— Постойте! — тут меня осенила догадка. — Теперь понятно, почему мне удалось так легко сбежать. Меня ведь просто выпустили? Вы договорились с Маркосом, поэтому на выходе не было никакой охраны. Но что тогда с войной с Янь? Вы же не могли и это подстроить?
— Нет, эта война в наши планы не входила, — ответил Маркос. — Но насчёт остального ты права. Неужели ты думаешь, что от моих людей так просто ускользнуть?
Оказывается всё это время, пока я мнила себя крутым беглецом, за мной пристально следили. И даже встреча с Реной не была случайностью.
— И зачем вам это понадобилось? — спросила я.
— В доме Патрициев камня не оказалось. Мы надеялись, что ты приведёшь нас к нему, — ответил Рейден.
— Я просто уступил просьбе Рены, — добавил Маркос. — К тому же был шанс, что так я могу получить более веские доказательства твоей вины. Моего свидетельства оказалось недостаточно. Я всё-таки наполовину меченный, иногда это играет важную роль. Но оказавшись на свободе, ты занималась какой-то ерундой, — Маркос обвиняющее посмотрел на меня. Как будто я была виновата, что не оправдала его ожиданий, и не замыслила какое-нибудь коварное дело.
— Это потому, что я не Лусинда.
— Мне слабо в это вериться, — ответил Маркос. Впрочем, слова генерала были вполне ожидаемы, а потому не возымели на меня никакого эффекта.
— Я верю ей, — сказал Рейден. — И я сам был очевидцем силы камня Терры. Ты знаешь, что один магический камень не может сводить действие на нет другого. Но этот был исключением. Ни один магический камень в радиусе его действия не работал.
— Ты уверен, что мы об одном и том же камне говорим? В руках Лусинды он…
— Уверен. Хотя должен признаться, что мне не известно всё его действие.
Я слушала их разговор с таким же пониманием, как если бы два профессора принялись мне рассказывать о теории струн. В конце концов решив, что как попаданке из другого мира мне положено быть немного невежественной, я сказала:
— В общем-то я поняла, что камень оказавшийся в руках Лусинды был очень мощной штукой. Но вы мне лучше объясните, куда он делся после того, как Рафаэль разрубил его, как я попала в этот мир и как мне вернуться домой?
Вместо Макоса и Рейдена мне ответил Хэлл:
— Для этого нужны воспоминаний Лусинды связанные с камнем.
Это я и сама могла понять. Но вот в этом-то и заключалась главная проблема. Я вспоминала всякую ерунду, но ничего что действительно было важно для меня.
— Тут я ничем не могу вам помочь, — ответила я. И, помолчав, добавила: — У меня, конечно, есть некоторое воспоминания Лусинды, но ничего важного.
— И что же ты вспомнила? — с лёгким сарказмом спросил Маркос.
— О, ты хочешь, чтобы я это при всех сказала? — усмехнулась я, уверенная, что сейчас генерал ничего не сможет мне сделать, а потому его можно немного подразнить.
— Мне нечего скрывать, — заявил Маркос.
Да-да, я так и поверила!
— Мне тоже, вот только… — я задумалась. До сих пор все мои мысли были заняты лишь тем, как отыскать путь домой, и происходящее в жизни Лусинды меня мало волновало. Вот только, если сложить вместе все известные мне события, получается, что тут действовала какая-то третья сила. Сантосы? Но какая им выгода от этого. Зачем красть Улу и сваливать на Стига? Зачем постоянно посылать все эти записочки? Или тут задействован ещё кто-то кого я не знаю?
— Вот только что? — спросил Маркос.
— Вот только мне надо подумать, — рассеянно ответила я, прекрасно понимая, что я упускаю какую-то важную деталь, которая поможет мне сложить все части пазла вместе.
— Думаю, София устала, — поднялась Рена. — Сегодня и так слишком многое произошло. Лучше поговорим об этом завтра.
Возразить Рене мне было нечем, более того я горячо поддержала эту её мысль. Мне хотелось, чтобы Маркос как можно быстрее убрался отсюда и перестал досаждать меня вопросами, сбивая с правильной мысли.
Если генерал не пляшет под твою дудку, значит он пляшет под чью-то другую
Я уже давно не спала на удобной кровати. Говорят, что человек привыкает ко всему. Может и так. Но это не мешает ему мечтать о том, что ему недоступно. Вот и я, засыпая вечерами на соломенном матрасе, втайне мечтала о нормальной постели и завидовала всем богачам, которые могли нормально устроиться на ночь. И оказавшись в нормальной кровати и наконец выспавшись, моему сну не помешало даже то, что было неясно что моё будущее было скрыто от меня густым туманом, подниматься я не спешила, словно подольше пыталась наслаждаться этим чувством блаженства.
Я рассматривала расписанный в тон стен потолок и прислушивалась к тихим голосам, доносившимся из-за закрытой двери. Рена, сказав, что пока я поживу у неё, так как возвращаться в дом Патрицием мне сейчас нельзя, выделила мне отдельную комнату, вернее спальню. По сути, она ничем не отличалась от спальни в доме Лусинды. Пожалуй, лишь росписи на стенах были другими: группа женщин собирала какие-то плоды с деревьев, а за ними притаившись подсматривал мужчина. Окон в этой комнате здесь не наблюдалось. Видимо в этом мире считали, что в спальне надо именно спать, а не на улицу таращится.
Периодически мои мысли возвращались к ситуации, в которой я оказалась. Судя по воспоминаниям, Лусинду могли и подставить с этим нападением на Дианту. Но тогда напрашивается резонный вопрос: кто? Конечно, характер у неё вовсе не золото, и недоброжелателей у неё должно было быть множество. Но это вовсе не облегчало дело. Хотя такой вариант был бы предпочтительнее, чем если бы Маркос оказался бы прав, и Лусинда напала на Дианту из глупой ревности. А ведь и такое могло быть. Я вздохнула. Я слишком мало знала, чтобы придти к какому-нибудь определённому выводу.
Хэллу как и мне тоже некуда было податься. Вернее по сравнению со мной ситуация у него была ещё хуже. До простого меченного добраться куда проще, чем до кого-то принадлежащего к семейству Патрициев. Поэтому он тоже остался у Рены. Она и ему выделила отдельную комнату. Что ж, надо сказать, что квартиры, которые снимают богатые очень обширные, не то что тот закуток в котором я до сих пор жила.
Судя по голосам, которые доносились до меня, Хэлл уже давно встал и теперь о чём-то разговаривал с Реной. И может в другое время я бы предпочла, чтобы они не оставались наедине. Но сейчас я была слишком уставшая. В последнее время очень многое произошло. И я решила позволить себе немного расслабиться. В конце концов, кто знает к чему приведут дальнейшие события. Может, это мои последние мирные деньки!
Но, как бы мне того не хотелось, вечно валяться в постели я не могла. В конце концов, почувствовав голод, мне пришлось встать. Но едва я приоткрыла двери, как увидела раба. Заметив меня, он тотчас же с лёгким поклоном сообщил:
— Если госпожа желает, то я принесу воды для утреннего омовения.
Я молча кивнула. В доме Лусинды я пробыла всего ничего и не успела привыкнуть к подобному, а потом мне и вовсе пришлось заботиться обо всём самой.
