Я сама могу раздеться, возможно. Если последние резервы сил задействовать, всё подключить. Могу, но не хочу. Так приятно, когда Миха ладонью по коже едва ведёт. Руки вытягиваю, позволяя стянуть свитер.
Кажется, что я в безвольную куклу превращаюсь. И наслаждению получаю, не скрывая. Силы в никуда уходят, когда борюсь с мужчинами и собой. А так пускай делают, что хотят, пока мне это нравится.
— Умница, — Миха улыбается довольно, когда в лифчике перед ним остаюсь. На животе лежу, грудь спрятав, но всё равно ощущение, что он всё видит. — Бёдра приподними.
Он рук не отрывает. По спине ведёт, изгибы талии очерчивает. Уговариваю своё тело мурашками не реагировать. Только сильнее прогибаюсь, когда на поясницу надавливает.
Ладони проталкивает между мной и кроватью, пуговицы на джинсах расстёгивая. Мне бы перевернуться, работу облегчить. Но не двигаюсь, наслаждаюсь тем, как мужское тело на меня давит.
— Такая послушная. В сексе такая же?
— Миха!
— Прости, кис, не удержался. Хотя надеюсь, ты больше участия принимать будешь.
Джинсы стягивает, вместе с носками. Но касаться не прикасаясь. Скользит по лодыжкам, всё выше. Пока к самому опасному месту не добирается. Ладонями ягодицы накрывает, сжимая.
— Ты же отзывчивая, да? Вскидываться будешь, просить, сама тянуться. Лучше, чем в машине кончишь, киса.
— Миха, блин! Свали.
Начинаю брыкаться, но мужчина сверху усаживается. Ноги придавливает своим весом. Не сбросить, не избавиться. А ладонями на плечи давит, чтобы подняться не смогла.
— Тише, кис. Массаж хочешь? Заметь, даже не членом.
— Пошляк. Хочу, но ты же лапать будешь.
— Честное пионерское, что не буду.
— Ты пионером не был.
— Не был. Просто массаж, обещаю лапочка. На сухую конечно не то, но…
— Миха!
— Всё-всё, прекращаю.
Мужчина смеётся тихо, мои затекшие плечи разминает. Сильно, жестко, именно так, как мне нужно сейчас. И все протесты во вздохе удовольствия тонут. У него сильные ладони, в чём сомнений никогда не было. Тёплые, горячие. И я плавлюсь от удовольствия, когда спины касается.
Даже не спорю, что застёжку лифчика дёргает. Бретельки спускает, проводя кониками пальцев по красноватым следам. Разминает мышцы, дрожь вызывая.
— Хорошо?
— Угу.
Мычу в подушку, растворяясь в ощущениях. Миха не всегда силу рассчитывает, сильнее сдавливая. Но так хорошо и правильно, что замечаний не говорю. Пускай делает, если у него ещё энергия осталась.
— Во время секса ещё лучше было бы.
— Миха, блин!
— Если Князя Илюшей называешь, то меня тогда уж Мишей. Дискриминация.
— Какие ты слова умные знаешь, — голос Князя с порога раздаётся. Быстро рядом оказывается. Вспомни солнце, вот и лучик объявился. — Ты ничего не попутал, Мих?
— Ну блять, началось. Не попутал. Киса не против, правда ведь?
— Киса, — его обращение передразниваю. — Очень хочет спать. И спокойствия.
— Хреново, когда в постели с двумя мужиками, ты собираешься просто спать.
— Да? А что вы предлагаете? Устроим групповушку?
Где-то мазохистская часть меня желает, чтобы мужчины утвердительно ответили. Согласились, подтверждая, что серьезных планов на меня нет. И тогда можно своему же разврату поддаться. Получить двоих, хотя бы на одну ночь, метания прекратить.
Но Миха выдыхает раздраженно, а Князь челюсть сжимает. Все мои догадки подтверждают. Их предложение ни капли не радует. А значит, и беспокоится не о чём.
В конце поездки своё желание за ложь выдам, повод, чтобы с ними разойтись. Господи, у меня планы каждую секунду меняются. Но обстоятельства тоже. И я совершенно не знаю, что с этим сделать.
— Если не согласны, тогда оба на выход. И дверь за собой прикройте!
Мужчины, к удивлению, молча указания выполняют. Выходят, ничего не сказав. И действительно дверь закрывают, оставляя меня в одну. Неужели меня ждёт первая свободная ночь?
Глава 30. ТисаЯ уснуть не успеваю, как меня из сна резко вырывает. Сажусь, в одеяло кутаясь. В доме тишина, за окном темнота сплошная. Непонятно что сон спугнуло, от чего сердце замерло. Ни шума, ни кошмаров.
Кручусь, пока не понимаю, что пить хочу. С трудом заставляю себя подняться, на кухню спуститься. Кажется, что ещё с поездки газировка оставалась.
В коридор узкий выхожу, только сразу препятствие встречаю. Неожиданное, тяжелое. На пол валюсь, матерясь. Локоть саднит жутко, а в темноте всё расплывается. Пока яркий свет не ослепляет.
— Какого хера? — на мужчин смотрю, на полу умостившихся. — У вас комнаты, блять, нет?
— Ушиблась, киса?
— Я сейчас тебя ушибу.
Подтягиваю одеяло, понимая, что грудь оголила. И мужчины туда норовят смотреть, ни капли стыда не испытывая. Не объясняя, с чего под моей дверью развалились.
— Ты злая, лапочка, когда сонная.
— Я злая, Илюш, когда собой пол протираю. Что вы тут делаете?
— Тебя охраняем.
— Вы бухали, да? — лицо растираю, чтобы мозги работать начали. Обрабатывать ту информацию странную, что мужчины выдают. — Вы не можете без представлений хоть одну ночь провести? Мы же договорились, что я одна ночую.
— Фактически, лапочка, мы договаривались только об отдельной комнате. Про сон ничего не было. Мы с Михой пытались прийти к общему решению, кто к тебе пойдёт.
— Не могли в другом месте это делать?
С обидой выдаю, потирая обожжённый о ковер локоть. Очередную игру закрутили, херней страдая. Как дети малые, тягающие канат в разные стороны. Уцепились и уступить не могут.
Миха руку подаёт, встать помогая. Только ни шагу сделать не могу, когда он на руки подхватывает. Уверенно в сторону кухни шагая, словно каждый раз рейс подобный выполняет. А Князь лишнего слова не говорит, двери перед нами открывая.
— Давай свою травму, лечить будем.
— Мне не пять лет, Мих, чтобы зеленкой мазать.
— Будь тебя пять, мы бы не лезли.
Они словно выспались, и теперь с новым запасом сил меня окучивают. А у меня ещё резерв не пополнился, чтобы словесно отбивать все нападки. Вытягиваю руку, позволяя Князю приложит ватку к ране. Перекись шипит, и я тоже. Дёргаюсь, но мужчина крепко держит.
А после дует слегка, губами прикасаясь. Мелочное действие, но мурашками по телу отзывается. На столе сижу, ногами болтая, и ощущение, что в Зазеркалье попала. Словно ночью всё по-другому кажется, чем в жизни реальной.
