и сидела-то с трудом. Чудотворное действие парацетамола что-то запаздывало, лучше не становилось, и ход беседы я улавливала через раз. Пожалуй, нужно мне было остаться в комнате и не выпендриваться. Дельхарт же обещал поведать всё в красках, повторил бы потом, когда мне полегчало бы.
— Один из оперативников был неосторожен, наступил на прогнившую доску, ну и… — рассказывал тем временем Рис. — Пока определили опасный участок, пока его вытащили, пока всё проверили… В общем, могу сказать одно: в замке недавно побывали люди. Но что они там делали — неизвестно.
— Мне всё-таки не померещилось! — через силу улыбнулась я.
Гостиная плыла, как и стол, и лица собеседников. Давно мне не было так омерзительно.
— Я никогда и не говорил, что тебе померещилось, — мягко возразил Дельхарт. — Алиса, посмотри на меня!
Я с немалым усилием подняла голову и попыталась сфокусировать взгляд. Не вышло.
— Зачем ты спустилась? Лежала бы. Тебе явно нехорошо! — укоризненно воскликнула тётушка.
Я вяло кивнула и попыталась подняться.
— Вы правы. Пожалуй, мне стоит прилечь обратно, — согласилась я.
Прозвучало неразборчиво, вряд ли меня поняли. Ноги подогнулись, не выдерживая моего веса, и я чуть не сползла на пол. Спасла меня только реакция Дельхарта. Неизвестно как он успел обогнуть стол, ухватить меня под мышки, после чего подтянул вверх как тряпичную куклу, а там и вовсе поднял на руки.
— Мне не нравится твоё состояние, — он озабоченно коснулся губами моего лба и нахмурился. — Температуры нет. Что болит?
— Голова! — простонала я, прижимаясь виском к его широкой груди. Легче не стало, но уютнее точно. — Всё хуже и хуже, с утра. Уже и лекарство выпила, никак не помогает.
— А ещё какие симптомы? — продолжил допрос Рис. Он не торопился нести меня наверх, стоял и о чём-то напряжённо размышлял.
— Никаких особо. Горло, кашель, — пробормотала я невнятно.
Всё тонуло в тумане, казалось, я вот-вот потеряю сознание.
А потом меня стошнило.
Кровью.
Глава 17
Элис
Бесстыжий блондин продолжал стискивать меня в объятиях, под шумок лапая в совершенно непристойных областях. Я не знала, то ли влепить ему оплеуху (но тогда я вновь пойду ко дну и нахлебаюсь, а вода здесь ещё менее вкусная, чем морская. Кто знает, что за дрянь в неё добавляют?), то ли томно улыбнуться, как, наверное, поступила бы Алиса.
Честно сказать, понятия не имею, как бы она поступила. На её видео таких неловких ситуаций не возникало. Всё у нее было продумано, выверено и строго по сценарию.
Кажется, матушка была права. Не моё это.
— Отпустите, пожалуйста. Мне что-то нехорошо...
Вспомнив родительницу, я заодно вспомнила и её любимый трюк: притвориться, что тебе дурно, тогда все вокруг начнут суетиться и ухаживать за пострадавшей, и забудут о недавних событиях. Она часто его применяла, когда я пыталась отвоевать себе право решать — да хоть что-нибудь. Неделю мефру Тиннер не выходила из комнат, куда изредка зазывала папеньку, а я маялась под дверью и страдала виной. Далеко не сразу я раскусила этот трюк. Только когда подслушала их разговор с отцом, убеждавшим её, что частое употребление морфия не способствует здоровому цвету лица.
— Так я его специально пью, чтобы Элис тревожилась, — чистосердечно созналась маменька.
Тогда-то я и перестала верить в её приступы, но виду не подавала. Зато запоминала приёмы, которые она использовала, вроде лёгкой задержки дыхания на вдохе, чтобы глаза выразительнее выпучились, резкое выпрямление спины, уходящие назад плечи — и как-то само собой получалось, что матушка оседала в короткий обморок, а папенька принимался вокруг неё хлопотать, осуждающе поглядывая на меня. Мол, вот до чего ты довела несчастную!
Я резко втянула воздух и почувствовала, как закружилась голова. Нет, потерять сознание по-настоящему мне ни к чему, а вот лёгкая бледность будет очень кстати.
Кожу опалило прохладным воздухом — парень усадил меня на бортик, сам быстро вылез из бассейна и подхватил меня, клацающую зубами, на руки.
— Отнесу её в медпункт. Тут недалеко, — пояснил он встрепенувшейся Катерине.
Та не сводила с меня пристального взгляда.
Неужели что-то заподозрила? Да, я отдалённо не напоминала поведением настоящую Алису, признаюсь честно, но мало кто сумеет догадаться о причине подобных перемен. Кто в здравом уме представит, что я поменялась местами с двойником из другого мира?
Тряхнув головой, помощница накинула на меня второе полотенце, своё собственное — моё плавало посреди бассейна, и вылавливать его пока что никто не собирался — и помогла новому знакомому завернуть меня поплотнее.
— Пойдёмте и правда её проверим, — пробурчала Катерина. — Она с утра сама не своя. Говорит сотрясения нет, но что-то я сомневаюсь.
Дежурная медсестра приняла меня не слишком приветливо. Кажется, ей не понравилось то, что меня принесли на руках. Точнее, кто именно меня принёс.
— Доброе утро, Арсений Викторович. Кто это тут у нас? — пропела она, бросая на меня неприязненные взгляды и мило улыбаясь мужчине.
Эта оговорочка «у нас» меня особенно царапнула. У них что, отношения?
А какое собственно моё дело? То, что меня потаскали на руках минут десять, не даёт мне права лезть в личную жизнь этого… Арсения.
Ну, хоть не Лорис. Хотя имя тоже странноватое.
— Да вот девушке плохо стало, — перехватив меня поудобнее, отозвался блондин. Опускать меня на кушетку он не торопился, чем вызвал у медсестры новую, прямо-таки ощутимую волну неодобрения. — Вроде ей уже несколько часов не по себе.
— Так дома надо было сидеть, а не по спа гулять, — негромко пробормотала девица, расстилая хрустящую полосу бумажного полотенца на кушетке и приглашающе похлопывая по ней ладонью.
Парень опустил меня с явной неохотой, отступил в сторону, но уходить не торопился. Я завернулась плотнее в полотенце. Он так и будет тут стоять?
Чего он вообще от меня хочет?
— Я снаружи подожду, — наконец до Арсения дошло, что он здесь лишний, и он поспешно ретировался.
Медсестра повернулась ко мне.
— На что жалуемся? — с нарочитой любезностью поинтересовалась она.
— Ни на что, — буркнула я, соскакивая с высоковатой лежанки. — Всё уже прошло. Пойду я.
— Нет уж! — дамочка шагнула вперёд, словно намеревалась ловить меня и лечить силой, если придётся. — Раз вы пожаловались на недомогание, следует разобраться в первопричинах. А то знаю я вас — выйдете отсюда и устроите скандал, мол, вас не
