себя не возбуждала, никогда не испытывала ничего подобного, когда ласкала себя сама. Ни разу в жизни я не была на грани, балансируя, лавируя между “вот-вот, сейчас” и “нет, еще рано”.
С последним, мощным толчком пальцев внутри и сильным ударом языка, я взрываюсь. Кричу, пытаясь сдерживаться, чтобы не разбудить сына. Мое тело бьется в конвульсиях оргазма, я подаюсь бедрами навстречу его языку, который ласкает меня, не стесняясь. Лижет, пробует, посасывает. Я чувствую себя атомом, распадающимся на множество мелких частиц. Ощущение, что я невесомая. Коленки подгибаются, тело дрожит, как в последних судорогах.
Только теперь я понимаю, что мои самостоятельные ласки и рядом не стояли с тем, что может подарить мужчина. Он. Мой самый страшный кошмар. И одновременно самый желанный мужчина. Дамир Юсупов, тот, кто стал моим первым и… вторым мужчиной в жизни. Я так и не спала ни с кем после него, да я и сейчас не спала с ним, но меня накрыло оргазмом так, что невозможно дышать. Даже сделать вдох полной грудью не могу.
Не знаю, в какой момент ко мне возвращается разум. В тот, когда Дамир прекращает ласкать меня языком, или в тот, когда я едва не соскальзываю и не падаю. Меня просто вдруг прошибает осознанием случившегося. Я вздрагиваю, отстраняюсь, хотя Дамир пытается закинуть мои ноги себе на бедра и войти в меня.
— Нет! — решительно произношу. — Что ты делаешь, господи! Ты женат!
— Когда ты кончала от моих пальцем и языка, тебя это не смущало, — парирует он, отчего я заливаюсь краской.
Прикрываюсь от него и, набравшись смелости, указываю на дверь.
— Уходи! Мы не станем этого делать! Я не буду с тобой спать.
— Ну отлично, — зло скалится Дамир. — Удовлетворишь меня ртом, значит. Оральный секс, это ведь по-твоему не измена? Успокоишь свою совесть перед моей женой.
Глава 27
Дамир
Кроме возбуждения, которое задевало и раздражало все тело, Дамир испытывал злость. Смотрел на Варю, хотел ее до безумия, и вместе с тем хотелось ее придушить. Сжать на ее шейке пальцы и, прижав к стене, хорошенько оттрахать. Ну вот! Он снова думал о сексе! Потому что возбудила она его до невозможности.
Это совершенное тело, фигура, фарфоровая кожа, которая так и просилась, чтобы на ней оставляли следы от засосов. Юсупову хотелось видеть, как она извивается под ним, как исходит желанием и истекает соками, потому что хочет его член. А что взамен? Она просто использовала его, чтобы удовлетворить свои желания. Использовала и теперь пыталась прикрыться тем, что он женат!
Дамир это злило. Не собирался он терпеть подобные выходки. Он думал, что их желание — обоюдное. Он хочет ее, а она — его. А оказалось, что ей была важна разрядка, которую он ей дал. Дальше Варя идти не планировала или же возбуждение настолько затуманило ее разум, что она об этом и не думала. А вот теперь, получив желаемое, извилины в ее голове заработали.
Дамир злился. Напряжение в паху становилось все сильнее, член болезненно пульсировал и напрягался каждый раз, стоило Юсупову посмотреть на Варю. Такую красивую, стройную, привлекательную и раскрасневшуюся от воды и оргазма. Она его возбуждала до дикого желания ею обладать здесь и сейчас.
И он не намерен был отступать. Не после того, как она нагло кончила, а после решила сделать вид, что ничего не было и дальше они продолжить не могут. Еще как могут! Да и почему нет? Минуту назад ей было хорошо, а после включилась совесть? Как раз тогда, когда дошло дело до его удовольствия?
— Ты совсем с ума сошел? — ошарашенно переспросила у него? — Не стану я ничего делать.
Она упрямо скрестила руки на груди, забыв, видимо, что на ней абсолютно ничего нет из одежды. Дамиру даже смешно стало. И злиться он на нее перестал. Да и как злиться-то, когда она такая ранимая и нежная, но вместе с тем решительная. Можно было, конечно, пойти напролом, заставить ее заняться с ним сексом или даже поставить на колени, но… так не хотелось.
Нельзя сказать, что она была особенной. Скорее, роль сыграло то, что Варя, как-никак, мать его сына. Поступать так гадко с той, которая прошла через беременность и муки родов, чтобы родить на свет его ребенка, он не мог. Поэтому вздохнул, сцепил с силой челюсти и рыкнул:
— Выйди нахрен.
— А ты не…
— Варя! — повысил на нее голос, чувствуя, что еще немного, и он наплюет на свои принципы и таки возьмет ее силой. — Выйди из душа и закрой дверь.
Он посмотрел на нее исподлобья, а она стушевалась, зашевелилась и таки покинула небольшую душевую кабинку, протискиваясь сквозь него. Он смотрел, как она схватила полотенце, бросила на него последний взгляд и вышла за дверь, прикрыв ту за собой.
Больше Дамир терпеть не мог. Обхватил свой член рукой и едва не застонал от удовольствия. Не то, конечно, совсем не то. Не так ярко, не так желанно, но вокруг царил запах ее шампуня и возбуждения. Это его подстегивало и возбуждало только сильнее.
Конечно, Юсупов предпочел бы своей сухой руке ее влажную промежность или пухлый сладкий рот, но заставлять женщину он определенно был не намерен. Ему хотелось, чтобы она хотела секса с ним, чтобы умоляла взять ее, чтобы требовала еще, больше, сильнее, жестче, чтобы кричала от удовольствия. Ему не подходило ничего другое. Только так он получит с ней удовольствие, не иначе.
Юсупову нравилось подчинять женщин, но это было не то подчинение. Он не любил заставлять, принуждать и тем более брать силой. Легкое сопротивление на грани его возбуждало, но всерьез он бы никогда ее не заставил. Уж точно не после того, как пять минут назад он кончила с криком и стоном, вцепившись пальцами ему в плечо. Он помнил ее вкус, который до сих пор оставался на ее губах, ее крик и бешеную пульсацию внизу живота. А еще судороги удовольствия, конвульсии, в которых билось ее тело.
Дамир почувствовал прилив жара к паху через какие-то секунды. Ускорил движения и через мгновение получил разрядку. Стало легче, но он все равно ее хотел. Несмотря на то, что оргазм, как бы, был, оставалось ощущение его отсутствия. Как будто и не было ничего. Злость, конечно, ушла. И желание тут же вытрахать дурь из головы Вари тоже. Хотелось
