Когда всё решиться, а оно обязательно решиться, он переедет к ней. Нет, не заберёт в свою пустующую огромную квартиру, где совсем не появляется. Там они могут потеряться, а здесь на маленькой кухне, так уютно и тепло, и они рядом.
Как никогда ему захотелось семьи.
Вечеров семейных и тихих. Он даже готов, что будет орать ребёнок. Его ребёнок. И тихо спать у ног большая белая собака.
Лишь бы Аня была рядом, лишь бы его семья не распалась, а наоборот была единым целым. Как он когда-то мечтал, ещё в школе, когда смотрел на окна её квартиры и думал, чем она занята. Переживал, как она со своей мамашей уживается.
– Ты чистить будешь? – строго спросила Анечка, а потом заглянула в его тёмные глаза своими небесно-голубыми. – Ром, ты уставший. Расстелить кровать?
– Нет. Сейчас ужин, потом мне надо ехать.
Он действительно выглядел неважно. От переживаний появились морщины, и стал Роман Владимирович выглядеть на десять лет старше.
Анечка касалась его лица, и ничего нежнее в этой жизни Рома не ощущал. Он поцеловал её в губы, забрал нож и принялся чистить картошку. А она лук.
Самое сладкое время. Счастье такое обычное, что не стоило ничего искать другого.
– Тебе звонят. Не отвлекайся, я принесу телефон, – Анечка кинула лук и побежала в прихожую.
Рома ожидал чего-то ужасающего. Сейчас Журавлёв накопает такое, от чего он поседеет. И очень хорошо, что у него есть Анечка, которая поддержит. Она способна поддержать…
Анечка кинула его телефон на столешницу прямо в картофельные отчистки. Сверху положила маленькие чёрные трусики, пропитавшиеся запахом кокосового лосьона.
Шиша тяжело сглотнул.
– Ты обалдел, Шиша, – зло прошипела Анечка. – Я же просила меня не обманывать!
Рома кинул на Аню испуганный взгляд.
Анюта поджала маленькие губки, а в глазах появились слёзы.
– Это не то…
– Заткнись!!! – на ультразвуке закричала она. – Ты сказал, а я поверила! Убирайся!!!
– Нет, Ань, – он аккуратно положил нож и неочищенную картофелину. В голове всеми матами обозвал Ингу.
– Не приближайся, – она стала пятиться. – Хватит мне первого мужика, который любил силой брать!
Рома звучно выдохнул, опустив глаза, потом также звучно набрал в грудь воздух.
Собственно этим он и собирался заняться. Он привык успокаивать женщин таким образом. Поиметь Анечку он бы не смог, член болел жестоко, но обнять, поцеловать и даже приласкать, не глядя на её шрамы, это с удовольствием.
Аня вышла из кухни. Встала в коридоре с вытянутой рукой. Показывала пальцем на дверь.
– Шишков, убирайся из моей квартиры. Немедленно!!!
Рома забрал телефон, зло глянул на трусики своей бывшей любовницы и решил, что если с Аней примириться через день не получиться, он Лани копыта за такой выкрутасы сломает. Или отмоет и на солнце выставит.
– Анют, я люблю тебя, – Он медленно накинул свою куртку. – Это дура мне подсунула. Приходила в офис…
– Пошёл вон!!!
Шиша вступил в ботинки и вышел из квартиры. Как побитый пёс подошёл к лифту. Набрал номер Инги, но абонент оказался недоступен.
Ожидаемо. Другого он и не ждал. Подлая мразь!
Но Анька все равно от него никуда не денется, он канючить умеет, своё возьмёт. Пусть не через день, пусть даже через неделю. К тому времени уже можно будет и трахнуться. Но она ему принадлежит! А Лань, сука мелкая, по любому попала.
Дверь за его спиной открылась. Шиша улыбнулся. Он любил этот момент, когда женщина его выгоняла, а потом догоняла и бросалась на шею. Он улыбнулся и повернулся, чтобы сказать Анечке, что скоро вернётся. И получил прямо в лицо вазой с цветами. Удар пришёлся в нос, и резкая боль вызвала помутнение зрения на минуту, появились круги перед глазами. Вода замочила всё его лицо, и шипы роз оцарапали кожу.
– Трусы забыл, кобель!
Трусы Инги тоже прилетели в лицо и на секунду прилипли к влаге. В нос ударил резкий запах крема.
Шиша, стиснув зубы в злобе, содрал с себя розы и трусы. Уже приготовился выкрикнуть гадость, но дверь была закрыта.
Аня с ним мириться была не намерена.
Глава 9Шиша смотрел на распечатку. Пришли данные из двух магазинов. Позвонили старым клиентам, те тоже дали информацию.
ООО «Тирс» теперь так называлась фирма. Но Шишков владельцем своих магазинов, автомастерских и авто-центров не был.
Первая реакция – ступор.
Вся его жизнь в последние десять лет сводилась к зарабатыванию денег. Ни женщины, ни друзья, которых по сути не было, его не интересовали. Была Анечка, но это что-то личное и сакральное. Глубоко сидящее в сердце. А вот движение, жизнь – это бизнес.
В момент, когда он осознал, что всё нажитое добро у него украли, Рома лишился смысла жизни.
Это, конечно, шокировало. В его голове произошла перезагрузка. Из бизнесмена он резко превратился в бандита. На его имущество, на его жизнь покусились. Он дикий собственник, он такое не прощает.
Мысли прояснились. Защищать больше нечего, теперь он охотник. Нужно было вернуть своё имущество.
В его кабинете собралась компания. Компания что надо. Журавлёв, обнаруживший весь этот замут, жался в углу, потому что Шиша с каждой минутой терял человеческий облик.
Лёша, прогнавший свою жену, потому что Клин притащил с собой двух мордоворотов с такими рожами, что женская психика могла не выдержать.
И по просьбе, Шиши привезли московского Шухера, который был очень недоволен, что его сняли со шлюхи, но сопротивляться не стал. Стоял теперь напротив Ромы и щурил азиатские глазёнки.
– Кто владелец? – замогильным голосом спросил Рома.
– Сейчас невозможно сказать. Они только в реестр попали, отчётный период в июне заканчивается. На сайте данных нет, – несмело отвечал Журавлёв из тени угла.
– Скорей всего, надеялись, что Жмурик тебя замочит, – решил Клинов, сильно переживал за всё, хотя был человеком почти бессердечным.
– Как можно, бл*дь, запараллелить фирму? – негодовал Рома. – Ладно если бы в другой стране, если бы дочернее предприятие в другом городе. Но здесь, у меня под носом переписать всё на других людей?
– Только электронная подпись, – сказал Лёша.
– Где моя подпись?
– В налоговой точно всё надёжно. Оттуда не получить, – заверил собравшихся Журавлёв.
– С вашего компа, – кивнул Алексей, убив Рому наповал.
– Сука, бл*дь, – заныл Рома, швырнув документы в сторону, рванул к своему компьютеру. – Как давно запарллелили?
– Две недели максимум, – ответил Журавлёв.
