данная просьба не означает «нашего примирения с недопустимым затягиванием общего возврата Народному секретариату всех эвакуированных ценностей»[250].
Тогда же была подготовлена доверенность на имя члена посольства народного секретаря М. Е. Врублевского «получить от правительства Российской Федерации ценности, эвакуированные из Украины, полностью или частично»[251].
Последний из обнаруженных документов по данному вопросу датирован 6 апреля 1918 года. Это еще одно обращение к правительству Российской Федерации за подписью председателя Народного cекретариата Украинской Советской Республики и ряда народных секретарей. В нем сконцентрирована сущность коллизии, приобретшая к тому времени весьма неприглядный вид: «Из-за наступления немецких войск ценности, которые находятся в распоряжении Народного Секретариата Украинской Советской Республики, были эвакуированы в разные отделения Государственного банка (в Москву, Самару, Саратов, а также в Нижний Новгород и Воронеж). Ценности эти были эвакуированы из Киева, Полтавы, Екатеринослава, Харькова и других городов Украины. В числе ценностей находятся: кредитные билеты, выпущенные Центральной Радой, казначейские обязательства, местные торгово-промышленные обязательства и векселя, кредитные билеты и т. д. Сданы они были в Государственный банк под самыми разными формами: как такие, которые находятся в распоряжении Народного секретариата или Центр. Исп. Ком., или отдельных советов Украины, или даже просто как эвакуированные из отделений Гос. Банка на Украине.
Посредством следующих переговоров Совета Народных Комиссаров с Центральной Радой эти ценности, являющиеся достоянием трудящихся масс Украины и временно находящиеся на хранении в Гос. Банке Российской Федерации, могут стать предметом посягательств контрреволюционной Рады, тогда как они нужны для дела борьбы украинских трудящихся масс. В частности, т. н. рубли могут быть аннулированы Центральной Радой: потерять свою ценность.
Поэтому просим Совет Народных Комиссаров Российской Федерации сделать общее распоряжение о немедленной выдаче Народному Секретариату Советской Украинской Республики ценностей, эвакуированных из Украины в Россию»[252].
С воспроизводимой ситуацией переплелось событие, которое, с одной стороны, высветило отношение тогдашнего наркома по делам национальностей, а впоследствии высшего руководителя партии и государства И. В. Сталина к Украине, ее суверенитету, ее полномочным представителям, а с другой, многое определило в его будущих личных отношениях с одним из самых талантливых деятелей Украины тех лет – Н. А. Скрыпником.
4 апреля 1918 года Председатель ЦИК Советов Украины В. П. Затонский имел разговор по прямому проводу с И. В. Сталиным[253]. Позже он пытался доказывать, что разговор носил частный характер и имел целью просто передать Н. А. Скрыпнику, с которым вроде бы не было возможности связаться, новейшую информацию о событиях в районе Ростова – Таганрога, о настроениях партийных, советских, военных работников, намерениях активизировать совместную борьбу по отпору австро-немецким оккупантам, планах прибегнуть с этой целью к ряду организационно-технических и военных мероприятий[254].
Не исключено, что В. П. Затонский сознательно использовал такой «дипломатический ход» для зондирования позиций одного из самых влиятельных должностных лиц в РСФСР (которому в вопросах политики в национальных регионах безоговорочно доверял В. И. Ленин) относительно избираемой, намечаемой линии поведения, а также уже осуществляемых, хотя и не санкционированных центром шагов. Хотел того В. П. Затонский или нет, однако он спровоцировал И. В. Сталина, озабоченного возможным втягиванием Дона – одной из областей РСФСР – в борьбу против немцев как возможного повода для срыва Брестского мира, на решительное, категорическое осуждение действий украинского советского руководства. С присущей ему прямолинейностью И. В. Сталин грубо оборвал председателя ВУЦИК и раздраженно заявил: «Мы все здесь думаем, что ЦИК Ук. должен, нравственно обязан покинуть Таганрог и Ростов. Достаточно играли в правительство и республику, кажется, хватило, пора бросить игру. Прошу передать копию этой записки Чрезвычайному Комитету (так в тексте, возможно – Посольству. – В. С.), Серго (Г. К. Орджоникидзе. – В. С.), Донскому ревкому и ЦИК Ук. Нарком Сталин»[255].
Конечно, такая, возможно, по большому счету в чем-то и понятная реакция, выраженная в совершенно недопустимой для деятеля высокого государственного масштаба форме, вызвала естественное возмущение представителей Украинской Социалистической Советской Республики. Чрезвычайное посольство срочно подготовило заявление правительству Российской Советской Федерации. Его подписали председатель Народного секретариата Н. А. Скрыпник, другие народные секретари. «Мы должны заявить самый решительный протест против выступления наркома Сталина, – говорилось в документе. – Мы должны заявить, что ЦИК Советов Украины и Народный секретариат имеют источниками своих действий не то или иное отношение того или иного НАРКОМА Российской Федерации, но волю трудящихся масс Украины, выразившуюся в постановлении II Всеукраинского съезда Советов. Заявления, подобные сделанному наркомом Сталиным, направлены ко взрыву советской власти на Украине и не могут быть допускаемы со стороны представителя советского правительства соседней республики. Трудящиеся массы Украины ведут свою борьбу со своей буржуазной контрреволюцией независимо от того или иного решения Совнаркома Российской Федерации, и взрывается советская власть на Украине сейчас штыками германских войск. И если кто-нибудь осмеливается назвать борьбу украинской трудящейся массы “игрою”, которую пора прекратить, то сами борющиеся массы Украины думают иначе, и те делегации, которые обращаются к нам даже из занятых германцами местностей Украины, подтверждают это, как и та борьба, которая теперь ведется нашими войсками. Дружественное отношение, к которому обязался Сов. Нар. Комиссаров Российской Федерации по отношению к Украинской Республике требуют недопущения заявлений, направленных ко взрыву советской власти на Украине и прямо способствующих врагам украинских трудящихся масс»[256].
Далее полномочное представительство Украины попыталось доказать, что его деятельность ни в коей мере не может рассматриваться противоречащей Брестскому соглашению и может привести к конфликту между РСФСР и Германией. «Отдельные группы и части Российской Федерации [которые] от нее откалываются (Крым, Дон и т. д.), сейчас предлагают Украинской Народной Республике (речь, конечно, о советской УНР. – В. С.) создание «Южной Советской Федерации». Но Народный секретариат всегда стремился объединить для борьбы с Центральной Радой трудящиеся массы местностей, на которые посягает эта Центральная Рада, но нисколько не имеет намерений втягивать в свою борьбу Российскую Федерацию или ее отдельные части»[257].
Авторы документа коснулись и вопроса, который вряд ли в то время имел однозначное толкование – о принадлежности части Области Войска Донского – а именно Таганрогского округа – Украине: «Относительно требований наркома Сталина, чтобы Народный секретариат Украины покинул Таганрог, мы лишь укажем, что Таганрог является частью территорий Украинской Народной Республики, и лишь население этой территории может заявить, к какой советской федерации оно желает принадлежать – Российской или Украинской»[258].
Чрезвычайное и полномочное посольство выразило просьбу к правительству РСФСР «сделать надлежащее разъяснение относительно выступления наркома Сталина и тем устранить возможные последствия его выступления, которые так вредно могут отозваться на борьбе трудящихся масс Украины за социализм»[259].
Как был исчерпан конфликт – точно не известно. Поскольку со стороны украинской делегации нареканий по этому поводу больше не
