да не до смеха.
А утром — на зарядку!
Инструктор, человек третьей молодости, под пятьдесят, показывал нам элементарные упражнения, а мы их повторяли, кто лучше, кто хуже.
— Это Ковальчук! — шепнула мне Лиса. Видя, что фамилия мне не знакома, добавила: — Трехкратный чемпион!
Я не стал спрашивать, чемпион чего, чемпион когда, чемпион в чём. Довольно и того, что видел: человек явно не в лучшей форме. Далеко не в лучшей. Даже и буквально: мастерка на нём нуждалась в ремонте, а лучше бы и в отставке. Но если одежду поменять легко, то вот со здоровьем… Все признаки злоупотребления налицо, с пяти шагов видно. И слышно. Да и работать инструктором на базе отдыха для трехкратного чемпиона — та ещё карьера. И долго ли его будут держать?
— Ладно, продолжайте сами, — сказал вдруг Ковальчук, махнул рукой и пошёл из зала. Походка не спортивная, почти шаркающая. И покачивает его.
— Остограммился уже, — сказал один из новых кандидатов, Тарас. Без осуждения, но и без восторга. Прокомментировал.
— Я думаю, это испытание. Заранее запланированное, — сказала Лиса. — Посмотреть на нашу реакцию. Что мы станем делать, языками чесать, или продолжим занятия?
И она вышла вперед, стала лицом к нам.
— Итак, дыхательные упражнения школы боевых искусств Antonio Ilustrisimo. Прошу Ольгу и Михаила мне помочь.
Мы, конечно, помогли. Красавчики, не зря купили в школе форму лучшего качества, теперь пригодилась.
Нет, не скажу, что форма эта так уж лучше отечественной, хотя и лучше, да. Но главное — она иностранная, а всё иностранное — это почти волшебное. А слова «школа боевых искусств» и сами обладают магией. Боевые искусства — карате! дзюдо! кун-фу!
И вот мы втроём стали изображать живую картину «цапли утром у горного озера». И всё остальное. Когда через пятнадцать минут урок завершился, нас обступили и стали расспрашивать, что и как. Я помалкивал, а девочки изложили историю, как они боролись с американскими його-террористами. В подцензурном варианте, примерно так, как издают сказки братьев Гримм для детей.
— И что, вот прямо раз-два, и наповал? — спросил кто-то. Они все для меня пока «кто-то», безликая масса. Разве что Коля запомнился, и немножко Тарас. То есть по именам-то я их всех запомнил, этот — Сергей из Костромы, но как личность, он в тумане.
— Не раз-два, а раз, — сказала Ольга.
— Здорового мужика?
— Умеренного здоровья. Вроде тебя.
— Ну, покажите, как это.
— Нет, ты это не хочешь. Это ведь не кино и даже не спорт. Боевые искусства знают одну цель — победить. Противника не щадят. Упадешь, сломаешь шею, как дальше жить будешь?
— А вы чуть-чуть, не до смерти. Что я, не падал никогда? Докажите, что не выдумываете.
— Ты бы ещё на параде попросил: «дядя министр, покажи, как стреляет эта пушка, а то я не верю»
— Значит, только слова, — с деланным пренебрежением сказал Сергей из Костромы.
— Зачастую слова опасней пистолета, — ответила Ольга.
— Понял, понял, — а сам встал в боксерскую стойку. Что-то вроде. — Вот я на вас напал. С определенными намерениями. Попробуйте силой слов защититься.
— Легко, — сказала Ольга.
— Ну? — и он шагнул навстречу.
— Как ты понимаешь, нас здесь собрали не только ради нашего веселья. По окончании каждому будет дана характеристика. И что будет написано в личном деле Сергея Ивановича Липикова, одна тысяча девятьсот пятьдесят пятого года рождения, технолога костромского сыродельного комбината имени Эрнста Тельмана?
— Что будет записано? — Сергей перестал изображать из себя боксера, опустил руки и с тревогой смотрел на девочек.
— Что во время проведения семинара «Задачи комсомола в свете решений двадцать пятого съезда КПСС» Сергей Липиков показал себя… — Ольга взяла паузу.
— И?
— Видно будет. У нас впереди и сегодня, и завтра.
— Ну, это… конечно.
— Квартиру тебе обещали в доме на Крупской?
— Ага. А откуда…
— Оттуда. Сам понимаешь, Сереженька, что и квартира, и поездка в Финляндию, и должность старшего технолога, и всё остальное — не на камне высечено. Мышка бежала, хвостиком задела, и всё пошло по-другому. Иначе.
— Я же так, в порядке шутки, — Сергей и побледнел, и вспотел одновременно.
— Я тоже, — сказала Ольга. — Просто хочу показать: лучшая схватка та, которая не состоялась.
Я стоял в сторонке, скромно потупясь и не привлекая внимания. Девочки решили, что пора показать, кто здесь главный. Заявка на неформальное лидерство. Правильно, самое время. Вчера было рано, завтра будет поздно. Похоже, домашнее задание девочки выполнили — изучили личные дела участников семинаров. Сумели получить доступ. Ну, им — да не суметь.
А тут и Черномор подоспел. Он, как старший, на зарядку не вышел, у него иные дела были.
— Что, позанимались? Молодцы! Значит, после завтрака собираемся в Ленинской комнате. Будет дискуссия.
'Будет дискуссия?
Очень
Хорошо!
Всех
Несогласных
Сотрём
В порошок'
гремело в голове Маяковским.
К чему бы?
Пошли переодеваться.
Меня терзали смутные предчувствия. И — не обманули.
Во-первых, на завтрак была манная каша! Манная каша, два кусочка булочки, десятиграммовый брусочек масла и стакан жидкого чая. Будь готов! Всегда готов!
Во-вторых, никто к завтраку, кроме меня и девочек, не переоделся. Все пришли в трениках, у кого какие были.
Ну, а чего я ждал? Комсомольцы с мест — люди простые. В Парижах не бывали, а турбазы к такому привычные.
А здесь — турбаза турбазой.
Скорее, на нас поглядывали с удивлением: эк как расфрантились! Но девочки держались уверенно, и удивление потихоньку трансформировалось в смесь зависти и восхищения.
— Это из «Березки»? — спросила Наташа из Бреста (их две, Наташи, одна из Бреста, другая из Одессы).
— Это мы сами, вот этими самыми руками, — ответила Лиса. И показала руки, левую и правую.
— Но ткань — заграничная?
— Джерси из Иваново, — поддержала Надежду Ольга. — В Иваново много чего интересного можно найти.
— Но фурнитура итальянская, — продолжила Надежда. — С фурнитурой у нас не очень.
— Итальянская! Тогда понятно! Из «Березки»?
— В лавке купили.
— В какой?
— У Абдуллы. Это в Триполи, в Ливии. Очень милая лавочка, небольшая, но есть всё, чего душа пожелает. А если вдруг нет, Абдулла достанет, — начала рассказывать тысячу вторую сказку Лиса. — Там это просто: Средиземное море, контрабандисты, хочешь — Италия, хочешь — Испания, хочешь — Франция, прямые поставки.
— Дорого?
— В зависимости от. Всяко дешевле, чем в бутике.
— Бутике?
— Магазине модных товаров. В бутике, к примеру, вещь стоит сто долларов, если считать на доллары, а у Абдуллы та же самая — шестьдесят, а если поторговаться, то и все сорок.
— И вы торгуетесь?
— Ещё как! Это же развлечение! И очень, очень полезное развлечение. Экономит кучу денег.
— А подделки? В «Комсомолке» писали, что на восточных рынках сплошь подделки!
— Абдулла — честный торговец. Если подделка, он так и говорит,
