похвального рвения, но от этого не было никакой пользы, и они только все более и более разжигали королевский гнев, и как известно, все это кончилось печально. И хотя, очевидно, что все его действия проистекали из похвального рвения, я гораздо более достойным похвалы считаю поступки благословенного князя апостолов, пребывающего ныне на вершине апостолической высоты, тогда, когда он своим примером обращал язычников, и когда учитель язычников вынес ему порицание.
Глава 17.
О смерти Октавиана и о возвращении папы Александра в Италию.
Пока папа Александр, после собора в Туре, продолжал находится во Франции, Октавиан (по-иному именуемый Виктором) уступил судьбе и упустил победу, которую хотел было одержать в этом споре, и он не сумел осуществить то ложное предзнаменование, что заключалось в его имени, которым наделили его сторонники, считая, что имя это будет добрым предзнаменованием. Но теперь, заручившись поддержкой императора, Иоанн, кардинал Св. Мартина, чтобы никому не казалось, будто они уступили победу, сделал, вместо побежденного Виктора, своим сотоварищем, Гвидо из Кремоны. Однако, и Александр после нескольких лет пребывания во Франции, собрался вернуться домой и ждал в Монпелье удобной оказии для переезда в Апулию. Но император, все еще не угомонившийся, пытался, как говорили, этому помешать и в своих приватных письмах к Гийому, сеньору этого города, делал самые широкие обещания, чтобы тот только выдал своего гостя. Но этот славный муж, с неизменным уважением оказывал почести своему славному гостю и проявил себя человеком непоколебимой честности, и когда кардиналы (в сопровождении нескольких отважных мужей отравлявшихся в Иерусалим) погрузились на борт корабля, принадлежащего иерусалимским госпитальерам и бросили якорь в море, ожидая только прибытия суверенного понтифика, случилось так, что в то время пока он подплывал, галера была вдруг атакована флотом пиратов, и когда понтифик уже подплыл на своей лодке, чтобы взойти на борт галеры, он увидел вокруг корабля пиратов и повернул назад, в порт Магелонна (Maguelonne). Хотя храбрый экипаж галеры смело сопротивлялся пиратам и отбил нападение с позором и с потерями для них, все же кардиналы сочли неудобным дальше ждать приезда папы, самим находясь в опасности, и поставив парус, они после благополучного плавания достигли побережья Сицилии.
Спустя несколько дней, папа и сам сел на другое судно и приехал в Апулию, благополучно и без препятствий. Он был с почетом принял королем Сицилии и его подданными, а спустя некоторое время он нашел, что и жители Рима, вместе со знатью, также преданы ему и покорны его распоряжениям. Все же, доступ к нему из трансальпийских стран был затруднен, поскольку сторонники императора или ложного папы строго наблюдали за всеми проходящими путниками. Кроме того, император, который нарушил церковное спокойствие, не долго наслаждался миром и ничем не нарушаемым царствованием над своими владениями – из-за того, что он надменно обращался с ломбардцами, те не смогли вынести немецкого ярма и вернули себе древние свободы, а Милан был восстановлен своими собственными жителями, стекшимися туда отовсюду из мест своего изгнания, и с помощью своих союзных городов они также построили город Александрию (названный так в честь суверенного папы, преданностью которому они и прославились) в том месте, куда, как они полагали, будет нанесен первый удар немцев, после того, как они вторгнутся в Италию. Сразу же после его возведения император начал осаду этого места, но не смог покорить его, и отступил со своей армией, не добившись ни одной из своих целей и лишь усилив сплоченность своих врагов.
Глава 18.
О втором походе в Уэльс и о завоевании Бретани.
В том году, в котором папа Александр вернулся из Франции в Апулию (о чем говорилось выше), произошла новая ссора между королем Англии и валлийцами, которая глубоко задела обе стороны. Когда эти необузданные и свирепые люди, находясь раздражении нарушили свой договор, и подвергая опасности заложников, которых они выдали в залог своего прежнего договора, потревожили соседние английские провинции, то король, собрав огромную армию, как из своего королевства, так и из заморских провинций, вступил на их земли во главе могучего воинства. Правда ему не удалось проникнуть далеко в их глубь из-за труднопреодолимых препятствий страны, но, однако, пресекая их набеги, он стеснил их до такой степени, что они были вынуждены согласиться на мир. Когда король уводил свою армию из Уэльса, он был отвлечен другими делами, и с заботливостью относясь к будущему возвышению и благополучию своих сыновей, он отправился за море — имея от Элеоноры, что ранее была королевой Франции, четырех сыновей, он намеревался оставить Генриху, старшему по рождению, королевство Англию, герцогство Нормандию и графство Анжу, Ричард должен был править Аквитанией, Жоффруа – Бретанью, а Джона, четвертого и самого младшего сына, он называл Безземельным. Имея трех дочерей, также от этой же королевы, он одну обручил с королем Испании, другую с герцогом Саксонии, а для третьей, еще не достигшей брачного возраста, планировал союз с королем Сицилии.
Так как он думал о том, как сделать своего сына правителем Бретани, то постепенно готовил средства своего замысла, но все еще не добился от бретонцев подчинения. Однако, он уже обеспечил за собой себе два доступа в эту провинцию, а именно, город Нант и замок Доль. Случилось так, что Конан, граф Ричмонд, который был правителем большей части Бретани, умер и оставил в качестве наследницы единственную дочь, родившуюся от сестры шотландского короля. Соединив эту девушку, которая еще не достигла брачного возраста, со своим юным сыном, он приобрел право действовать от ее имени. Но в Бретани были такие нобли, обладавшие таким состоянием и могуществом, что никогда не позволяли подчинять себя кого-нибудь другому. Из-за раздоров и ссор этих людей, длившихся многие годы, из-за жажды господства и нетерпимости к подчинению, область, когда-то столь процветающая, стала такой опустошенной и обедневшей, что там, где прежде процветали плодородные поля, теперь простирались обширные пустоши, и когда более слабые, будучи стесненными более сильными, просили помощи короля Англии, то сами собой они подчинялись его власти. С готовностью и великодушно предоставляя помощь этим слабейшим, он смог подчинить и сильнейших, которые до то времени, благодаря огромности своих богатств и неприступности местности, в которой они обитали, считались неуязвимыми. Так, в короткое время, ему удалось получить власть над всей Бретанью, и изгнав или подчинив ее мятежников, он так упорядочил и усмирил ее всю, со всех ее границ, что ее обитатели пребывали в мире, а пустоши постепенно восстановили свое плодородие.
