был даже заслан в качестве агента в лагерь военнопленных, для выявления группы сопротивления.
– То есть, он был за вас?
– Да, – кивнул Ланго. – Во всяком случае, он был офицером Службы Поддержки, и даже работал в аналитическом отделе. Потом, после войны, он работал в Африке, и там сошелся с генералом Хануилем. Генерал Хануиль, это грулль, раса воинственных реплитидов, которые по иерархии ниже фенцеров, но по амбициям всегда с ними соперничали. Генерал Хануиль считался героем этой войны, и был страшно недоволен, когда итогами войны воспользовались хитроумные, как он говорил, политики из фенцеров.
– А как они воспользовались?
– Я не знаю, – вздохнул Ланго. – Во всяком случае, в генералитете, который почти целиком состоит из груллей, возникли протестные настроения. Они создали организацию «Рей-грулль-бариссо», это древний воинственный клич.
– И что они хотят?
– Генерал заявляет, что наступило время выхода на арену груллей. Он хотел бы проверить свою теорию социальной концепции груллей на Земле. Но пока это все остается в рамках дискуссий, потому что фенцеры контролируют ситуацию. Поэтому генерал Хануиль ведет подковерные интриги с помощью своей агентуры из землян. Ваш Неделин относится именно к его ведомству.
– Почему же фенцеры не изолируют вашего генерала?
Ланго вроде бы как усмехнулся.
– У Земли статус колониальной планеты, – сказал он. – Здесь вся власть в руках у военных. Генералу удалось вовлечь в свои планы самые широкие круги.
– Тогда почему не побеждают они?
– Потому что устраивать мятеж смертельно опасно! Стороны наготове, все ждут, когда соперник сорвется и проиграет. Если хотите знать, в нашем Болоте этот конфликт является средоточием политической борьбы. Сейчас все взгляды устремлены на Землю, все ждут, чем все кончится.
– И когда все это кончится?
– Никто не знает, – вздохнул Ланго.
Стас понуро кивнул.
– А за кого барсифы? – спросил он уныло.
– Фенцеры склоняют их в свою пользу. Но вы должны понять, барсифы, это почти животные. Их авторитет на Болоте минимален. Из запустят в дело только в крайнем случае, тем более, что большинство из них обучены слушаться груллей.
Стас поднялся и прошелся по комнате.
– А при чем тут маршал Гремин? – воскликнул он раздраженно.
Ланго посмотрел на него пристально, словно ему удалось прищурить глаза.
– А что вы знаете о маршале? – спросил он.
– Так, в общих чертах, – помахал рукой Стас. – А что знаете вы?
Ланго повернулся к Агате, которая смиренно сидела в кресле, едва не сжавшись, и попросил:
– Агата, дорогая, нельзя ли мне еще хрампы?
– Да, конечно, – Агата немедленно вскочила, чтобы исполнить его просьбу.
Ланго повернулся к Стасу.
– Это одна из самых загадочных фигур в этой истории, – сказал он. – Гремин был членом той самой комиссии, которая начинала контакт.
– Контакт? – спросил Стас. – Разве все началось не с десанта в Африке?
– Вот видите, – усмехнулся Ланго. – Вы и сами мало что знаете. Нет, нет, все началось с контакта на лунной международной станции. Именно там появилась изыскательная экспедиция с Болота, с которой все началось.
– Вы прислали изыскательную экспедицию? И что они искали?
Ланго засопел.
– Здесь мы попадаем в область культурных расхождений, – сказал он. – Я бы хотел сначала кое-что вам объяснить.
– Да, конечно, – кивнул Стас, принимая от Агаты новый бокал. – Что это, Агата?
– Ой, прости, – сказала Агата, забрала у него бокал и передала Ланго.
Стас невольно усмехнулся, но Агата как ни в чем не бывало опять села в кресло и замерла.
– Вы уже поняли, – Ланго поднялся и стал ходить. – Наша цивилизация представляет собой исключение из правил. Вмешательство Создателей не позволило эволюции дойти до высших стадий развития, и развивать цивилизацию пришлось на уровне пресмыкающихся. К сожалению, это коснулось общего развития жизни, у нас очень бедный животный мир, а для развития цивилизации, как вам известно, необходим количественный рост. Именно поэтому в нашей культуре восторжествовал каннибализм.
Стас невольно кивнул.
– Я знаю, – сказал Ланго. – Вы свидетель разгула страстей у барсифов, и мне жаль, что вы это видели. Но это черта не только барсифов, это общая черта нашей цивилизации. С ранних пор у нас считалось нормальным поедать врагов. У нас не хоронят родственников, у нас их съедают. Вам это может показаться чудовищным, но мы с этим выросли. Это только в последнее время мы научились синтезировать пищу, но изжить прежние чувства за краткий срок невозможно. Тем более, что население растет, а ресурсов для приготовления пищи не хватает. Поэтому наши экспедиции разъезжают по вселенной в поисках жертв.
– Так вы приехали к нам охотиться на нас? – спросил Стас.
– Разве вы не знали об этом с самого начала? – спросил Ланго. – Да, это была экспедиция в поисках ресурсов. И ваша планета в этом смысле оказалась невероятно богатой.
– Спасибо, – буркнул Стас.
– Переговоры начались еще на Луне, – продолжал Ланго. – Но что-то там сорвалось, и тогда в Африке появился первый десант. Так и началась война.
Стас вздохнул.
– Это все интересно, – сказал он. – Но почему они не договорились? Ведь наши ресурсы и в самом деле достаточны. Мы могли бы прокормить и вас, особенно с вашими технологиями.
Ланго посмотрел на него с сомнением.
– Не будем о технологиях, – сказал он. – Короче, маршал Гремин был в центре скандала и знал о сути дела. А поскольку делегацию представляли фенцеры, то существует устойчивое представление, что война отвечала исключительно их интересам. Раскрытие тайн тех переговоров может явиться спусковым крючком в существующем конфликте. Понимаете?
– Понимаю, – угрюмо отвечал Стас. – Но почему тогда ваш Цингали меня не съест? Ведь тайны маршала Гремина опасны именно для него.
Ланго сел.
– Да, – сказал он. – Тут у меня прокол. Я не знаю, почему он вас не съел! Лично я был уверен, что съест. Причем, вместе с нами.
Стас только усмехнулся.
– Ладно, Ланго, теперь о вас. Вы-то сами на чьей стороне? На стороне порядка в лице Цингали, или на стороне бунтарей в лице военных?
– Вы думаете, у меня есть выбор? – спросил он. – Нет, я не выбираю. Я просто занимаюсь своим делом, и стараюсь не попадаться на глаза политикам. Пока мой начальник Цингали, я не посмею и слова сказать против. Если же ситуация изменится, изменюсь и я.
– Это называется – беспринципность, – сказал Стас.
– Я знаю, – со вздохом отвечал Ланго. – Я вас разочаровал?
– Нет, – сказал Стас. – Но вы должны учесть интерес вашего начальника к моей персоне. Это вытаскивает вас на обзор политикам. Я не удивлюсь, если на вас выйдут люди вашего генерала Хануиля.
– Я думаю об этом, – сказал Ланго. – И меня это не радует.
– Мы теперь в связке, – сказал Стас. – Поэтому давайте вырабатывать какие-то общие
