верность, пока вам не полегчало бы, — но в природе любви? Куда менее приятная мысль: то, чего все ищут, обязательно потерпит неудачу — автоматически, неизбежно, химически. Грэму эта мысль совсем не понравилась.
— Ты мог бы оттрахать какую-нибудь свою студентку?
— Нет, не мог бы.
— Да безусловно мог бы. Все же трахают. Они для того и существуют. Я знаю, ты не красавец, но в их возрасте они чхать хотят. Скорее даже действует сильнее, если ты не красавец, если ты попахиваешь, или обложился, или в депрессии. Я называю это Сексом Третьего Мира. Его повсюду хватает, но особенно в этом возрасте.
— Ну, видишь ли, по-моему, это не годится. Ведь мы как бы считаемся in loko parentis,[11] и это выглядело бы немного инцестом.
— Семья, обходящаяся внутри себя, — семья прочная.
Собственно говоря, Джек даже не пытался помочь.
Он был уже сыт по горло постоянными визитами Грэма. Он уже отвалил достаточно прекрасных советов — чтобы Грэм лгал, чтобы он дрочил, чтобы он отдохнул за границей, — и его чемоданчик терапевта практически опустел. В любом случае он с самого начала не испытывал к Грэму особой жалости. Теперь же он почти склонялся к тому, чтобы дурачить своего друга, а не возиться с ним.
— …в любом случае, — продолжал Грэм, — я не хочу.
— Аппетит приходит во время еды. — Джек приподнял бровь, но Грэм упрямо счел его слова всего лишь банальностью.
— Самое странное… то, что меня тут особенно удивляет, — это визуальность.
— ?..
— Ну, я всегда был человеком слов. И как же иначе, верно? Слова всегда особенно на меня воздействовали. Я не очень люблю картины, меня не интересуют краски или одежда. Мне даже не нравятся иллюстрации в книгах; и я ненавижу фильмы. Ну, прежде я ненавидел фильмы. Ну, я их все еще ненавижу, но, конечно, по-другому.
— Да.
Джек ждал, чтобы Грэм наконец перешел к делу. Вот, понял он, почему он предпочитает нормальных людей свихнутым: чокнутые люди думают, будто вам требуется обзорная экскурсия по их психике, прежде чем они покажут вам Букингемский дворец. Джек начал придумывать новую шутку. Нельзя ли что-нибудь выкроить из розы ветров? Или ветра ураганной силы? Нет, слишком большая нагрузка для старика-сфинктера. А десятибалльная система слишком неконкретна.
— Удивительно то, что толчок дала именно визуальность…
Вроде бы где-то есть река Веттер? Хм-м-м, потребует подготовки.
— …Я хочу сказать: очевидно же, я знал, когда мы с Энн поженились, что это будет не так, как было, когда поженились мы с Барбарой. И, разумеется, Энн была всегда откровенна со мной относительно мужчин… о своей жизни… до того, как познакомилась со мной…
Споткнись при этом и лизни палец — ОТКУДА ВЕТЕР ДУЕТ. Где-нибудь на морском берегу — Ходить По Ветру. И добавить, а не До Ветру?
…так что я знал некоторые их имена и, возможно, даже видел два-три фото, хотя, конечно, особенно не вглядывался. И я знал, чем они занимались, и некоторые были, конечно, моложе меня, а некоторые красивее, а некоторые богаче, а некоторые, вероятно, лучше в постели, но это ничего не значило. Это было…
Ветрогон. Ветродув. Ветряк. Джек справился со смешком и вежливо превратил его в покашливание.
— …Вот так. И тогда я пошел посмотреть «По ту сторону Луны», и все изменилось. Так почему же я, кого на протяжении всей жизни визуальность оставляла равнодушным, вдруг вот так сорвался? Я хочу сказать, разве ты сам об этом не думал? — это же должно касаться тебя профессионально: я хочу сказать, если некоторые люди получают от фильмов больше, чем от книг.
— Я всегда говорю, что книгу можно взять с собой куда угодно. Фильм, сидя на стульчаке, не посмотришь, разве нет?
— Да, верно. Но видеть мою жену там, высоко на экране, это же совсем другое. То есть визуальность… визуальность много сильнее слова, ведь так?
— Думаю, твой случай особый.
— Ну и возможно, публичность — думаешь о других людях, которые видят, как ее там, на экране. Своего рода публичное наставление рогов.
— Но ее фильмы же не такие, верно? И не думаю, что так уж много зрителей в зале толкали друг друга локтями и говорили: «Э-эй, да это же супружница Грэма, а?» Ну и во всяком случае, тогда она еще ею не была.
— Да, верно.
Возможно, публичность была и ни при чем, а вот визуальность так абсолютно. Он погрузился в молчание. Джек продолжал мирно листать свой внутренний толковый словарь. Немного погодя Грэм сказал:
— О чем ты думаешь?
Чтоб ему! Он как раз работал над «бросать слова на ветер». Лучше сымпровизировать.
— Собственно, ничего такого, честно говоря. Ничего, что могло бы помочь. Я просто задумался, что подразумевает «женовский».
— ?..
— То ли это подлинное геологическое название, то ли Киплинг просто его придумал. Звучит почти как «женский», так что, наверное, такое слово есть, но ни в одном словаре я его не нашел. Или же он действительно его придумал, но немного просчитался.
— ?..
— «Нам был на Женовских гранитах к Жизни путь открыт Иной, (С любовью к ближнему в начале, а в конце — с его женой)».
Уж если это не заставит его уйти, подумал Джек, дело швах.
Вместо того чтобы уйти, Грэм ответил:
— Знаешь, какое французское слово я открыл?
— …
— Ты когда-нибудь видел яйца быка?
— М-м-м-м, — что означало не «да» или «нет», а «давай выкладывай».
— Огромные, верно? И такие длинные, что годятся для регби, верно?
— …
— Во Франции — в Кастре — мы проезжали мимо лавки мясника и увидели их в витрине. То есть, наверное, бычьи. Чьи же еще при таких размерах, разве что конские, но он кониной не торговал, и, следовательно, это исключено…
— …
— И я сказал Энн: «Давай зайдем и спросим, что они такое», а она похихикала и сказала: «Но это же очевидно, ведь так?» А я сказал: «Да, мы знаем, что они такое, но не как они называются», и мы вошли, и там оказался чрезвычайно педантичный французский мясник, чрезвычайно разборчивый и, судя по виду, знающий, как разрубать мясо, чтобы оно не кровоточило, и Энн обратилась к нему: «Не скажете ли вы нам, что это такое?» и указала на поднос, и знаешь, что он ответил?
— …
— Он ответил: «Се sont des frivolites[12] Madame». — Правда хорошо?
— Неплохо.
— И тогда мы его поблагодарили и ушли.
— …(Я же не подумал, что вы купили их для сандвичей, черт подери).
— Frivolites. — Грэм еще раз прожурчал это слово и покивал, словно старик,
