Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Какая-то глупость! Я резко встала, непонятно почему, но мне не понравились эти цифры. Я резко стряхнула бумажки в Сену, и они, чуть-чуть продержавшись на поверхности воды, очень быстро утонули.
Я вставила оба полушария друг в друга и нажала. Половинки сомкнулись, камень снова стал одним целым. Я наделы бусы на шею – они должны были бы очень украсить собой мой свитерок, но мне показалось, что черный камень стал жечь мою кожу. Я сняла бусы и снова положила их в сумку.
Сена стала темнеть, солнце снизилось к крышам. Я огляделась. Влюбленные ушли. Я еще раз взглянула вниз, на ступеньки, ведущие к воде, но спускаться вниз мне больше не захотелось.
Я надела пальто, взяла свою сумку и пошла назад к Нотр-Дам и «своей» скамейке.
* * *
Лулу сидела под дверью с внутренней стороны квартиры и тихо скулила. Она не знала, что происходит вокруг нее, но чувствовала своим собачьим сердцем, что в ее жизни случились какие-то изменения, и не к лучшему. В голосе Лулу слышалась тоска существа, не понимающего своей вины, но готового отдать все, чтобы вернуть счастливые времена. А счастье Лулу заключалось в присутствии Мари, в теплоте постели, в кусочке поджаренного хлебца, которым Мари баловала ее вопреки всем советам собачьих диетологов.
– Сейчас, дорогая, сейчас! – Мари уговаривала Лулу, отпирая дверь. Она приготовилась к тому, что после душераздирающего визга Лулу кинется ей навстречу, встанет на задние лапы, испачкает передними белый плащ, завиляет хвостом, зальется умильными слезами… Не тут-то было. Лулу как-никак по рождению была француженка и умела показать свою волю. Посмотрев на Мари сквозь седоватую челку полными грусти глазами, Лулу картинно повернулась к хозяйке спиной и демонстративно ушла в кухню.
«Надеюсь, ты хорошо повеселилась», – укоризненно покачивался кудлатый хвостик Лулу.
– Ах, ты, маленькая интриганка! – Мари весело сбросила свой белый плащ, подбежала и схватила собачку за задние ноги. Лулу завизжала с таким отчаянием, будто ее тащили на живодерню. Но Мари ловко обхватила ее за живот, подняла, как ребенка, на вытянутых руках, покружилась с ней, потом прижала Лулу к себе и обцеловала всю ее усатую морду. И только после этого заметила на полу обгрызанный и растерзанный свой (очень дорогой) лифчик. Это была достойная месть за авиашоу. Что ж, Мари посчитала, что она ее заслужила.
– Противная Лулу! Злая собака! Вредная собака! – сказала укоризненно Мари, разглядывая бюстгальтер, но тут же засмеялась и шлепнула испорченной вещью Лулу по спине. Та опять истерически завизжала.
– Ну, хватит тебе, противная ворчунья! Имею я право куда-нибудь сходить без тебя? – Она снова подхватила Лулу и стала баюкать ее перед зеркалом. Визг Лулу сменился то ли на всхлипывание, то ли на всхрюкивание. В дверь позвонили.
– Входите! – Мари крикнула это по-русски и осеклась. Как она могла сказать по-русски? Значит, она себя выдала? Если по-русски, кого же она ждала?
Никто не вошел, но звонок повторился. Мари с Лулу на руках открыла дверь. На пороге стоял малознакомый ей господин. Кажется, она изредка видела его. Он жил этажом ниже, и иногда они встречались в лифте.
– Мадам! – Господин откашлялся и строго посмотрел на нее и на Лулу. – Если вы будете продолжать мучить собаку, я буду вынужден обратиться в полицию.
– Я не мучаю собаку, месье! Вы неправильно подумали. – Мари даже рассердилась.
Когда приходит не тот человек, которого ждут, это чаще всего выходит пришедшему боком. Но здесь наблюдался другой случай. Господин, по-видимому, не собирался сдаваться.
– Она визжала три часа подряд! – И, несмотря на то, что сейчас Лулу сидела на руках у Мари с самым благостным видом, он добавил недоверчиво: – Вы уверены, что можете справляться с животными?
– Но, месье! – Мари поняла, что дело не так просто, как кажется. Внутреннее ее раздражение перешло на меня и Ленку. Она ведь так и говорила, что на нее будут жаловаться соседи. – Этой собаке уже много лет, и все это время я прекрасно с ней справлялась.
– Видите ли, у моей жены часто болит голова. А когда еще визжит собака… Вы понимаете?
– Я понимаю. – Последнее высказывание пришлось явно не к месту. У его жены болит голова! И что, теперь весь дом должен из-за этого ходить на цыпочках?
– Видите ли, Лулу скучает только последние два дня. До этого она прекрасно справлялась сама.
– С чем справлялась?
Ах, какой он был нудный и недоверчивый, этот господин!
– Ну… готовила мне ужин, отвечала по телефону, в общем, я не могу на нее пожаловаться!
– Мадам! Вы не хотите меня слушать.
– Еще раз простите! – Мари закрыла дверь.
– Ну, что? Добилась? – спросила она Лулу, спуская ее с рук на пол. Та как ни в чем не бывало завиляла хвостом и стала наскакивать на свой висевший в коридоре поводок. Ну, что же, пора гулять. К тому же Мари изрядно проголодалась. Она надела джинсы и курточку потемней, забрала в пучок волосы, захватила сумку, специально приспособленную для прогулок, и взяла Лулу под мышку.
Эйфелева башня уже опять переливалась огнями. Но Мари хорошо знала, что по Марсовому полю ни в коем случае нельзя выгуливать собак. Боковыми улочками они с Лулу добежали до Дома инвалидов и, пользуясь темнотой, чтобы, не дай бог, их не увидел какой-нибудь полицейский, Мари пустила Лулу присесть под кустиком в дальней части сквера. Дальше пошло легче. Недалеко располагалось кафе, которое Мари хорошо знала. Повар здесь готовил прекрасный луковый суп. Не из бульонных кубиков, как почти везде, а на настоящем мясном бульоне. Суп подавался в глиняном горшочке с потеками (что свидетельствовало о том, что он действительно томился в духовке, а не был разогрет в микроволновой печи) и с толстой сырной коркой на поверхности только что поджаренного белого хлеба.
Аккуратно закатив совочком в пакет пахучие катышки Лулу, Мари оглянулась, будто она была исламской террористкой, опустила пакетик в уличную урну и вытерла руки влажной салфеткой. Теперь она вполне могла перевести дух.
В кафе, несмотря на чудесный вечер, народу было немного. Часть столиков была выставлена на террасу, но Мари предпочла уединиться в дальнем углу, где знавший ее официант освободил для нее маленький столик. Окна до пола отделяли их с Лулу от улицы, и в то же время Мари не чувствовала себя в замкнутом пространстве. Этим и прекрасен Париж – ты сидишь отдельно, но находишься как бы в общем пространстве – вот она улица, вот рядом люди. Они идут куда-то по своим делам, но ты не чувствуешь себя одинокой.
Официант принес на стол лампу. Какой-то человек в темном плаще за соседним столиком читал за чашкой кофе газету. Мари видела его со спины. Интересно, ждет ли он кого-нибудь? Ей захотелось увидеть его лицо и, может быть, с ним познакомиться. Она скинула на пол сумку с колен. Лулу громко тявкнула. Мужчина обернулся. Он оказался молод – около тридцати. Мари подумала: очень жаль. У него было приятное спокойное лицо. Мари, извиняясь, улыбнулась: вот как неловко вышло. Мужчина встал, наклонился, поднял ее сумку и подал ей. Лулу опять тявкнула, теперь уже благодарно.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
