похвалил свою доченьку, сильно напугал белобрысого дядю и все. Папа же. А вот ненависти больше не было… невозможно ненавидеть, когда тебя так любят.
***
— А мы по попе точно не получим? — спросила Шестая.
— Тетя Автор заявки сказала, что нас нельзя по попе, вот, — ответила улыбающаяся Тринадцатая. — Зато у них все хорошо.
— А когда тетя дядю сковородкой «промеж рогов», как она сказала — это тоже хорошо? — удивилась Шестая.
— Ну конечно! — закивала Тринадцатая. — Ты послушай, звук какой… надо тете музыкальный слух в награду подарить, а то, когда она моется, страдает весь квартал…
Явление
НАЧАЛО
— Девочки, попробуйте сегодня не шалить, — попросила Мия, направляясь к кабинету Ректора.
— Па-а-а-а-а-акость, — прошептала Тринадцатая.
— Где? Без меня? — откликнулась Шестая.
— С тобой! — обняла её Тринадцатая.
Девочки захихикали и двинулись в сторону карты Миров. Не все Миры входили в конгломерат Песочницы, но вот буквально на днях появился новый. Он даже не успел развиться, когда его Творец потерял интерес к Миру. Теперь этот Мир свободен для любого из Творцов, почему бы и не для маленьких девочек из детского садика?
— С чего начнём? — деловито осведомилась Шестая.
— С явления Основателей, — хихикнула Тринадцатая, совершая странный жест руками.
Салазар Слизерин изволил открыть левый глаз. Вокруг было темно. Зажёгшийся по воле его светлячок осветил маленькое помещение, которое он кратко охарактеризовал на парселтанге. Взглянул на руки и охарактеризовал ситуацию ещё раз. Его личность, как оказалось, почти полностью подавила личность хозяина тела, который был забитым и несчастным. «Не зря я не люблю маглов», — подумал Салазар, просмотрев память юного мага.
Петунья Дурсль не успела постучать в дверь чулана, так как эта дверь превратилась в пыль буквально перед её носом, и из чулана горделиво вышел её «урод»-племянник, но как он изменился! Глаза были полуприкрыты, с губ срывалось раздражённое шипение, а вся поза говорила о величии — прямая спина, вздёрнутый подбородок и ощущение смертельной опасности… Петунья пискнула и громко закричала:
— Вернон! Вернон! Тут ненормальный опя-я-я-я…
Крик всё не заканчивался, а Салазар с интересом смотрел на бьющуюся на полу презренную маглу. Выбежавший свиноподобный экземпляр магла был отправлен повисеть на стене, пока Салазар шествовал на кухню. На кухне было то, что местные маглы считали едой. Салазар скривился.
— Рейли!
— Рейли явился… О, магия Хозяина! Хозяин вернулся!
— Жрать давай!
Со стола было убрано убожество, разложенное там, и Салазар принялся трапезничать. В сегодняшнюю трапезу вошли перепела и гусь, но гуся эта тщедушная тушка не осилила, потому Слизерин быстро почувствовал усталость и приказал перенести себя в замок. На полу осталась тихо лежать Петунья, страшась обратить на себя внимание, а на стене под потолком понуро висел Дурсль-старший.
***
— Кого б зарезать? — задумчиво спросил Годрик Гриффиндор, глядя на родственника тушки, в которой оказался.
Родственник нервно икнул и сделал шаг назад, а Годрик рассмеялся и побежал к выходу из здания с целью разминки. Тушка была толстой и неповоротливой. Это необходимо было срочно исправить. За мальчиком понеслись эльфы и бабушка. Увидев пруд, мальчик с разбегу прыгнул в него.
— Невилл, не надо топиться! — кричала бабушка, порываясь бросить в воду дядюшку тушки.
Годрик взлетел над прудом, чтобы увидеть сцену бросания получше, но дело явно застопорилось, поэтому он помог старой женщине, махнув рукой. Дядюшка тонул, Годрик самозабвенно ржал, бабушка находилась в обмороке, а эльфы — в восхищении.
***
Кандида Когтевран с девочкой просто договорилась. Тело, в котором она очнулась, принадлежало такому же пытливому уму, как и она сама, поэтому Кандида не подавляла Гермиону, они просто объединились в одном сознании и теперь поглощали книги. Причём Кандида тихо ругалась, читая «Историю Хогвартса». Некромант по сути своей, она очень не любила, когда её идеи извращали, а потому решила примерно наказать волшебников. Однако для этого требовалось встретиться с Салли или его потомками. Ибо если Пенелопа это увидит — будут жертвы. Возможно, массовые.
Девочка, готовящаяся поступить в Хогвартс, аппарировала на Косую Аллею и направилась в банк. Гоблины вначале не приняли всерьёз требование девочки, но потом всё-таки прислушались. Особенно, когда ничего не соображающая охрана обезглавила руководство банка. Брать их под контроль было проще, чем сотворить высшего лича. И девочка рванула за покупками. Палочка ей была не нужна, а вот книги… Правда, книжный магазин сгорел, но это просто сопутствующие потери, вежливее надо быть, вежливее. Так, а теперь — к Салли!
***
Пенелопа была в бешенстве. В таком бешенстве она не была с тех пор, как Годрик побрил её любимую мантикору. Эти… Извратили весь её труд, всю работу боевого мага! Цветочки… Она им устроит цветочки! И всё ещё находясь в ярком бешенстве, Пенелопа аппарировала в замок Салазара.
— Ну нет, так дело не пойдёт, — сказала Тринадцатая, — они же детей подавили, а должны быть просто памятью. Надо переделать!
— Ура! Давай переделывать! — запрыгала Шестая.
***
Гарри проснулся в чулане, перед его глазами отцветали картины необычного сна, в котором он был великим волшебником и много чего умел. Стало тоскливо, но в следующий миг в дверь привычно постучала тётя Петунья.
— Вставай, негодный мальчишка! — закричала она. — Иди готовить завтрак.
Мальчик привычно встал, оделся в старую одежду Дадли и понуро пошёл на кухню. Тётя сегодня была не в настроении, замахнувшись на мальчика и назвав его «проклятым уродом». Что-то всколыхнулось в Гарри, когда он так же привычно прикрыл рукой голову, а тётя внезапно улетела, разбив собой окно. Мальчик замер, разглядывая свои руки, которые светились сейчас мертвенным зелёным светом.
— Вернон! — закричала сидящая на автомобиле тётя Петунья.
В кухню ворвался Вернон Дурсль, оценил разбитое стекло и замахнулся своим огромным кулаком на Гарри, желая ударить, что было видно по его озлобленному лицу. Мальчик снова закрылся руками и пожелал, чтобы дядя замер. Будто превратившись в камень, Вернон с грохотом упал. Гарри очень
