— Нет. Она будет жалеть, а этого мне не нужно. И это мои, и её излишние переживания.
— Хорошо. Будет по-твоему, — согласился дедушка.
Все же пришлось уступить бабушке, и вызванная модистка обновила мой гардероб. Вот только куда я буду во всем этом великолепии ходить? Не на практические же занятия по некромантии! Когда я поделилась своими мыслями, дед долго смеялся, развивая это утверждение, что поднятые зомби проникнутся красотой кроя и тенденциями последней моды. Бабушка пыталась показать, что она обиделась, но её глаза сверками смешинками, а под конец мы втроем хохотали, да так громко, что всполошили всех домашних, так как вскоре в столовой появились экономка Жени с мужем, их сын Фэт, а также Мики и горничная Нияна.
Все бы было замечательно, но мои проблемы с появлением голосов в голове не проходили. Твари пытались мне что-то сказать, но это приводило только к головокружению и тошноте. Я так и не пыталась подойти ближе к клеткам на практиках по твареведению, чем вызывала недовольство учителя и смешки всей группы.
Я поняла, что это ментальное воздействие, а значит, я могу научиться ставить ментальные щиты, чтобы это инородное проникновение не могло взломать мой мозг. Занялась изучением соответствующих книг, и расстроилась, когда прочла, что самые слабые щиты получаются как раз у некромантов. Но это меня не остановило. Пусть и слабые, но должны же помочь!
Магичила по ночам, вот только как проверить, получается ли что-то у меня? Ничего, проверю на ближайшем занятии. В этот раз ждала практику не со страхом, а с предвкушением — справилась или нет. Поставила щит еще на подходе, а по мере приближения даже возникло чувство, что его взламывают, но он стоял. Странно, я была удивлена, так как не рассчитывала на столь продолжительное время и расстояние действия своей защиты.
Зато этим своим опытом я сорвала урок. Как будто потеряв возможность говорить со мной, твари взбесились, подняли жуткий вой, стали кидаться на магические решетки, получая при этом не малые заряды магии, но это их не останавливало. А до меня долетели отголоски обиды и непонимания, словно укор за свою выходку по отношению к ним. Преподаватель тут же вывел из зверинца группу, а я радовалась тому, что и некроманты могут держать ментальную защиту.
— Ты вся светишься, — посмотрев на меня, сказала Лидала. — Довольна, что урок не состоится? Я ведь вижу, как меняется твоё состояние еще при подходе к клеткам.
— Если бы ты только знала. Я просто чувствую эмоции этих монстров, поэтому мне неуютно у клеток. Но прошу, не рассказывай никому. Не хочу этим привлекать внимания к себе.
— Ладно, — шёпотом, по-заговорщицки ответила подруга. Хотя и была она жуткой болтушкой, но я знала, что мою тайну не выдаст. — Но потом подробно все мне расскажешь, это же так интересно!
Не то, что бы Лидала могла мне помочь, но держать в себе все было трудно, вот и решилась приоткрыть то, что происходит со мной. Вот только подруге было важнее другое, поэтому она быстро состроила умилительную мордашку, сморщив свой нос-картошку так, что у меня вырвался смешок.
— А расскажи-ка мне, подруга, что ты сделала с Нейтасом? — Лидала совсем близко придвинулась ко мне, а потом даже оглянулась, проверяя, не подслушивают ли нас. А я лихорадочно начала вспоминать, что я такое совершила, да еще с Нейтасом.
— Ничего я не делала, — ответила, правда, с сомнением.
— Да? А что же он, не отрываясь, смотрит на тебя взглядом побитой собаки? Не может отвести от тебя свои синие глаза? И заметила это не только я. Диадан тоже в курсе.
— Смотрит? Я ничего такого не вижу.
— Конечно! — возмутилась девушка. — На лекциях уткнешься в конспект и строчишь, глаз не поднимая, или в доску упрешься. Словом, погружение в учебу у тебя полное, вот и не видишь, что творится рядом.
— А Нейтас?
— Ты что, не понимаешь? — возмутилась подруга. — Он от тебя глаз отвести не может, а как только ты поворачиваешься, он тут же делает вид, что тоже на преподавателя смотрит.
— И что? — я не понимала, как к этому отнестись. Лично я к парню, кроме дружбы, ничего не чувствовала. Вот был бы на его месте Эман, я бы тоже от него взгляд не отрывала. Понравился он мне. Но это же настоящий принц! И он точно не для меня, поэтому я даже мысли себе не позволяла о чем-то мечтать.
— Как что? Влюбился в тебя он, — Лидала начинала злиться от моей несообразительности.
— Это ты выдумываешь. Нам учиться надо, а не думать, кто на кого смотрит. Тем более он молчит и кроме взглядов никак себя не проявляет. Так что это ничего для меня не значит.
— Скучная ты, Келли, — со вздохом ответила подруга, показывая, как она разочарована моей реакцией.
А меня волновало другое — рассказать ли деду о тварях или нет? К чему это может привести? Вот если бы я точно знала, что эти монстры от меня хотят! Почему я для них Слышащая? И что это значит? Ни в одной книге о тварях я не встречала это слово. Даже намека нигде не было, что эти звери из другого мира могут общаться и проявлять разумность.
А вечером, когда я сидела в библиотеке над очередной книгой по ментализму, зашел дед, увидел меня и погнал спать, так как время приближалось к ночи. Он взял книгу из моих рук и удивленно вскинул брови, прочитав название на обложке:
— Техники ментализма? Тебе интересно это читать? Вернее, изучать, потому что это не просто книга для популярного ознакомления.
— Интересно. Я учусь ставить щиты.
— От кого? Менталисты у вас не преподают пока, только на третьем курсе будут лекции для некромантов.
Я замялась. Врать деду не хотелось, как, впрочем, и говорить правду.
— Просто я расширяю кругозор.
Дед немного помолчал, а потом сказал:
— Внучка, мне надо рассказать то, что я утаил от тебя. Это открылось на сеансе у целителя душ. Помнишь магистра Кромаса? Он тогда выяснил, что у тебя есть скрытый дар к менталистике. Он не виден в ауре, так как экранируется, спрятан. И он не рассчитан на воздействие людей. А вот на кого, магистр определить не мог. Даже предложил мне провести эксперимент с растением и животным.
— Это тогда ты попросил меня заставить зацвести цветок и запеть птичку?
— Да. Но опыт не удался. Тогда на первом месте у тебя было изучение управления силой смерти, вот её ты и выпустила. Но если тебя потянуло к изучению щитов от ментального проникновения, значит, что-то произошло?
Я поразилась его сообразительности. Догадка деда верна, но… рассказать? Я колебалась. Не потому, что чувствовала угрозу для себя, просто осознавала, что моя жизнь может измениться.
И я решилась. Дед слушал внимательно, не перебивал. А потом мы долго молчали. Дед обдумывал услышанное, а я просто ждала его решения.
— Значит, Слышащая? Невероятно! А ведь твой отец писал о чем-то подобном. Он был уверен, что нашел что-то в хрониках семьи Оллин, твоей мамы. Всего несколько неясных отрывков от слов в том клочке бумаги, что нашли вместе с тобой… Видимо твоя мать или кто-то в её роду обладал подобным даром — слышать тварей, что пришли из другого мира.
