опрометью бросились к реке. Добежав до прибрежных зарослей, Каммамури оглянулся проверить, не очухались ли остальные стражники. Те действительно проснулись, но вместо того, чтобы кинуться вдогонку, с обезьяньей ловкостью полезли в «воронье гнездо», прыгая со ствола на ствол. Судя по всему, хотели удостовериться, что пленники до сих пор там.
– Передавайте привет какаду, – хохотнул маратха. – Ноги, негрито, ноги!
– Куда ты хочешь пойти?
– Сперва к Маруду. Я знаю, куда направляются мои друзья. По крайней мере, у меня больше шансов перехватить их на реке, чем в джунглях. Нам нужно будет добраться до одного островка.
Они побежали. Каммамури сжимал паранг, дикарь уже вложил в духовую трубку дротик из тонкого побега бамбука в пядь длиной: на конце его торчал острый шип. Один выдох – и негрито послал бы его за сорок ярдов.
Бег по чащобе продолжался около четверти часа. Наконец маратха остановился. В нескольких шагах меж берегов, обильно поросших тростником, грозно бурлила Маруду.
– Господин, нельзя останавливаться. – Негрито тронул его за руку.
– Почему?
– Даяки идут по нашим следам.
– Умеешь обращаться с сумпитаном?
– Я – вождь племени.
– Ого! А я-то вообразил, будто ты веревочник.
– Я никогда не промахиваюсь, стреляя из сумпитана.
– Что посоветуешь делать?
– Туда! – Негрито указал на тростник.
– А крокодилы?
– Вода стоит низко, грязь глубокая, крокодилам не пройти.
– Местные дикари хитрее всех индийских демонов, вместе взятых, – пробормотал Каммамури.
Продравшись сквозь кусты, они спустились к прибрежным тростникам. Вождь выломал палку подлиннее, прощупал дно. Затем удовлетворенно кивнул Каммамури, предлагая тому двигаться вперед.
– А ты? – спросил индиец, видя, что негрито не собирается идти с ним.
– Я тебя догоню, оранг. Нужно проследить за даяками. Я знаю окрестности и сумею ускользнуть из-под самого носа.
– Если заметишь среди даяков белого, сразу стреляй в него.
– В туань-эропа?
– Именно.
– Хорошо, так и сделаю.
И негрито бесшумно растворился в джунглях. Каммамури углубился в тростники, прощупывая дно парангом. Шаг за шагом илистая вода делалась все глубже. Когда она дошла до пояса, маратха решил, что с него довольно. Соорудив из пла́вника импровизированный плот, он принялся ждать, напряженно вглядываясь в темноту. За его спиной журчала в прибрежных зарослях вода. Там же, где ничто не мешало ее течению, река ревела грозно и неумолчно.
Кроме шума воды, Каммамури не слышал ничего, даже великие джунгли погрузились в тишину. Казалось, все ночные животные чудесным образом разбежались кто куда. Впрочем, маратху эта тишина отнюдь не успокаивала. Он по опыту знал, как опасны приречные джунгли, поэтому ни на миг не ослаблял внимания.
Внезапно он вздрогнул. Принюхался. Чутье не обмануло старого охотника. Ночной ветерок принес резкий мускусный запах дикого зверя.
– Даяки так не пахнут, – произнес он, спрыгивая с плота. – Я достаточно прожил в Сундарбане и не спутаю эту вонь ни с какой иной. Хищник вышел на охоту. Тигр или пантера. Да-а, помощь негрито сейчас не помешала бы. Отравленный дротик куда надежнее паранга.
Маратха огляделся, двумя руками держа саблю, но никого не увидел.
– И все же зверь где-то рядом. Я его чую, мой нюх еще никогда меня не подводил…
Некоторое время он стоял неподвижно, охваченный вполне понятным смятением: откуда ждать беды? Потом медленно-медленно попятился, надеясь спрятаться в прибрежных кустах. Не успел Каммамури сделать и пяти шажков, как послышался шум крыльев. У него над головой пронесся крупный красноклювый зимородок и молниеносно скрылся в джунглях.
– Плохой знак, – сказал себе Каммамури, чья тревога непрерывно росла. – По своей воле птица ночью бы не взлетела. Значит, ее спугнули. И негрито, как назло, пропал! Неужто его схватили даяки или сожрал тигр?
Он опять застыл, напрягая слух, и тут откуда-то спереди донесся легкий шорох. Кто-то осторожно двигался в тростниках. До берега было не близко, да и поворачиваться спиной к зверю Каммамури не желал. Если к нему подкрадывался тигр или пантера, на него так и так бы напали, что в воде, что на суше.
Маратха переступал с ноги на ногу, нащупывая дно понадежнее, чтобы не поскользнуться и не оступиться в самый неподходящий момент, и принялся ждать своего таинственного противника. Едва слышные шорохи не стихали, шуршало то слева, то справа. Зверь явно искал проход в густых зарослях.
Каммамури пригнулся, пытаясь уменьшиться в размерах, и выставил перед собой паранг. Так сподручнее было и защищаться, и нападать. Минута-другая, и в темноте вспыхнули две зеленоватые фосфоресцирующие точки. Глаза уставились на маратху.
Каммамури с облегчением вздохнул, повернулся и столкнулся лицом к лицу с запыхавшимся негрито.
– Ты пантера, – прошептал индиец, – я тебя узнал.
Вдруг неподалеку затрещали ветки и раздался плеск, будто кто-то с разбегу прыгнул в воду. Светящиеся точки исчезли, лишь закачались тростники. Видимо, шум напугал зверя, и тот решил убраться подобру-поздорову. Каммамури с облегчением вздохнул, повернулся и столкнулся лицом к лицу с запыхавшимся негрито.
– Идут!
– Даяки?
– Да. По нашим следам.
– Сколько?
– Трое.
– Те самые, что храпели под навесом?
– Должно быть.
– Как думаешь, они нас найдут?
– Вряд ли. Тростник густой.
– Однако оставаться здесь небезопасно.
– Почему? – удивился вождь.
– Твое появление спугнуло пантеру. Она собиралась на меня напасть.
Дикарь помолчал, потом перевел взгляд на свою духовую трубку:
– Уж лучше пантеры, чем охотники за головами. В конце концов, у меня есть сумпитан. Отравленные стрелы сгодятся и для хищника, и для человека. Быстрее, оранг, надо прятаться.
Глава 13
Змеиная пещера
Нельзя было терять ни минуты. Даже голодная пантера, рыщущая по джунглям в поисках добычи, не так опасна, как три даяка. А ведь их число могло удвоиться, а то и удесятериться. Спору нет, клыки хищника остры, но дротики, смазанные отравой, от которой нет противоядия, много хуже.
Индиец и негрито бросились сквозь тростник, устремившись к открытой воде. Вождь бежал первым, держа духовую трубку наготове. Впрочем, дикарь отнюдь не несся сломя голову. Он часто останавливался, прислушивался и, только убедившись, что поблизости не горят зеленые глаза, двигался дальше.
Наконец показалась река. Вождь в очередной раз прощупал дно и спросил у Каммамури:
– Оранг умеет плавать?
– А что?
– Даяки обыскивают берег, нам придется пересечь Маруду вплавь.
– Меня не пугают реки, даже широкие. Однако я бы не хотел покидать этот берег.
– Там видно будет. Ладно, попробуем спрятаться. Но учти, на воде не остается следов.
– Хорошо бы не угодить на обед пантере.
– Со зверем я справлюсь, оранг.
Нарезав кучу тростника, они уселись на нее и принялись ждать врагов. Пролив на реку голубоватый свет, показалась луна. Она медленно взбиралась по
