молодых людей, вбежав в закоулок. — Не уделите ли нам пару минут своего драгоценного времени?
Двое других встали по бокам, перекрыв выход. Гаспар и Бруно попятились к стене.
— Не думаю, что нам охота болтать, — бросил Маэстро.
— Мы всего лишь хотим задать пару вопросов, господа, — примирительно поднял руки молодой человек. — Ответьте — и мы разойдемся с миром.
— А вы кто такие? — спросил Бруно, придав голосу как можно больше уверенности и твердости.
Все трое были хорошо одеты и не походили ни на уличный сброд, ни уж тем более бандитов кого-то из Большой Шестерки. Тех ни с кем не спутаешь, даже если сильно захочешь, достаточно прожить в Анрии подольше. И тем не менее от троицы исходила угроза и опасность.
— О, уверяю, — располагающе улыбнулся молодой человек, — это вам ничего не даст. Мы всего лишь выполняем свою работу. А мы привыкли доводить ее до конца. Так что давайте побеседуем. Это будет быстро, правда.
— А если нет? — прохрипел Гаспар, обливаясь потом и тяжело дыша.
— А если нет, — молодой человек потянул несвежий воздух закоулка и раскинул полы сюртука, демонстрируя кобуру с пистолетом, — мы будем вынуждены препроводить вас в одно место и все равно побеседовать, но в менее дружелюбной обстановке.
Гаспар прикрывал Бруно почти полностью. Это было очень удобно, чтобы незаметно запустить руку под сюртук, расстегнуть кобуру у себя на поясе и взяться за рукоять своего пистолета. После того случая в Пуэсте Бруно не расставался с ним вообще ни на минуту и регулярно проверял, заряжен или нет.
— Подумайте еще раз, — улыбнулся молодой человек и шагнул вперед. — Нам бы не хотелось применять силу.
Бруно уперся спиной в стену. Рванул пистолет из кобуры, выступил из-за Гаспара и наставил на молодых людей.
— А ну стоять!
Молодые люди послушно остановились.
— Ну-ну, — дипломатично улыбнулся главный. — Неужели вы станете стрелять средь бела дня?
— А ты проверь! — Бруно взвел курок. Пистолет в его руках чуть дрогнул.
— Не нужно делать резких движений…
— Ага. Медленно повернулись — и пошли на хер отсюда!
— И грубить тоже не нужно.
— Да я-то пока что вежливый!
Молодой человек вздохнул, переглянулся с приятелями, которые держали руки у пояса.
— У вас всего одна пуля, а нас трое, — сказал он.
— Ага, — повторил Бруно и поводил дулом. — Это значит, что одному из вас точно не повезет. Но я еще не решил, которому.
— Ну что же, — главный оправил сюртук, — решайте быстрее.
Он демонстративно шагнул.
Бруно зажмурился.
— Ай, сука! — простонал один из молодых людей и упал на колено, когда эхо выстрела прокатилось по переулку.
Двое других растерянно переглянулись, поняли, что задело не их. Главный бросил взгляд на раненого, переменился в лице, расстегнул ремень кобуры.
— Это было очень зря, — щелкнул он курком.
Оба бросились на Бруно, но менталист вскинул дрожащую руку, крепко стиснув зубы и прикладывая к виску пальцы. Один из парней замер, растерянно потер глаза. Бруно смекнул, что к чему, перехватил пистолет за ствол и бросился на главного, широко замахнувшись. Но тот ловко, почти играючи уклонился, ткнул Маэстро рукояткой пистолета по темени, вышибая из него боевой дух, подсек ноги и опрокинул на землю. Затем подскочил к Гаспару, ударил его по шее. Менталисту много не понадобилось. Он даже не вскрикнул, просто упал, только каким-то чудом не развалившись. Бруно, несмотря на боль в темени, попробовал встать, за что получил по затылку. На него насели, придавили к земле, приставили к голове дуло пистолета.
— А могли обойтись без этого! — процедил главный сквозь зубы. — Чего столбом стоишь? — крикнул он.
— Не… не знаю… — растерянно пробормотал второй. — Нашло что-то…
— Ну точно: заморыш — колдун, — фыркнул главный. — А ведь урод от «вюртов» говорил… Ганс, ты как?
— Он мне чуть яйца не отстрелил, сам как думаешь? — простонал третий.
— Да не стой ты! Вяжем их.
Второй растерянно кивнул, все еще потряхивая отяжелевшей головой, достал из-за пазухи пару наручников, шагнул к застонавшему на земле Гаспару, у которого из носа сочилась кровь.
Над закоулком промелькнула бесшумная тень.
Эндерн мягко приземлился за спиной второго. Главный заметил это, окрикнул, но слишком поздно: оборотень обхватил второго за шею, оттолкнулся от земли и подпрыгнул, оборачиваясь вокруг него и задевая носком туфли челюсть главного. Главный отшатнулся, свалился с Бруно, отдавив тому ребра. Эндерн оказался перед вторым, держа его за ворот. В рукаве щелкнул механизм выкидного меча, отремонтированного и доработанного Механиком, и лезвие глубоко вошло в печень второго, прежде чем тот сообразил, что происходит. Эндерн отпихнул его, подскочил к главному, успевшему поднять пистолет, выбил оружие из руки и коротким взмахом вспорол горло. А затем присел, выбрасывая левую руку, и выстрелил метательным ножом третьему в глаз.
Резко поднявшись во весь рост, Эндерн осмотрелся, дернул кистью, убирая меч в ножны.
— Сколько от вас, мудаков, шуму! — проворчал он, склоняясь над Гаспаром.
Менталист посмотрел на него мутными глазами, всхлипнул, давясь кровью.
— Надо было взять хотя бы одного живым… — прохрипел он.
— Извини, пожалуйста! — цинично буркнул Эндерн, поднимая Гаспара на ноги. — Я был немного занят — сраку вам спасал! Съебываем, пока…
— Саб! — крикнул кто-то.
— Блядь… — в один голос прокомментировали Эндерн и вставший на четвереньки Бруно.
В закоулок ввалилось и разошлось полукругом полдюжины вооруженных кабирцев. Эндерн, поддерживая Гаспара, поднял руку. Бруно сел, слушая гудение в голове. Опять будет шишка, а ведь и прошлая еще не рассосалась…
Один из кабирцев, низкий, кряжистый, с самой густой бородой, окинул закоулок маленькими глазками. Пристально вгляделся в Эндерна. Гаспар и Бруно интересовали его гораздо меньше. Кто-то, придерживая саблю, попинал мертвого Ганса. Двое подошли ближе к оборотню с Гаспаром, брезгливо морщась на трупы. Еще двое остались у входа.
Бруно, утерев слезу, присмотрелся к кабирцам и узнал в них тех, кого видел во дворе дома, где они встречались с Кассаном. Шмыгнул перемазанным пылью носом.
Маленький кабирец заложил пальцы за кушак, выпятил внушительный живот, качнулся с пятки на носки туфель и сплюнул.
— Абти! — коротко кивнул он на выход из переулка и отступил в сторону.
Глава 43
I
Даниэль, тихонько охая, поднялась с корточек и размяла затекшие ноги. Сколько уже они стоят? Чародейка давно перестала считать часы, еще до заката, едва ворота «Клуба» стали открываться, впуская жадных до развлечений клиентов. Никто с тех пор не выходил, а вот новые любители экзотики прибывали и прибывали. За несколько часов их собралось больше пары десятков, в том числе и женщин. В последний раз ворота закрылись, когда уже совсем стемнело, а Ангельская Тропа начала вовсю шуметь.
Еще вчера в «Клуб» стали приходить люди, а сегодня уже с утра там царит оживление. Появилась охрана. Пришла обслуга и кто-то из администрации, а может, и владельцев. Чуть позже за ворота въехал закрытый воз, из которого, по словам сигийца, выгрузили пятнадцать женщин. С фермы, фыркнула Даниэль. Фермами звали тюрьмы для сексуальных рабынь. Их там разводили, «обучали» и накачивали наркотиками, доводя до состояния безвольного мяса, которому уже все равно, что с ним происходит или произойдет.
Даниэль потянула смрадный воздух. За углом забора заброшенной мануфактуры, где они устроили наблюдательный пункт в сотне ярдов от «Клуба», жутко воняло. Не только сигиец счел это место удачным из-за густой растительности. Местный колорит тоже считал, что здесь удобно справлять естественные потребности.
Сигиец стоял на углу, скрытый раскидистым кустом, и неотрывно смотрел на «Клуб», лишь изредка докладывая о новоприбывших. Но уже довольно долго он молчал и изображал памятник.
— А ты никогда не задумывался, почему это произошло именно с тобой? — спросила Даниэль, чтобы хоть как-то развеять скуку. — Что твое биртви выбрало именно тебя и превратило в то, чем ты стал.
— Нет, — ответил сигиец.
— Ты никогда не жалел об этом?
— Нет.
— И не думал, что случилось с твоей семьей, близкими?
— Это имеет значение?
Даниэль безнадежно махнула рукой и потерла кончик носа, которым старалась дышать как можно реже и меньше. Эта
