небосклону, то и дело кокетливо выглядывая из-под вуали ветвей.
По воде побежала сверкающая лунная дорожка; она становилась все ярче и четче. С другого берега доносился приторный аромат туберозы, по-малайски – сундал малан, что означает «ночная красавица», поскольку ее цветы раскрываются лишь после захода солнца.
Так прошло чуть больше четверти часа. Вдруг негрито сжал локоть маратхи:
– Ты их видишь, оранг?
– Кого?
– Даяков.
– Нет. Где они?
– Спускаются к реке.
– У тебя отличное зрение. Я никого не вижу.
– Они в зарослях.
Привстав, индиец всмотрелся в ночь и действительно заметил людей, вышедших из кустов и осторожно продвигавшихся к прибрежным тростникам.
– Вот разбойники, – пробормотал он. – Не потеряли наши следы даже в темноте. Посмотрим, сумеете ли вы обнаружить их на речном дне.
Даяки остановились и принялись что-то обсуждать, после чего один пошел к реке, а остальные поднесли к губам сумпитаны. Первый шумно плюхнулся в воду и принялся нырять.
– Неужели он сможет разглядеть следы в иле? – спросил Каммамури у негрито, уже слезшего с плотика и теперь стоявшего по грудь в воде.
– Не знаю, – с тревогой ответил вождь. – Придется потратить одну стрелу.
– О чем ты?
– Убью негодяя, пока он будет под водой. Пусть думают, что его утащил крокодил.
– А у тебя получится?
– Повторяю, я – вождь племени, оранг, – ответил негрито.
Но не успел он пошевелиться, как донесся тихий шорох, причем не с берега, а со стороны реки.
– Ты слышал? – спросил вождь у маратхи.
– Тростник шуршит.
– Да.
– Уверен, это пантера. Проклятая тварь решила расстроить все наши планы.
– Придется сначала заняться зверем. Сейчас пантера опаснее даяков.
– Не выдадим ли мы себя?
– Сумпитан бесшумен, оранг. Пригнись пониже.
Каммамури соскользнул с плота и присел так, чтобы над водой оставалась только голова. Негрито скорчился рядом.
Шорохи возобновились. Похоже, пантера не желала отправляться спать на пустой желудок. Негрито застыл, выжидая подходящего момента. Пантеры всегда налетают внезапно, поэтому вождь намеревался опередить зверя и выстрелить прежде, чем он нападет. Каммамури покрепче перехватил паранг, готовясь помогать товарищу.
Шелест стих, и в пятнадцати шагах от них вспыхнули две зеленые точки.
– Пришла, – прошептал индиец.
– Вижу.
Дикарь молниеносно поднес сумпитан к губам, прицелился. Тонко свистнул дротик, и через несколько секунд тишину разодрал хриплый рык. Яд игнации действует моментально, быстрее, чем яд анчара.
– Попал! – обрадовался Каммамури.
– Я же тебе говорил, – ответил негрито.
Пантера билась, ломая и круша тростник. Четверть минуты она рычала и выла, затем послышался громкий всплеск. Наверное, животное прыгнуло в реку, надеясь, что вода уймет боль.
– С пантерой покончено, – сказал негрито. – Теперь займемся даяками.
– Ты молодец. В жизни бы не поверил, что крохотная стрела способна убить такого крупного зверя.
Оба повернулись к берегу. Два даяка оставались на месте. Третий исчез.
– Ты его видишь? – спросил Каммамури, озираясь.
– Нет, оранг.
– Может, крокодил таки сожрал его, пока ты сражался с пантерой?
– Мы бы услышали его крики.
– Вдруг он углубился в тростники и заходит нам в тыл?
– Смотри! – шепнул негрито.
– Куда?
– Даяки спускаются в реку. Их больше не двое…
– Прибыла подмога?
– Да, по кустам крадутся люди. Оранг, надо спасаться, или нас схватят.
– Предлагаешь переплыть реку?
– Другого выхода нет.
– А крокодилы?
– Надеюсь, еще спят. За мной, оранг, если тебе дорога голова.
Осторожно миновав заросли, они приблизились к чистой воде. Оставалось совсем немного, но тут негрито схватил Каммамури за плечо и поднял свой сумпитан.
– Опять пантера? – одними губами спросил маратха.
– Нет. Даяк, что обследовал дно.
– Как он умудрился тут оказаться?
– Тише. Он рядом. Пригнись, оранг, и предоставь дело мне.
Каммамури, уже убедившийся в отваге и мастерстве крохотного человечка, молча повиновался. Время от времени из тростников доносилось журчание воды, однако теперь к нему примешивались новые звуки. Несомненно, это был даяк.
Негрито, изготовившийся к бою, сам казался зверем, что подстерегает добычу. Просунув свое страшное оружие между стеблями, он ждал появления ненавистного врага. Все его тело было напряжено, точно струна, глаза горели, как угли. Вот он поднес сумпитан к губам, набрал в грудь воздуха. Тоненько свистнуло, и тут же раздался отчаянный вопль:
– Бапа! Бапа!
Несчастный даяк, превозмогая боль, взывал к отцу, видимо оставшемуся на берегу. Крики умирающего далеко разнеслись над водой.
– В воду, оранг! – приказал вождь. – Я не промахнулся, скоро он помрет.
– А что с остальными?
– Они уже в тростниках.
– При свете луны мы будем как на ладони, дружище.
– Ничего. В воду.
Они одним махом добежали до открытой воды и поплыли.
– Не потеряй паранг, – напомнил маратхе негрито.
– Он у меня за кушаком. Сам не потеряй свой сумпитан. Твои стрелы ценнее моей сабли.
– Я скорее потеряю жизнь, нежели оружие, – ответил сын джунглей.
Со стороны берега неслись свирепые вопли:
– Вон они!
– Стреляй!
– Месть! Месть!
– Отрубим им головы!
Каммамури и негрито нырнули, чтобы их не утыкали дротиками, точно ежей. Оба были отменными пловцами и около пятидесяти ярдов проплыли под водой, избежав стрел. Затем всплыли на поверхность, глотнули воздуха и вновь погрузились. Маруду глубока, и они преодолели немалое расстояние, прежде чем им преградил путь песчаный островок.
– Оранг, – прохрипел негрито, – нельзя останавливаться. Даяки уже плывут за нами.
– Слышу. – Каммамури жадно хватал воздух. – Им позарез нужны наши головы.
– Вперед, оранг.
Перебегая островок, кто-то из них наступил на хвост огромному спящему крокодилу, но тот даже не соизволил открыть глаза. Затем они с налета прыгнули в воду. От противоположного берега, густо заросшего лесом, их отделяло всего сто ярдов.
– Быстрее, оранг, быстрее, – подгонял маратху негрито, когда они выныривали набрать в легкие воздуха. – Они не отстают.
– Мы изрядно от них оторвались.
Оба отчаянно работали руками и ногами, лишь бы успеть и достичь берега прежде даяков. Последний отрезок они преодолели одним махом. Беглецы углубились в заросли тростника, торопливо выбрались из воды и кинулись к джунглям.
– Куда дальше? – спросил Каммамури.
– За мной, оранг, – бросил на бегу негрито. – Я знаю убежище.
– Далеко?
– За мной, за мной, – только и ответил вождь.
Внезапно крики даяков вдалеке смолкли. Судя по всему, преследователи тоже переплыли реку. Теперь им было бы неразумно громогласно объявлять о своем присутствии.
Минут через двадцать маратха остановился:
– Все, не могу больше, дружище. Я же не негрито, чтобы выдержать такую гонку.
– Мы почти на месте.
– Где твое убежище? Это шалаш?
– Пещера. Очень просторная.
– И там мы будем в безопасности?
– Да. Когда я сделаю ангклунг.
– Что это?
– Штука, издающая звуки.
– А звуки-то нам зачем?
– Без них в пещеру не войдешь.
– Почему? Там живут дэвы?[57]
– Не знаю я никаких дэвов. Иди за
