Потом я увидела себя. С отнятым у хмыренка лягушонком…
– Довольно, – прохрипела я. – Уберите…
– А срам не дым, глаза не ест, – не сдержавшись, хмыкнул мужчина.
– Вот видите, нормальная самооценка, – удовлетворенно молвила женщина.
– Надолго ли? – выразил мужчина логичный скепсис.
– Выключите… – не унималась я. – Как вы можете?..
Женщина нажала клавишу «стоп». Изображение сложилось вчетверо и пропало. Потом раздался резкий требовательный звонок: женщина утопила ладошкой вмонтированную в боковину тумбы кнопку. Практически синхронно ощутилось отжатие двери: дуновение воздуха лизнуло пятки.
– Убрать, – распорядилась обладательница приятного голоса. – На горшок и спать. Перед отбоем – полуторную дозу. К девяти утра доставить в четвертый блок. Всем спасибо и спокойной ночи.
Меня подхватили…
Но она не пожелала со мной расстаться. Она пришла, когда я, обливаясь потом, лежала на кровати и не могла уснуть. Охранник застыл у порога, а она проследовала дальше, к моей кровати. Воцарилась над душой. Ночь еще не опустилась на землю, и я отчетливо видела фигуру, обтянутую эластичным комбинезоном. И волосы, лежащие на плечах.
– Не бойтесь, я не в гости, – пошутила она.
– Вы пришли задать ряд вопросов, – прошептала я.
Женщина подошла почти вплотную.
– Вы догадливая. Три конфиденциальных вопроса на сон грядущий. Что бы вам хотелось больше всего на свете? В данную минуту.
Я ответила не задумываясь:
– Убить вас. Взять за шиворот и с размаху ударить головой о стену, чтобы мозги разлетелись по всей комнате.
Женщина задумалась.
– Ага. То есть, если я вас правильно понимаю, вам не нужно на свободу, вы не хотите быть богатой, счастливой, здоровой, а хотите лишь пораскинуть моими мозгами. Или нет, сформулируем не так: все это вы хотите, но последнее желание затмевает собой жалкую ничтожность первых четырех?
– Примерно, – согласилась я. – Но вам нечего бояться. Ваша полуторная доза расслабила меня до крайности… Меньше всего я хочу шевелиться и что-то делать. Хотя, признаться, польщена – вы остерегаетесь моих вспышек. И это верно, в нормальном состоянии я способна играючи выцарапать глаза любой гадкой рыжей суке.
Мне показалось, женщина улыбается.
– Вопрос второй. Почему вы сказали, что нами правит Дьявол?
– Как почему? – удивилась я. – Миром движут лень, жадность, зависть и желание сорвать деньжат. Насколько я знаю, эти четыре благолепия в корне противоречат богоугодности. Первое. Плохих людей больше, чем хороших. Второе. Бог, правь он нами, никогда и никому бы не позволил превратить планету в юдоль перманентного, повсеместного несчастья, коей она остается уже много тысячелетий. Надеюсь, вы не осмелитесь отрицать? Это третье.
– Вы хотите править миром?
Идиотский вопрос прозвучал не в строку. Я растерялась.
– Одна?
– Со товарищи.
– От имени, разумеется, Дьявола?
– От имени интересов государства. Прагматизм, здравый смысл, целесообразность.
– А идите на три буквы…
– Я повторяю свой вопрос…
– На три буквы.
– Так вы не хотите править миром?
– Нет. На три буквы…
– А придется.
Она развернулась и легкой тенью заскользила к двери. От порога обернулась.
– А напоследок вам скажу… Вы должны смириться, милочка. Пророка нет в своем отечестве, но он должен быть. По крайней мере, оракул. А значит, и люди, претворяющие в жизнь его истины. Если вас не обломают, есть возможность отличиться. Дерзайте. Это чертовски увлекательно, уверяю вас.
Она ушла.
– Трепанация это по-научному, и гуд-бай, Америка… – пробормотала я. – И все увлечение.
Отвернулась к стене и заплакала.
Кукловоды-2
Хорошо упитанный мужчина в костюме от Картье и с депутатским значком поднял бутылку:
– Еще?
Его собеседник, в форме, с одной, но большой звездой на беспросветных погонах, кивнул, подставил рюмку:
– За демократию!
Депутат скривился:
– У вас эта шутка еще не устарела?
Генерал выпил. Поставил рюмку. Спросил тихо:
– А у вас?
Хорошо упитанный подцепил микроскопическую тартинку с лососем, пробурчал:
– Коля, не будем начинать сызнова. Сто раз говорено…
– А воз и ныне там.
– Давай лучше о светлом и радостном. Вторую звезду когда будем обмывать? А то – вон, – депутат кивнул на бутылку, – у нее четыре, понимаешь, а у тебя – одна…
Генерал-майор закурил, глянул остро.
– Да вот положу еще десяток спецназовцев в этих е… горах, и ваш засидевшийся… Проголосуешь за?
– Когда?
– В марте перевыборы.
– Как и все, – пожал плечами депутат. – Если сам усижу. В декабре еще одна хренотень – выборы в Государственную думу называется. Единственный день в России, когда бумажки не бросают мимо урны.
– Смешно. Прям как у нас – все побежали, и я побежал.
– Брось, Коля. Или этого чекиста изберем, или все зависнет… У вас же война затянулась, кто приказы отдавать будет?
– У нас война, Сергей. У всех. А с теми приказами… Лучше без них. «Мерседеса», слава богу, давным-давно ушли. Проявим инициативу…
– Горы в кольцо, – поддержал депутат. – Вы же базы по дрессировке шахидов наизусть знаете. Пара штурмов…
– Сергей, ты вроде не пьян. Какие штурмы? Вон, американцы – молодцы. Дураки, но молодцы. С воздуха надо, с воздуха, цели давно знаем. Бандиты, сам понимаешь, другого языка…
– А потом – три года мириться?
– С кем? – удивился генерал. – Зачем? Проснись. Президент у них имеется, кремлевской ориентации – иди газеты почитай. А захочет самовыразиться… Это ваши игры – признавать независимость, не признавать. Хвост подымут – бомбой по башке. Очень доходчиво. А не это ваше бывшее блядство – сначала бомбим куда попало, потом трупы штабелями кладем – своих, заметь, сопляков восемнадцатилетних, а потом – восстанавливаем. За наш счет в ваш карман.
– Николай, – депутат обиделся. – Я в этих аферах не…
– Верю, – перебил военный. – Не участвовал. Но молчал. Вот и теперь молчи.
– Ты тоже, по-моему, пресс-конференций не устраивал, – огрызнулся народный избранник.
– Пресс-конференции – это твоя работа, Сергей. Мое дело – дать сдачи, чтобы больше не просили. А какие-то гниды с Охотного Ряда указания дают – хоть в армии ни дня не служили…
