class="p1">— Спа… Спасите…
Маленький ребенок. Он сидел в прихожей первого этажа со связанными ногами. Сначала мне показалось, что он просит о помощи меня, но это было не так. Ребенок обращался к кому-то другому.
— Спасите, пожалуйста… Я очень голоден… Поесть… Что-нибудь поесть, я прошу вас…
— Хм, — показался человек одетый, как аристократ. — Такие сироты, как ты, это самая настоящая чума этого королевства.
— Поесть…
— Если вас оставить в покое, вы сожрете общество. Не работаете, только разносите заразу из одной деревни в другую. Я тюремщик и охранник этого города, задача которого и состоит в том, чтобы избавляться от вас.
В один момент перед моими глазами пронеслось множество картин. Эпоха, когда люди скитались из-за того, что им нечего есть. Аристократы собирали сирот и запирали в замках под предлогом детских домов. Во внешнем мире все считали, что аристократы покладистые богачи, выдающиеся бизнесмены и честные образованные люди.
— Другие люди определили бы тебя как человека, сгнившего от корней. Но не я.
Но в этом огромном замке…
— Я воспитаю вас.
Аристократ всего лишь был деспотом.
— Если ты думаешь, что, сказав о голоде, перед тобой появится еда, ты просто животное. Конечно, хоть вы и действительно, как звери, родились где-то в поле, это не значит, что вы можете вырасти настоящими животными.
— Хочу есть… Есть…
— Терпи. Даже если голоден, терпи. Терпи и становись человеком, — аристократ очень по-доброму улыбался.
Это был человек, который мог улыбаться, глядя сверху вниз на ребенка, у которого от голода видны ребра. Где-то был мир, представлявший себе такую улыбку благородной, когда-то была такая эпоха.
— Раскаивайся! — ублюдок позвал другого сумасшедшего ублюдка.
— А-а-а!
— О-о-о, дети ведьмы! Яд Джракуа и болезнь нашего королевства! Не волнуйтесь, прошу. Бог ни за что не оставит людей, верующих в него. Как он не бросит меня, так и не бросит наших молодых овечек!
— Боль… но… Боль... Больно…
Какой-то священник высоко поднял молоток.
— Помолимся!
Поколение, в котором сумасшествие считалось за благородство.
В замке не стихали вопли.
— Голо… ден…
Голод.
— Нет… Пожалуйста… Почему… Простите меня…
Пытки.
— А!.. Спасибо. Добрый аристократ. Добрый дяденька… Награда за то, что вытерпел боль. Обещаю. Спасибо, спасибо большое, добрый дяденька.
Промывка мозгов. Сироты приходили в замок трупами и уходили ими же. Жизнь, что могла скоро прекратиться, на самом деле становилась такой, маленькие дети, которые и подумать не могли о том, что от этого их боль лишь усилится.
Несколько десятков человек. Несколько сотен. В замке были тысячи.
Несколько десятков раз. Несколько сотен. Тысячи раз были совершены убийства.
Я погрузился в происходящее передо мной.
— Что это…
— Вау. Че… Че это?
И благодаря одному человеку я немного пришел в себя.
— Ты тоже на это смотрели? Я думал, тебя здесь нет.
— С самого начала смотрел. Это я хотел сказать, что не думал о тебе, не видел.
— Хм, кажется, мы вдвоем здесь только как сознание…
— Это не то, что нам сейчас надо знать. И такие психи существуют? Ха? Воспитать человека? Что за ублюдки, сами не похожие на человека, говорят, что будут воспитывать людей.
— Наверное это исходный вид босса с десятого этажа.
До того, как я начал что-либо осознавать, раздался голос:
— С этого момента [Воссоздается травма убившего вас врага].
Если это враг, убивший меня в этот раз, кукла, спрятанная где-то в замке адского огня, то что мы сейчас видим, это ее травма.
— Я даже не подозревал о таком, — тихо прошептал я. — Как это монстр в прошлой жизни был человеком…
— Не все монстры такие. В основном только боссы. Обычно они показывают, что на самом деле происходит в этом мире.
Призрак цокнул языком.
— Или живые существа, живущие здесь, или известные герои. Такие вот люди. После одиннадцатого этажа их станет еще больше.
— Что? Почему ты до сих пор не говорил мне об этом?
— Ты ж не спрашивал.
Это настолько наглый жест, что у меня даже слов нет.
— Но, кстати говоря, я тоже вижу такое впервые.
— Что именно?
— Оригинал, про который ты говоришь. Сцены, что сейчас перед нами. Даже зная, что все боссы появились из реальности этого мира, откуда мне знать, что они там пережили. У меня ведь даже нет навыка чтения мыслей… Паршиво как-то на душе.
— Вот и я о том же.
Даже если где-то в мире постоянно происходит подобное, или даже куда хуже, просто знать об этом факте и видеть все собственным глазами – совершенно разные вещи.
Не знаю хорошо это или нет.
— О-огонь!
[Травма] быстро закончилась.
Какой-то слуга случайно перевернул свечу. Не заметив этого, он ушел. Темной ночью. Пока все люди спали, огненная дорога тихо начала расходиться. В тот момент, когда кто-то обнаружил пожар, было уже слишком поздно.
— Нужно быстрее спаса…
Огненная дорога разгорелась, а вместе с ней веревки и металлические цепи в подвале. Ножные кандалы сирот так же загорелись, и те стали гореть вместе с ними. Казалось, что огонь сжег все психологические пытки, раны и голод.
Дети раскрыли рты. Раскаленные красные железные кандалы были обвиты вокруг их ног и рук. Они не могли пошевелиться, словно куклы, только кричали. Но, я отчетливо слышал:
— Я не хочу умирать.
Неприязнь.
— Я голоден.
— Я хочу жить…
— Добрый дяденька.
Обида и недовольство, что выдавало сознание.
— Я не сделал ничего плохого. У меня нет семьи. Но я ведь был в порядке, я просто хотел еще немного поиграть. Но все равно…
— Это не мы виноваты. Нет… Это не я виноват.
— Я голоден.
Замок загорелся. Загорелся и парадный вход с висячей люстрой, спальня хозяина замка, роскошная кровать, старомодные шторы, глубокий подвал, к которому вела длинная, каменная лестница. Все загорелось.
— Я не хочу умирать.
В пустоте начали зажигаться огненные цветки.
Все, что теперь видно, это лишь охваченный пламенем замок.
[Воспроизведение травмы выполненно.]
[Штраф окончен.]
И я вернулся на сутки назад.
***
Открыв глаза, мы с призраком молчали, сидя на кровати. Не то чтобы мы были шокированы, просто не знали, как на это реагировать.
— Хм… — спустя некоторое время Призрак почесал затылок. — Хоть это и грустно, но хорошо, что мы это увидели. Мы ведь не могли ничего с этим
