источник и дружно пойдем все вместе купаться голыми. Спасибо Верлита!
— Урааа, — завопила она, убедившись, что ругаться и приседать её не заставят, — все на источники! А что это такое?
— Это священное место рождения фан-сервиса, — с каменным лицом сказал я, — но мы конечно стенкой поделим источник на женскую и мужскую половину. Облагородим его мрамором и цветами, водяными деревьями, заведем рыбок. Однако, ради всех Создателей — ты, когда заклинание кастовала, понимала что делаешь? Не хотелось бы как-нибудь приехать из командировки и обнаружить вместо Самура — камыши с болотом, а вместо горожан — лягушек.
— Я хотела красивый водопадик, — стыдливо прошептала она, — земля так мне подсказала.
На клумбу с цветами мне было всё равно, а вот просто так позволять раскастовываться детям нельзя. Магия — это ответственность! Объяснил Верлите как мог, показал на бесчувственное тельце на моем плече — до чего мамку довела её шалость. Но в целом, сказал, что доволен. Малый гейзер — заклинание обнаружения и открытие источника десятого уровня. Мне кажется, очнувшаяся Камия на моём плече тоже довольна. Просто на мужском плече удобнее и не так страшно в глаза мне смотреть.
— Здесь будет бассейн, — деловито показывал я, — вода в нём будет нормальная, а здесь горячая минеральная вода, что лечит все болезни опорно-двигательного аппарата, восстанавливает после ранений, снимает усталость и стресс.
— Ну чего, кидаем Камию в болотце для проверки температуры воды? — пошутил я, а она протестующе пискнула на плече, «приходя в себя».
Я сгрузил блонду с плеча.
— Всё нормально уже, расслабься! — обратился к принцессе. — Аиша, ну скажи ты ей, чтобы перестала трястись и усвоила: главное правило нашего дома — гедонизм. Горячий источник — фундамент этого правила.
— Мне прямо сейчас мяса не помешало бы усвоить, — проворчала она, но подошла и объявила краснеющий Камии свою королевскую амнистию.
— Кто последний — моет посуду! — завопил я и бросился к дверям особняка.
Глава 14
Ожидаемо последней к финишу пришла единственная неодаренная среди нас. Потому я послал Камию в подвал, тащить все съедобные припасы, которые она встретит. Помочь ей вызвался Джиро, материализовавшийся под конец моей пламенной речи об источнике.
Нагрузив всех ценными указаниями, я свалился на софу у разожженного камина, медитативно ворожа огонь на предмет большего выделения тепла. Вскоре, моя эзотерическая практика наглым образом была прервана Аишей. Королевственную особь работой не нагружали, она и сбежала от всех ко мне, закинув свои длинные ножки в кожаных джоггерах на меня и умостившись на подушку. Под накидкой у неё оказался двухслойный свитер с воротничком из ткани. И да, я знаю, что джоггеров в этом мире нет, но по-другому, кожаные брючки с подвязками на концах и поясочком, не понимаю как называть. Штаны звучит слишком примитивно, здесь поработал топовый мастер, облегчая текстуру, делая эластичной и дышащей.
Принцесса в дедушке джоггера и в бабушке свитера, закинула на мои колени ножки и улеглась на спинке софы, окатывая меня волнами лазури из синих глазищ. Наверно стоит так это описать.
— Хорошие ножки, — похвалил я, — длинные и сильные. Приседаний пятьдесят еще выдержат.
Она испугливо дернуло было ими, но опомнилась.
— Джеееерк, признавайся откуда тебе ведомо искусство ублажения женских ножек, — потребовала она, — и я не про приседания сейчас.
— Некогда объяснять, — лениво ответил принцессе, — просто пользуйся и благодари Создателей.
Она топнула ножкой по моему бедру. Я пощекотал её сквозь тоненький носочек. Аиша высоко взвизгнула, свалилась с дивана и исчезла из поля моего зрения. Я обеспокоенно нагнулся за ней и столкнулся с ней в упор, лицом к лицу. Руки принцессы мгновенно обвились вокруг моей шеи, и я машинально, не думая ни о чем, коснулся губами её губ, провел линию выше по щеке, дотронулся изящного носика, проскользил до правого глазика.
Она приоткрыла левый глазик.
— Очень робкий Джерк Хилл, — шепнула она, — кто же так целуется?
— Это была романтическая поцелуйная прелюдия к порке ремнем, — пригрозил я.
— Фи, — сказала она нагло, — да кто же так порет, ремешок — прошлый век, сейчас модно ладошками.
Я покраснел, представив себе эту картину, Аиша победоносно улыбнулась. Пришлось осторожно, но твёрдо прикусить её за носик.
— Милая, — напомнил ей, — тебе только четырнадцать. И я смотрю ремешком тебя пороть уже поздно, а ладошками слишком рано. У тебя всё будет, не торопись.
— Я принцесса и беру всё что захочу, когда захочу, — гордо сказала она мне.
— Будешь бузить, завтра перед школотой авантюрной выступишь с лекциями, вместо шахты с големами. — предупредил я.
Аиша сморщила личико в гримаске, но руки её ослабели, высвободили мою шею, оперлись о пол. Она поджала ножки, обхватила их руками, пристроила на колени моську и своими индиговыми магнитами стала посылать на меня гипнотические волны. Но я только презрительно прищурился в ответ. Спору нет, у нее в строчке активы одни плюсы: образована, красива и умна, опасна, двадцать тысяч золотых и отличные гены. Но в четырнадцать лет — она перспективный юниор во взрослой лиге. Играть её ставить надо осторожно: жизнь похожа на все игры сразу. Иногда — это бокс, иногда — шахматы, иногда красивый розыгрыш мяча. Вот и Аиша: бокс ту бокс — любого вынесет, не здороваясь, а в шахматах доску может перевернуть и по башке дать. В футболе — просто судью унасекомит, будет техническое поражение даже в игре со второсортным барончиком. В мире судят жизнь все зрители, а не только судья или болелы.
А так-то я её уже люблю. Одни глазки, сверкающие чего стоят, откормить только осталось. Как бы ей только это объяснить.
— Аиша, я тебя люблю, — сказал ей, — а ты меня бесишь.
Она задумалась, прикусила губку, да так комично, что я не выдержал, свесился с дивана и чмокнул в щечку.
— Ты у нас гений, — серьезно объяснил ей, — но на каждого гения, найдется свой Сальери. Твой — это возраст. Будешь торопиться не себя подведешь, а меня и остальных. Воздух заполнен прахом торопливых. Вот умрешь — назло тебе заведу гарем!
— Хорошо, семпай, — скорчила она рожицу, — но целоваться-то можно?
— Один раз в день, — поставил я строгое правило, — по полминуты. Моё сердце больше не выдержит.
Принцесса провела ладошкой над моей головой.
— Он уже не там, — проворчал я, — нимб сместился ниже, на шею и превратился в петлю после знакомства с тобой. Чуть большего позволишь — душить начинает!
Аиша печально вздохнула.
— Иногда тебя даже жалко становится, — доверчиво призналась она, — как в тебе два человека уживаются? Один скучный зануда, другой яростный превозмогатель. Мне и зануда нравится, но
