class="p1">И. И. Петренко, А. О. Мацак. «Традиционные обряды у славян», 1925.
* * *
— Мара, — тихо сказал Иван, и она привычно вздохнула. — Завтра Купала.
— И что теперь?
— Пойдешь со мной через костер прыгать?
Марена подняла бровь.
— С тобой-то?
— Со мной, — неожиданно сильным голосом сказал Иван. — Ты все смеешься, а я серьезно к тебе.
— Не до того мне. Мать у меня померла, — поджала губы девушка. — Иди уже, меня подружки ждут.
И правда — ждали на углу, смотрели на них, перешептывались, хихикали. Одна другой краше. Иван мотнул головой и пошел куда-то, а Марена украдкой глянула в его сторону и направилась к подругам. Те окружили ее и засыпали ехидными вопросами.
— Вы-то хоть отстаньте, — отмахивалась Мара. — Пошли лучше венки плести!
Они всегда плели венки накануне Купалы и дарили друг другу. Марена помнила, что этот обычай был всегда: и мать ее собирала цветы, и бабка, по рассказам, чтобы ни случилось. Значит, надо. Девушки возбужденно посмеивались. У кого венок красивый будет, той и счастье в этом году — замуж пойдет, с мужем повезет. Обычно красивый был у каждой, разве что подружка попадется совсем криворукая, не постарается. Но в жизни везло не всем.
Девушки разбрелись по полю. Марена шла и трогала цветы. Ромашка — символ любви и невинности, василек — верность и немножко болтовни, мальва — чтобы надежды сбылись. Подумав, обломила несколько веточек калины — будет цвести девичья красота, добавила барвинок — и он про любовь. Ловко сплела венок, красота получилась, не стыдно подарить.
Вечерело. Подружки сошлись на лугу за деревней, и каждая свой венок за спину прятала — не подглядывай! Девушки кружили хоровод, а та, что в центре, закрывала глаза и вручала венок случайной подружке. В круг вставала следующая. Смотрят сквозь прикрытые веки или нет? К н и г о е д. н е т
Маре достался последний венок. Уже стемнело, когда девушки расхохотались и разбежались каждая в свою сторону. Марена пришла домой, присмотрелась и ахнула. Глаза стали мокрые, щеки загорелись. Как она завтра пойдет на Купалу в таком венке? Как людям покажется?
— Тысячелистник, — проговорила она медленно и вытерла слезы. — Что ж. Пусть будет тысячелистник.
* * *
Пан вылез из потрепанного «Опеля» и направился в дом. Мы с Зоей смотрели на него в окно с некоторым недоумением. С нашего хедхантера слетел весь лоск, и он изображал что-то вроде танцующего Карлсона: прыжок, поворот, прыжок. Кажется, он даже пытался взлететь, но лишний вес и сила тяжести ему препятствовали.
— Тирлим-пам-пам! — сообщил Пан, перешагивая порог. — Мир этому дому!
— Мир, — сказала Зоя, внимательно его разглядывая.
— Зоюшка, радость моя, ты не представляешь, что со мной приключилось! — Пан совершил оборот вокруг своей оси, плюхнулся на лавку, чуть не промахнувшись, и взмахнул руками для равновесия.
— И что же?
Мы сели напротив. Пан мечтательно улыбнулся.
— Эта девушка — просто чудо…
— Кто — Церера?
Пан нетерпеливо взглянул на Зою и махнул рукой, будто прогоняя муху.
— Церера — пройденный этап! Ишкуина! Она невероятная…
Зоя побарабанила пальцами по столу, потом резко наклонилась вперед и понюхала воздух вокруг Пана.
— Человечьим духом пахнет. Но темным.
Я непроизвольно хихикнула. Должен же кто-то хихикать, пока Яи нет. Зоя повернулась ко мне.
— Наведи-ка отсушку. Живенько, живенько.
Я схватила кувшин и побежала мешать зелье, пока Зоя слушала бессвязные восклицания нашего визитера. К моим услугам в избушке были любые ингредиенты, и через несколько минут зелье было готово. Я нацедила одну дозу в стакан.
— Выпей-ка, — сказала Зоя, не сводя с Пана глаз.
— Не буду, — высокомерно сказал наш хедхантер. — Мне не надо! Я и так пьян от любви!
— За ее здоровье, — Зоя успокаивающе похлопала его по руке. — Как там ее — Ишкуина?
— За нее! — Пан вскочил, опрокинул в себя стакан и закашлялся. Опустившись на лавку, он утер слезы.
— Крепко потчуете, крепко, — он поднял голову и недоуменно уставился на нас. — Эт-то что такое было?
— Приворот на тебя сделали. Не слишком сильный, повезло тебе.
Пан нахмурился.
— Помню, девушка в черной коже. Еще губы такие… как мелодия, — взгляд его затуманился.
— Аи, еще стаканчик, быстро, — прошептала Зоя, я послушно плеснула еще.
Пан машинально хлебнул, и глаза его прояснились.
— Тьфу, пакость какая… И кто ж такое учинил?
Зоя вздохнула.
— Сама она, что ли, придумала? — медленно проговорил Пан.
— Да Иштар это, — Зоя с досадой стукнула кулаком по столу. — Не видишь, что ли? Ее почерк. Она же знает, на что тебя ловить. Ты, небось, все выболтал?
Пан выпрямился с видом оскорбленного достоинства, немного подумал и сообщил:
— Не помню.
Тут в кармане у Пана зазвонил мобильник. Он глянул на экран, поморщился и ответил. Не прошло и нескольких секунд, как он помидорно покраснел, открыл рот, снова закрыл, невидящим взглядом оглядел избу и положил мобильник на стол.
— Что еще стряслось? — проворчала Зоя.
— Наша Мокошь вызвала Иштар на битву.
Зоя вскочила.
— А я говорила, бабы тебя до добра не доведут! От них одни беды! Я предупреждала!
Пан вздохнул.
Глава 8. Замена
Широко известна история дочери богини плодородия, украденной владыкой подземного царства, — драматическая, но, к счастью для людей, не трагическая. Мать оставила свои обязанности, поставив под угрозу все сельское хозяйство, и жила у входа в Тартар, пока ее зять не согласился на компромисс.
Нейл Тейман. «Сравнительная теология», 1964.
* * *
Церера поставила духи обратно на полку, надела туфли и собралась уже выходить, когда в сумочке звякнул телефон. Она достала трубку, скучающе пробежала сообщение и так резко поднесла смартфон к лицу, что едва не ткнулась носом в экран.
— Опя-я-ять, — протянула она, секунду подумала и набрала номер. — Алло? Дочь, ты опять?
— Что именно? — раздался невинный голос с той стороны. — И, кстати, привет.
— Ты давно уже не подросток, не надо мне ничего доказывать. Что за скандал? Что за слухи?
— А, ты про это, — весело сказал голос. — Это не слухи. Я выхожу замуж за горнорудного короля.
— Дебош в ночном клубе «Дыра» — это что, помолвка⁈
— Не было никакого дебоша. Просто повеселились. А что?
— Так, — сказала Церера придушенным голосом. — Я вылетаю к тебе немедленно.
— К чему такая спешка?
— Желаю познакомиться с потенциальным зятем.
— Ладно, — невозмутимо сказала дочь. — Прилетай. Тебе понравится — он очень обеспеченный человек.
— Это его единственное достоинство? — процедила Церера.
— Чья бы корова мычала, — ехидно сказала дочь. — Сама за бизнесмена вышла, к нему переехала и ничего, нормально.
— Хорошо мычит тот, кто мычит последним, — веско ответила
