имел пять сыновей в таком перечислении:
[1] Кадаки-Сечен, у него четыре сына в таком порядке: [а] Налигу,[354] он имеет трех сыновей: Тимура, Орадая и Тумана; [б] Бугу, [он] имеет двух сыновей: Зу-л-карнайна[355] и Али; [в] Бука-Тимур, имеет двух сыновей: Урук[356]-Тимура и Олчая; [г] Бука, [детей] не имеет.
[2] Ахмед, у него есть два сына: [а] Баба, имеющий трех сыновей: Хабил-Тимура, Кабил-Тимура и Юлдуз-Тимура, [б] Сати — не известно.
[3] Ачиги, у него есть три[357] сына: [а] Урук, имеющий двух сыновей: Юл-Буку и Газана; [б] Изшил-Туркин, [в] Урук-Тимур.[358]
[4] Эбугэн, [детей] не имеет.
[5] Абишка, у него есть один [а] сын, по имени Урук.[359] [Этот Абишка] во время раздора [Ариг-Вуки][360] с Кубилай-кааном был [на службе] у [Кубилай-]каана, он послал его стать вместо Кара-Хулагу государем улуса Чагатая и захватить Ургана-хатун. По дороге его захватило войско Ариг-Буки и увело туда.[361] Он приказал, чтобы сын [Менгу-каана], Асутай, который был с ним заодно, казнил его.[362]
|A 140б, S 335| А этот Абишка постоянно находился при Кубилай-каане, а в настоящее время он у Тимур-каана и очень состарился. Он влиятельнее всех царевичей, которые там находятся, и весьма уважаем и почитаем.
[III] Третий сын Мутугэна — Йисун-Дува. У этого Йисун-Дувы было три сына в таком перечислении и порядке:
[1] Му`мин,[363] у него есть два сына: [а] Яя, имеющий сына по имени Билька-Тимур; [б] Урук Борак, у него есть пять сыновей в такой последовательности: Тоха, Уладай, Бомза, Дува [и] Бек-Тимур.
[2] Ясаур, он проезжал сюда[364] послом в том году, когда Абага-хан отправился в Херат против караунасов и когда Ахмед бежал из Хорасана. Его убили эмиры.
У [3] Борака много сыновей и внуков, так как их имена стали известны [уже] после написания [этой] книги, то излагать [их] здесь неуместно, по этой причине они [здесь] не приводятся, а упоминаются в разделе о нем; там и следует смотреть.
Му`мин было большим пьяницей, гулякой и великим грешником. А Борак находился постоянно при Кубилай-каане и похвально исполнял служебные обязанности. Кубилай-каан приказал, чтобы он и Мубарек-шах ведали улусом Чагатая. Когда они туда прибыли, то некоторое время изъявляли [друг другу] искренние чувства, а потом один из эмиров-битикчиев Мубарек-шаха по имени ...[365] и некоторая часть воинов стали заодно с Бораком и свергли Мубарек-шаха. И Борак стал полновластным правителем.
Так как граница улуса Чагатая соприкасалась с областью, [принадлежавшей] Кайду, [то Борак] захватил часть [владений] Кайду. А Борак, расположенный к Кубилай-каану, несколько раз сразился с Кайду; первый раз одолел Кайду. Когда они снова начали битву, то Кипчак, внук Кадан-Огула из дома Угедей-каана, устроил между ними мир; они поклялись [в этом] и стали друг другу побратимами.[366] Кайду до сих пор называл Борака «анда», и в настоящее время их дети называют друг друга «анда». После этого он стал враждовать с кааном, а также с Абага-ханом. Он захватил в тех областях их приверженцев, забрал в свою казну [их имущество,] принялся угнетать и притеснять людей и разорять области. Он договорился с Кайду о том, что переправится через реку [Аму-Дарью] и будет воевать с Абага-ханом. Так как Кайду [сам] опасался его козней и тоже враждовал с Абага-ханом, то он дал на это согласие [для того,] чтобы [Борак] удалился из этого царства.[367] Он [Кайду] послал вместе с Бораком сопутствовать ему Кипчака, внука Кадана, и Чабата, сына Нагу сына Гуюк-хана, которые оба приходились Кайду двоюродными братьями. Каждого из них он [послал] вместе с войском. Когда они переправились через реку, Кипчак по малодушию повернул назад, и Чабат сделал так же. Борак послал вслед за ними своих братьев Му`мина, Ясаура и Никпей-Огула привезти его, если он вернется по доброй воле, а в противном случае — занять его переговорами, пока не подоспеет Джалаиртай, которого он послал вслед за ними с тремя тысячами конных, и не захватит его. Когда они настигли Кипчака, а он [не пожелал] вернуться, они хотели дать ему вина и отвлечь [его]. Он [это] понял и сказал им: «[Вот] у вас какой умысел; уходите добром, иначе я вас заберу и уведу с собой». Испугавшись, они повернули обратно, а когда увидели Джалаиртая, сказали ему: «Он далеко ушел, ты его не настигнешь». Он тоже с ними вернулся. Когда Борак, потерпев поражение, переправился через реку Аму и [когда] большая часть родственников и воинов от него отвернулась, он послал Ясаура к Кайду и поручил [ему] передать: «Родичи и лица, которых ты послал, не проявили твердости |A 141а, S 336| и верности, и каждый из них под каким-нибудь предлогом вернулся назад, а начало [этому] сделал Кипчак; такие действия и были причиной поражения войск». Когда Кайду услышал то, что было поручено передать [ему], он задал вопрос Ясауру: «Когда он [Борак] послал тебя: с Му`мином и Никпеем за Кипчаком, послал ли он с хитростью вслед за вами какое-нибудь войско, или нет?». Ясаур сказал: «Нет». Кайду были известны обстоятельства дела, он сказал: «Поражение явилось [следствием] того зла, что у вас на языке не то, что на сердце, не в тот ли раз шел вслед за вами Джалаиртай, чтобы захватить Кипчака?». Ясаур крайне испугался; Кайду забрал его и заковал. Посоветовавшись с эмирами, он выступил в поход под видом помощи Бораку, [втайне думая, что], может быть, ему удастся каким-нибудь способом отразить его. Когда он приблизился,[368] то появился слух, что людей Борака, которые отправились вслед за Муджа Яя, Ахмедом и Никпей-Огулом, убили. Борак послал гонца [передать]: «Зачем анда Кайду сам беспокоится и [сам] прибыл, пусть возвращается обратно, так как в помощи нет нужды». Он не послушал, сразу отправился и расположился вокруг ставки Борака. В ту же ночь Борак умер. Так как никто к ним не являлся, то [Кайду] послал навести справки. [Оказалось], что Борак действительно умер. Кайду вступил в его ставку, совершил [обряд] поминовения и послал похоронить его в горах.
После Борака государем Чагатаева улуса стал его двоюродный брат Бука-Тимур, сын Кадана. А после него [улус] отдали Дуве, сыну Борака, и у него с Кайду и с его сыновьями полное согласие. [Еще] до этого, когда он постепенно собрал войско Чагатая и когда восстал Ноуруз, он отправился к нему и к Кайду, и [так как] он знал дороги и
