же я стал с ним — подлым гномом и пропойцей… И тебя спровадил из-за бражки. Одного не могу уразуметь… Как теперича позабыть о Ладке. Больно мне опосля её отказа. Вот, по сей день горестно. А пойло мне помогало забыться.
— Возьмись за ум, наконец. Ты вроде взрослый челове…, в смысле, гном. Переключись от безответной любви на помощь своим родным. Из-за тебя они вынуждены жить в дали от вашей расы. Помоги им вернуться в подземелье. — Я кивком головы показала ему на мешочек, который он получил с моей продажи.
— Да меня на порог не пустят… Я же отдал тебя у гарем супротив твоей воли. А тебя приняли в доме брата, аки за свою. Со своими так не поступают… — Гумз начал плакать. По его щекам текли слёзы раскаяния. — Ихний льдуский скарб теперича не поможет… Я врал Гемзу, давеча свиделись. Он нашел еще малость самоцветов и привёз еще немного натканного Гретой на дань. Спящу тебя я прятал в доме Емели. Потом на телеге перевозил по-тихому. И с ентого мешочка еще задолжал всем… Здеся доли моей на четверть. Нет же, с Емелей поделюсь как оклемается, так что итого меньше… Но каменья дороги. Должно хватить на возврат долга Жерему.
С Гумза катился нескончаемый поток слов. Я устало подкатила глаза. Видимо, сказывалась не только насыщенная программа неудавшегося побега с этих мест и принесение клятвы, как и то, что я сегодня не ела и в большом объеме использовала магию… А потом ещё и мысли нехорошие полезли про гарем…
Дурацкий мир… И обряд симоронский сработал не в ту сторону. Я же хотела решения всех земных проблем. Хотя, земные, как раз-таки решились. На смену ним пришли дельмовские! Эх, бедовая моя пятая точка!
Глава 17. По дороге к гарему
— Бумага и карандаш или ручка есть? — спросила я у гнома.
— А по что оно тебе надобно? — удивился Гумз, а потом, видимо, сложил два и два (трезвый здоровый мозг-то заработал на полную катушку, с удвоенной силой), порылся за пазухой и извлек оттуда перо, чернильницу и клочок пергамента.
— Давеча прикупил для ведения подсчетов в игре, — виновато произнес он и опустил глаза вниз. — Но ужо без надобности, — тут же заверил меня гном и протянул мне письменные принадлежности.
Я расположилась прямо на скамье и стала выводить буквы.
Чудо, но они складывались в неизвестные ранее мне слова. Возможно, таким образом сработал переход в этот мир — снабдил меня не только разговорной речью, но и письменной.
Понимая, что задержалась внутри палатки приличное количество времени, наверное минут десять точно, и меня вот-вот кинутся искать, с посланием семье Гумза справилась довольно быстро и написала всего несколько строк:
«У меня всё в порядке. Устроилась в гарем к льдусам по собственному желанию. Вашего родственника излечила от алкогольной зависимости. Спасибо за всё. Всех благ. Может быть, когда-нибудь увидимся снова. Саша»
— Прости, не можу отменить окаянную клятву, что взял с тебя! — извинился гном.
Ну да, я же поклялась, что поеду в гарем.
— Простила. Пока, мне пора идти, — я передала Гумзу записку с наказом передать её Гемзу и Грете, и направилась к выходу.
Снаружи было настолько холодно, что изо рта густо повалил белёсый дым. Пальцы рук моментально озябли и начали терять чувствительность. Я рассмотрела, что здесь находилось огромное количество карет, снаряженных настоящими белоснежными единорогами. Позабыв о морозе и негодовании, я во все глаза уставилась на прекрасных грациозных созданий с пушистыми хвостами и хрустально-серебристым рогом на голове. В глазах животных плясали отсветы зимнего солнца. Они с ответным интересом рассматривали меня.
Почувствовав на себе пронзительный взгляд невероятных голубых глаз короля ледяных демонов, я нехотя двинулась в его сторону, где и находились повозки.
Король встретил меня с лилово-сиреневым полушубком и молниеносным движением накинул его мне на плечи. Поймала себя на мысли, что было безумно приятно внимание демона. Однако, мысль о том, что он приобрёл для себя рабыню, меня моментально отрезвила и я снова с вызовом заглянула в его до невозможности наглые глаза. Он лишь ухмыльнулся в ответ и продолжил давать различные указания своим людям.
Тем временем, мое тело начало согреваться. Я заметно расслабилась и даже улыбнулась, кутаясь в шубу, и чуть ли не мурлыча от удовольствия, как снова наткнулась на внимательный взгляд голубых глаз, в которых плясали озорные лукавые искорки. Лицо льдуса осветила улыбка. Я подалась к нему навстречу и только хотела сказать слова благодарности за своевременно предоставленные тёплые вещи (ведь мог и не делать этого), как он заявил:
— После ночи со мной, перестанешь ощущать холод!
Вот и как это понимать? То ли подбодрить хотел, то ли констатация факта и напоминание о том, куда еду. Мол, знай свое место, постельная игрушка, девица для утех!
Я гневно уставилась на него, проигнорировала выставленную в помощь руку и только хотела самостоятельно залезть в крытую белую карету, как раздался истерический вопль какой-то женщины.
— Что же это делается?! Ваше величество! — загорланила бегущая в нашу сторону огромная девушка. Что? Марфуша?! Поравнявшись с нами, она продолжила говорить с тяжелой отдышкой: — Ваше величество, вы же обещали мне мужа присмотреть!
Стоящий рядом со мной король заметно обалдел, а его единорог громко заржал. Ещё я почувствовала, шевеление Кляксы под моим тулупом. И мысленно обратилась к ней:
«Сиди там спокойно, прошу», — не хватало ещё, чтобы моего питомца увидели раньше времени. Надо же, я пять дней после порошка спала, а бестия быстро проснулась. Наверное на её расу сонный порошок действует по-другому.
«Хорошо, здесь тёпленько, посижу, спасибо», — ответили мне. — «Ты рядом с льдусами?!» — чуть погодя спросила она. — «Чувствую их присутствие».
«Не без этого! Едем в их гарем»
Пичуга мысленно послала набор нецензурных слов. Надо же, такая мелкая, а сколько «интересностей» разнообразных знает. А в конце добавила: «Нам не жить!»
«Что-нибудь придумаем!»
Я отвлеклась так, что не заметила, как прихрамывая, к нам вплотную подобрался недавно встреченный мной Урмус. Он обвинительным жестом ткнул в мою сторону:
— Эта человечка не может поехать с нами!
Видимо, у
