строили на границах своих владений крепостные стены для защиты от соседей и от набегов общего врага ? северных кочевых племен ? гуннов, вторгавшихся на территорию Китая. В 221 году до н. э. Цинь Ши-хуан, объединив все шесть царств в единую централизованную империю, приказал в целях защиты северных границ империи от стремительной конницы гуннов соединить все отдельные северные участки старых крепостных стен в единую систему, достроить недостающие участки и увеличить общую длину стены. В последующие 1 100 лет Великая Китайская стена постоянно укреплялась и достраивалась.
До нас эта «стена длиной в 10 тысяч ли» («Вань-ли чанчэн»), как ее по традиции называют, дошла в том виде, который ей был придан в эпоху династии Мин. В 1368 году, когда монгольская династия Юань сменилась китайской династией Мин, в целях предотвращения дальнейших набегов со стороны северных кочевых племен и для обеспечения нормального экономического и культурного развития Китая были предприняты широкие реставрационные работы по укреплению и достройке этого главного оборонительного сооружения на севере Китая. Они велись вплоть до начала XVI столетия.
До наших гней высится это грандиозное сооружение — памятник инженерно-технического умения и великого творческого духа китайского народа.
Об истоках городской архитектуры свидетельствуют записи на гадательных костях и черепашьих панцирях эпохи Шан. О столице «Сына Неба» в эпоху Чжоу мы получаем известное представление из главы «Као гун цзи?книги «Чжоу ли» [78], регламентирующей целый ряд правил расположения зданий.
В годы царствования ханьского императора Гао-цзу [79] началось строительство одного из древнейших городов Китая — Чанани. В эпоху династии Суй город был отстроен заново (он назывался тогда Да-синчэн), а позднее, в Танскую эпоху, перестраивался снова. Это был огромный по тем временам город с «Дворцовым городом» (резиденция императора) в его северной части. За стенами Дворцового города лежал «Императорский город» (административные кварталы), окруженный, в свою очередь, жилыми и общественными зданиями.
Каждая сторона (стена) города имела по трое крепостных ворот; с севера на юг и с запада на восток шло по девять улиц, деливших городской массив на геометрически правильные кварталы; в восточном и западном районах ? по рынку (торговые кварталы); жилые дома горожан располагались в южном районе столицы; на юго-востоке внешнего города был расположен знаменитый парковый район Цюйцзян.
В XII веке Хубилай [80] объявил Пекин столицей империи Юань. Город получил название «Хан-балык» — «Великая столица», или по-китайски «Даду», и стал застраиваться по плану, составленному по приказу Хубилая одним архитектором, арабом по происхождению. В годы правления Хубилая заложили основу, на которой была впоследствии ? в эпоху династий Мин и Цин ? сооружена много раз перестраивавшаяся заново столица Китая.
Пекин — выдающийся образец китайской городской архитектуры, а по общей планировке — и мирового градостроительства. В Минский период он был почти заново отстроен, обнесен мощными стенами, разделен на две части: в северной части был расположен «внутренний город» — Нэйчэн, с «Запретным городом» в центре ? «Городом императорских дворцов» — грандиозным и прекрасно спланированным дворцовым ансамблем; южную часть составляет «Внешний город» — Вайчэн, Отличительная черта планировки Пекина — прямые улицы, проспекты, делящие городской массив на геометрически правильные кварталы.
Основной тип здания китайской архитектуры «дянь» — одноэтажный четырехугольный павильон, разделенный вертикальными опорами на три продольных нефа. Главным строительным материалом служило дерево. Стоечно-балочная деревянная конструкция устанавливалась на каменном фундаменте и венчалась высокой, изогнутой по углам крышей, опиравшейся на колонны. Стены складывались в последнюю очередь и конструктивной роли не играли. Они служили лишь перегородками. Вот почему в Китае можно видеть сейчас развалины стен, хотя само здание по-прежнему прочно стоит на фундаменте. «Стены обвалишь — дом останется», — говорят здесь до сих пор. Неконструктивная роль стен позволяла свободно и достаточно произвольно планировать размеры окон и дверей, обеспечивая всемерное использование внешнего света.
Эти каркасные конструкции китайской архитектуры в корне отличались от принципов сооружения зданий на Западе, где они целиком выкладывались из кирпича, где исключалась возможность свободного планирования окон и дверей, а следовательно, и возможность максимального использования естественного освещения.
В самом деле: слишком маленькие окна почти не давали света, слишком большие — при конструктивной роли стен — грозили обвалом здания. Это противоречие было устранено на Западе лишь с появлением железобетона и строительством крупнопанельных каркасных домов, когда при возведении стоечно-балочной конструкции по каркасу укладываются крупные панели, образующие межкомнатные перекрытия, а стены (состоящие также из крупных панелей) устанавливаются рядом с каркасом и крепятся к нему для придания им устойчивости. Как видите, это принципы, применявшиеся в Китае еще три с половиной тысячелетия назад, а то и больше.
Архитектура монументальных общественных сооружений — живое свидетельство творческого гения китайского трудового народа, создавшего самобытную архитектуру, свидетельство достижений древней китайской строительной мысли. Этот гений во всем: в планировке, в архитектуре, в гармоническом единстве архитектуры и пейзажа.
Мы говорили о стоечно-балочной конструкции, увенчанной крышей. Каково же сочетание несущих и несомых частей этой конструкции в китайской архитектуре? Ведь если массивные балки помещать прямо на деревянные колонны (служившие вертикальной опорой), то колонны могут не выдержать. Эту проблему правильного и прочного сочетания несущих и несомых частей китайские архитекторы решали с помощью конструкции, называемой «доугун». Это капитель. Горизонтальная нагрузка помещалась на деревянную прокладку под стропила. Венчающая часть вертикальной опоры представляла собой округлую, коническую деревянную подушку («доу»)и лежащую на ней изогнутую деревянную же деталь («гун»), играющую роль квадратной плиты в обычных капителях. Несколько слоев такой прокладки под стропила образовывали в общем подобие развилки ветвей у дерева, на котором прочно держалась несомая часть здания. Давление горизонтальной нагрузки не ложилось всей своей тяжестью на одну точку венчающей части колонны, а распределялось равномерно. Все это обеспечивало прочность стоечно-балочной конструкции в соответствии с законами динамики.
Капители («доугун») играли в китайской архитектуре не только роль деревянной прокладки под стропила. Они позволяли «вытягивать» карниз крыши и таким образом создавали возможность защиты стен. Но ведь простое «вытягивание» карниза закрывало бы свет, отрицательно влияло бы на естественное освещение комнат.
Рис. 38. «Доугун» — китайский капитель.
С этой целью китайские строители делали «летящие карнизы»: строили крышу, изогнутую по углам, как бы закручивающуюся кверху.
Как видите, «летящие карнизы» не декоративное излишество, а прием оправданный, призванный усилить освещение интерьера дома. Это также одна из особенностей китайской архитектуры.
Лучшее свидетельство зрелости древней китайской архитектуры, имеющей глубоко научную основу,? памятники китайского зодчества, архитектурные сооружения, до сих пор прочно стоящие на своих местах, нисколько не обветшавшие, несмотря на
