не хочешь нам сказать? — соглашается Никки.
— Да я только сегодня узнал, что эта хрень вообще существует! Без понятия, почему она действует на меня ТАК!
Но гипотеза у меня, конечно же, есть. Надеюсь, в институте я смогу её подтвердить или опровергнуть. Лучше бы опровергнуть.
Впереди быстро вырастает восьмиметровая стена с колючей проволокой поверху, отделяющая место, где работал мой отец, от внешнего мира.
Я кладу руку на колено Никки и, поймав её вопросительный взгляд, быстрым движением засовываю ей в карман многократно сложенный листок бумаги. Единственный способ передачи информации, которому я хоть как-то доверяю в данный момент.
— Что это?
— Прочти, если вдруг что.
— Ты чего? Помирать задумал? — с напускным негодованием и искренним беспокойством спрашивает Никки.
— Много чего задумал, но смерть в мои планы не входит.
— П-с-с, — шипит Белка, — письмо о своих нежных чувствах он тебе подложил, на случай, если пристрелят. Чтоб ты слёзки платочком вытирала и всхлипывала, какого рыцаря на чёрном жипе потеряла.
Тимон резко тормозит перед въездом, и мы выскакиваем из машины. Дорожный блокиратор поднят, грозя вспороть брюхо любому автомобилю, который попытается двинуться дальше, ворота закрыты, но калитка — нет. Что-то здесь не так.
— Есть кто живой? — кричу я в сторону КПП.
Ответа нет. Мы просачиваемся в калитку, Никки указывает на брызги крови за стеклом будки. Я их уже заметил, и достаю оружие.
— Может, вернёмся? — робко предлагает Белка.
— Нет, это значит, мы на верном пути, просто опоздали.
— Ну вот, если уже всё… — пищит Белка
— Ты зачем пистолет брала!? — рычит Никки. — Боишься — возвращайся. Никто не держит.
— Чщщ, — шепчу я, и добавляю едва слышно: — Пойдём посмотрим, что к чему.
Трупы с аккуратными отверстиями в голове, ни одного выжившего, мы обследовали три этажа и два десятка комнат. Вначале большая часть убитых выглядят как люди, которых застали на рабочем месте. Многие застрелены в затылок, не меньше половины — застигнуты смертью, сидя на рабочем месте. После были трупы тех, кто пытался спастись бегством. Складывается, что по зданию прошёлся очень быстрый и аккуратный стрелок, или кто-то играл в стрелялку с читом на хэдшот. Я даже знаю, кто именно.
Есть ли у нас хоть какие-то шансы? Никки умеет стрелять, я под разгоном кое-что могу, насчёт Даши — не уверен. Какое тело использует Тэнъякс? Если это механика под латексом — у нас ни шанса.
Перед дверью в дальнем конце коридора кровью нарисована стрелочка, приглашающая войти.
— Это ловушка, — шепчет Никки.
— Сам знаю, что предлагаешь?
— Зайти, но только осторожно.
Аккуратно обходя трупы и лужи крови, мы подбираемся к открытой двери, которая не обещает ничего хорошего. Но и проигнорировать её никак нельзя.
— Если тебе страшно куда-то заходить, — Никки мне подмигивает, — то первым идёт мистер граната. Световая.
Считаю до двух и зажмуриваюсь. Хоть взрыв и бахнул за углом, сквозь веки всё равно пробился свет.
Открываю глаза и, чуть опережая Никки, заглядываю в комнату, готовый стрелять во всё, что там зашевелится, но внутри пусто.
Достаточно длинный зал со столом в центре и столиками вдоль стен. Противоположную от входа стену занимает широкий монитор, рядом с котором на пластиковой тумбе в рельефной выемке лежит ладонь. Судя по всему, силиконовая.
Как только мы входим, монитор вспыхивает, и на нём появляется изображение моего отца, а комнату наполняет звук его голоса.
Глава 13
— Здравствуй, Айдж. Надеюсь, ты никогда не увидишь эту запись, но если ты её смотришь, значит, либо искусственный интеллект сейчас планомерно уничтожает город, либо я мёртв, либо, что наиболее вероятно, случилось и то, и другое.
Почему? Отец, почему нельзя рассказать важную информацию заранее? Что за дурацкий киношный приём сделать запись: типа после моей смерти ты всё узнаешь. А можно до? Может, тогда бы ты не умер, старый идиот!
— Смотрите наружу, — командую я девушкам, — эта запись для меня.
— Если настоящая, — шипит Никки, но разворачивается ко мне спиной и берёт под прицел коридор.
— Ты наверняка зол на меня за то, что я молчал. Сейчас ты всё поймёшь. В шестьдесят втором, — отец называет последние две цифры моего года появления на свет, — у меня родился сын, физически он был жив, но мозг умер. Люди, слабые духом, оставляют пустую оболочку на аппаратах, впрочем, мама, если бы узнала, поступила бы так же. Но ты наверное уже догадался, что я сделал нечто более интересное. Я заменил мёртвый мозг живыми биочипами. А ещё у меня в руках был огромный массив данных с чипов прямого управления. До коллапса почти все люди управляли инфоном напрямую, а не движением зрачка. А мы собирали и систематизировали данные о работе мозга. Мы обучали нейросеть, мы обучали тебя, Айдж.
Я чувствую, как в мой затылок упирается дуло. Папа, папа, может, стоило в начале записи сказать что-то вроде "это очень личное, Айджи, посмотри в гордом одиночестве"? А мне стоило догадаться, о чём речь. Я ведь подозревал, да что там! Я догадался, но не хотел признаться даже себе. Как-то это слишком по-человечески… для нейросети.
— Никки, можно я сначала дослушаю, а потом ты меня пристрелишь?
Судя по тому, что содержимое моей черепной коробки ещё не расплескалось по комнате, она согласилась. Я подозревал, всегда подозревал, будто со мной что-то не так, но когда понял, что от разгона я думаю не в двадцать раз быстрее, а в две тысячи, я догадался, в чём дело, но до последнего надеялся, что это ошибка.
Моё любопытство стоило отцу жизни, может, ему следовало соврать что-нибудь убедительное? Или рассказать правду! Почему-то у меня слегка мутится в глазах.
— Ты только пушку брось, и хрен с тобой, слушай, — рычит Никки.
— Но он же за нас, — протестует Белка.
Я молча бросаю пистолет, пытаясь не упустить ни слова из речи отца.
— Ты был моим главным проектом, супер-оружием, которое смогло бы тягаться с искусственным интеллектом на равных. Такой же быстрый и умный, как ИИ, но человек, созданный так, чтобы быть человеком, и воспитанный людьми. Ты наверняка и сам прекрасно знаешь, твои возможности оказались выше среднего, но не в тысячи раз, как мы планировали, а совсем немного. Да, ты взломал борд быстрее всех в городе. После этого мы проводили тесты, твой результат превзошёл лучшего хакера всего лишь вдвое. Скорее всего, мои коллеги, те, которые знали обо всём, попытаются из тебя что-то выжать и заставят работать на институт, но ты их не слушай.
Я делаю затяжку. Папа, папа, тебе стоило почаще
