Я повернулась спиной к бильярдному столу и два молодых парня составили мне компанию. Они были помощниками электрика, который работал на одного из папиных субподрядчиков. Один из них был чертовски мил, и он знал об этом. Хотя мне это было и не интересно. Всё было просто по-дружески и таким и останется. К сожалению, все мои чувства были связаны с человеком, который не обращал на меня внимание.
— Вау. — Я обняла его за плечи, и он с сомнением посмотрел на меня. — Слушай меня очень внимательно, Пит. В настоящее время я наслаждаюсь тем, что подходит для людей моего возраста. Если ты не можешь справиться с этим… я люблю тебя, правда. Ты мой лучший друг. Но ты должен прекратить так остро реагировать и быть придурком.
— Я придурок?
— Да. — Я отошла, возвращаясь к игре. Делая всё возможное, чтобы игнорировать его слова и его самого. Как будто я не могу выиграть партию в бильярд самостоятельно.
Он вернулся к команде отца, с которыми пришёл. Но я чувствовала его взгляд на мне, полный злости и раздражения. Вероятно, он хотел бы вытащить меня отсюда за волосы, дать мне куклу или кубики, чтобы я поиграла. Я ударила кием по белому шару, полностью испортив этот удар. Это его вина.
— Моя очередь, — сказал один из парней. Кажется, его зовут Крейг. Крейг и Брэндон.
Я поймала Брэндона на том, что он пялится на мою задницу, пока я делала удар. Но с лёгкостью его игнорировала. Однако ужасный взгляд Питера меня отвлекал. Мне очень хотелось ударить его по голове кием. Жаль, что это незаконно.
Шары разлетелись и заиграла песня Powderfinger «On My Mind». В баре собралась большая толпа, празднующая окончание недели.
Впрочем, моя радость испарилась. Одна из барменш остановилась у столика Пита, и крепко, чересчур фамильярно обняла его. Так они трахались. Какой сюрприз. Я бы безумно ревновала, но какой в этом смысл? Как он только что продемонстрировал, я всегда останусь ребёнком в его глазах.
— Адель, — сказал Крейг, хлопая меня по плечу. — Ты проиграла!
— Чёрт. В любом случае, моя очередь платить за кон.
Брэндон улыбнулся.
— Ты займись пивом, а я выиграю его за тебя.
— Звучит отлично.
Следующий час или около того прошёл так же. Я сыграла ещё два раза, один раз выиграв, второй проиграв. К тому времени, как Пит, он же Весёлый Жнец, вернулся, я была под хорошим кайфом, и почти начала расслабляться.
— Как дела? — спросил он.
— Хорошо.
— Ты права, извини. — Он вздохнул. — Я перегнул палку. Простишь меня?
Я остановилась.
— Серьёзно? Да.
— Я уверен, что ты демон с бильярдным кием. Сыграешь со мной?
— Если хочешь.
Я осторожно улыбнулась, и он обнял меня. Идиот даже похлопал меня по голове. И я не выиграла эту игру. Я не могла сконцентрироваться, потому что была слишком занята осмотром его задницы, пока он делал удары.
Ночь воскресенья. Настоящее…
— Почему ты говоришь шёпотом?
— Потому что я прячусь в ванной, — ответила я. — Это секретный звонок.
Хейзел вздохнула.
— Господи. Ты, наконец, получила то, что хотела, и в ужасе прячешься в ванной?
— Да.
— Слушай, — начала она, — судя по тому, что ты мне рассказывала, этот человек благоразумен. Вам нужно время, чтобы пересмотреть ваши отношения и определить, сможет ли это сработать с вами двумя, повзрослевшими и близкими друг к другу.
— Ладно. Да. Это имеет смысл.
— Теперь спроси себя «Почему я паникую»?
— Я не знаю, но я в ужасе.
— На самом деле, ты поймёшь в чём дело, если подумаешь об этом, — сказала она.
— Не могу думать — мой мозг перегружен.
— Верно, потому что ты на пороге того, что хотела всегда получить. Что если всё пойдёт не так?
— Точно, — ответила я, опуская плечи.
— У тебя было много времени, чтобы превратить его в нечто божественное. Возможно, ты беспокоишься, что он не оправдает твоих надежд, Адель. Или ты достаточно хороша для него.
— Пожалуйста. Я не считаю его достойным даже целовать мои ноги.
Она засмеялась.
— Хорошо, мне нравится твоё отношение. Продолжай говорить себе это. По крайне мере, вы оба заслуживаете счастья. Но единственный способ разобраться в ситуации — если ты перестанешь прятаться в ванной и выйдешь и разберёшься с проблемой.
— Да. Но я думаю, чем больше мы говорим обо всём этом, тем больше я беспокоюсь и запутываюсь в ситуации.
— Так прекрати говорить и действуй, — выговорила она. — Физические отношения пары могут быть таким же важным способом общения, как и слова.
Я кивнула, хотя она этого и не видела.
— Верно. Итак, мне надо просто пойти и трахнуть его. Что бы я без тебя делала, Хейзел.
— Я знаю.
— Я могу это сделать.
— Конечно можешь, — ответила она. — Иди запрыгни и уложи его.
— Спасибо. Так и сделаю.
— Мне пора. Мэдди хочет узнать последние новости о твоей жизни, как в мыльной опере.
Я нахмурилась.
— Всё не так плохо.
Она просто рассмеялась и повесила трубку. Друзья. Что можно сделать? Во всяком случае, я последую её совету и перестану прятаться. В доме было тихо. Я вышла на заднюю террасу. Вдалеке солнце садилось всё ниже, на город опускалась сумеречная мягкость и дымка. Пит плавал по кругу, сильные руки рассекали воду. Я никогда не привыкну к виду этого мужчины, да я и не хотела. Особенно видя его полуголым. Мне нужны были все эти бабочки, это удовольствие. На веки вечные, или на столько долго, на сколько я смогу.
Он остановился и улыбнулся, держась на глубине.
— Эй, ты присоединишься?
Руками я сжала низ платья. Итак, я покончила с беспокойством. Мои мысли вертелись по кругу, изнуряя меня. Зачем всё это, если эти мысли уводили тебя оттуда, где ты хотела быть?
— Вода отличная, — сказал он, двигаясь к краю бассейна. — Почему бы тебе не одеть бикини?
— Нет. — Я покачала головой.
Больше никаких задержек и оправданий. Никакого одиночества и страха. Я прыгнула. Прохладная вода поразила мою кожу, окружая меня и смыкаясь над моей головой. Юбка моего платья вздымалась, волосы развевались вокруг меня. Какая-то странная волна радости вместе с чувством свободы наполнила меня. Я тяжело выдохнула, выплыв на поверхность с улыбкой на лице.
— Ты прыгнула.
Я кивнула, подплывая к краю. Там удобнее было обхватить его шею руками, а ногами — талию. Одна его рука крепко держала нас на краю, вторая скользнула под мою задницу. Вблизи он ещё более восхитителен, тёмные влажные волосы зачёсаны назад, взгляд пронзителен. Никто никогда не смотрел на меня так. Словно я не просто загадка, которую нужно решить или тело, которое нужно завоевать. Как будто я хранила в себе какую-то неотъемлемую часть его. Он смотрел на меня так, словно я действительно что-то значила, словно он действительно видел меня, и я не понимала, как мне этого не хватало с другими.
