выглядящие подозрительными участки земли. Узкая тропинка вела к впадине между двумя скалами, по склону ближайшей из которых беззвучно лилась вверх черная вода. Легенда гласит, именно сюда прародительница нашего Дома принесла измененного её волей смертного, ставшего основателем и первым главой. Здесь он получил первые уроки магии, принес клятву верности за себя и своих потомков. Сакральное место.
Отчасти поэтому мы к источнику никого не пускаем. Приходить сюда позволено только своим.
Если в долине и появлялись сородичи из других Домов, нам о них ничего не известно. Звери и сущности, случается, заходят, иногда даже остаются, пытаются устроить логова и тогда с ними требуется сражаться. Их визиты редки, основную опасность для меня представляют мелкие, но безумно ядовитые или обладающие странными способностями существа. Паук, плюющийся паутиной, разрезающий жертву на куски. Танцующий павлин, взгляд на хвост которого вводит жертву в беспробудный транс. Полосатая муха, обожающая откладывать личинки в живое тело, причем делающая это совершенно незаметно. Территориальные существа, все они слабы и амулеты прекрасно защищают от них, но сейчас-то мне придется защиту снять.
Тропинка закончилась. Вблизи источник казался бездонным провалом в никуда, от совершенно гладкой поверхности озера исходило незримое ощущение мощи. Заходить в него совершенно не хотелось. Взгляд скользнул по берегу, не найдя ни единой травинки или признака живого существа, земля ровная, без следов. Тут даже ветра нет.
Финехас беззвучно соскользнул с ремня, принял человеческую форму и, оглядевшись, спокойно уселся на широкий плоский камень. Кивнул на озерце:
— Хватит медлить. Раздевайся и лезь.
Действительно, чего тянуть? Все там будем. В смысле, погружения не избежать, да.
Вода была обжигающе ледяной. Долго в ней не усидеть при всём желании, холод проникал внутрь, вымораживал не столько плоть, сколько душу. Краем глаза посматривая на наставника, я собрался с духом и, сначала усевшись, резко окунулся с головой. Мне показалось, кожа отколется кусками, смерзшаяся до каменной плотности. Продержался я под водой всего пару секунд, больше не выдержал.
Попытку вылезти из озера прервал жесткий приказ Финехаса.
— Сиди. Чем дольше просидишь, тем лучше.
— Голова мерзнет, — стуча зубами, пожаловался я. Всё, что выше висков, терзало холодом, остальное тело переносило его легче.
— Тебе кажется. У воды средняя температура, тонкое тело пытается перевести в привычные чувства сигналы от проникающей в него энергии Тьмы. Окунись ещё раз.
Помедлив, набрался решимости и снова погрузился с головой. Озерцо оказалось неглубоким, мне по пояс в середине, поэтому я не стоял, а лежал. Пока макушка выше уровня воды, находиться в таком положении вполне терпимо.
Вынырнул почти сразу, испытывая желание подвыть от боли. Остановило понимание, что за проявленную слабость Финехас накажет сейчас и отыграется не тренировке. Чтобы отвлечься, спросил:
— Наставник, эту воду куда-нибудь используют?
— Везде, — последовал меланхоличный ответ. — Зелья варят, артефакты делают, целители кое-какие болезни лечат.
— Может, с собой наберем?
— Смысла нет. Через один восход солнца она утратит свойства и превратится в слабенький яд. Согрелся?
— Опять?!
— Чем чаще, тем лучше. Ныряй!
Снова погружение, снова пара секунд нестерпимой боли. Голос меланхолично поглядывающего по сторонам наставника ввинчивается в уши:
— Если ты думаешь, что сейчас тяжело, то дождись источника Света. Там у тебя родства с силой не будет, так лежать, как здесь, ты не сможешь. Источник похож на каменное плато двести шагов шириной, мы бродим по краешку, не пытаясь дойти до середины. Все возвращались с половины дороги. Хотя был один упрямый — его кости рассыпались в прах не так давно.
— Зачем нам вообще нужен Свет? Мы же темные?!
— Свет очищает, сжигает всё лишнее. Те проклятья, которые сейчас висят на тебе купированными, очень ослабнут или исчезнут вовсе. Из наследия крови уйдёт грязь, дети родятся здоровыми. Ныряй.
Вынырнув, охватил ладонями голову. Стало полегче, вернулась способность соображать. Теперь понятно, почему Блэкуотеры, несмотря на инцест, родовые проклятья, постоянную практику черной магии и в целом разрушительный образ жизни до сих пор не выродились окончательно.
— Лотарь в светлый источник погружался?
— Не захотел. Туда идут лет в тридцать, он уже стал главой семьи.
В голосе Финехаса прозвучало предупреждение, тема ему не нравилась. Он не показывает эмоций, но текущее состояние Дома, ради которого он отказался уйти за Врата, вызывает у него тревогу и ярость. К тому же Лотарь — его ученик, личная неудача, живая ошибка.
— А источник Смерти? Он какой?
— Лет в двести увидишь, если доживёшь. Ныряй.
Я сбился на шестом нырке. Черепная коробка раскалывалась от боли, превратилась в один большой сгусток льда, прорастающий шипами внутрь. Сознание вернулось уже на земле, в десятке метров от берега озера, я внезапно осознал, что лежу на спине с открытыми глазами и бездумно пялюсь в переливающееся оттенками черного небо. Болело всё, голова особенно, область родничка ныла, словно в неё загнали штопор и забыли вытянуть наружу.
Рядом стоял наставник, пристально рассматривая окрестности.
— Пришел в себя?
— Да, мастер.
— Одевайся и пойдём. Кажется, скоро начнётся буря.
Лично я ничего не чувствовал, но мне с Финехасом не сравниться. Ни по части опыта, ни вообще. Возможно, лет через сто… Хотя, скорее, пятьсот или тысячу.
После купания в источнике я слег. Измученный организм потребовал отдыха, так что я сутки валялся в постели, отсыпаясь, отъедаясь и слушаю болтовню решившей поиграть в доктора, в смысле, поухаживать за больным сестры. Шансов избежать заботы не было, пришлось терпеть. Мерри была счастлива, а я снова поймал себя на мысли, что общение с другими детьми ей необходимо. Только с кем? К сородичам её не поведу, со сверстниками или более старшими детьми людей ей не интересно. Да и не стоит нам сближаться с людьми, за исключением вассалов.
Будем надеяться, со временем возможность представится. Главное, не упустить её.
Недавно я сильно расстроил сестренку, сказав ей, что мы не поженимся. Ксантиппа успела внушить внучке, что в будущем, когда она вырастет, Мерри обязательно станет моей женой. Пришлось очень аккуратно и долго объяснять, почему это невозможно, утешать, обещать всё равно любить её сильнее всех. Рассказал, что при рождении у неё были кривые ноги, косоглазие, небольшой горбик и только с помощью дяди Синклера мы смогли вылечить её и превратить в настоящую красавицу. Кажется, сумел успокоить, но общество друзей, к которым она могла бы привязаться, ей необходимо. Желательно мальчишек, потому что мне совершенно не хочется стать объектом фиксации родной сестры.
На следующий день пришло письмо от Вирадхи Рогатой Маски, четвертого этого имени. Мы ждали его несколько позже, однако расстраиваться из-за быстрого приезда не собирались. У меня вообще в последнее
