может стрястись, Максим? Напридумываешь… Зато ночью будем уже дома спать. В своих постелях. И ты душ примешь.
– Дорогая, из Утылвы еще надо выехать. Пересечь черту… На выезде страшные кусты волчавника с синими цветочками. И ядовитые ягодки зреют… В кустах сидят и поджидают…
– Впечатление, что ты неадекватен. Извини, но так реагируешь… Ты, вообще, в себе?
– Все пучком. Более чем… Я не просил за мной ухаживать, Тая. Ты не жена декабриста. Далеко не декабристка…
– Теперь иронизируешь? Вместо элементарной благодарности?
– И в мыслях не было… Тая, честно… Если честно, то я не хочу сейчас уезжать из Утылвы. Не время…
– Какое время, Макс? Ты издеваешься! Еще одна ночевка и еще один скандал…
– Ого! Я вижу, мигрень прошла. Ты бодренько вскочила.
– Ты… ты… По-твоему я притворяюсь?
– Нет. Твой румянец искренен и очарователен… Давай опять поругаемся. Просто вдрызг… Хотя почему опять? Мы давно не ругаемся. Очень вежливо разговариваем. И сплю я в зале на диване – не на синем… Я устал от нашего политеса. Говорю же – давай поругаемся. От души. Со швырянием подушек, битьем тарелок. Можешь даже карасями, что я на озере наловил… Приступай! не жалей посуды – самого ценного синего чайничка уже нет, а все остальное не жалко. Наплевать!.. Да, предупреждаю, та фарфоровая чашка – кота, он ее облизывал…
– Научился ты здесь плеваться. И пить. В авантюры влезать типа похищения… Новых друзей как по волшебству заводить. Собутыльников. Странный дед – седой совсем. Майор?
– Он не странный, а танковый. Майор Мобутя. Боевой старикан!
– И второй рыбак – с внешностью Эйнштейна. Или инопланетянина. Волосы дыбом, и нос…
– Корыльбун. Отмирающий вид. Умнейший человек – в точности как Эйнштейн. Работник техотдела ТыМЗ. Местная интеллигенция. Славная семья тылков Кулыйкиных. Мама – учитель математики. Папа – сын друга дедушки Гранита. Они вместе на Шайтанке воевали. Коленку прострелили – не дедушке, а его другу… Вот внук друга – Килька. Кирилл Яковлевич Кулыйкин. Теперь мой друг. Отец девочки с переливчатыми глазами, которая приглянулась Вано… А жена у Кильки такая сплетница, такая… Она меня из бабушкиной квартиры выгоняла. Сейчас торчали бы на улице.
– Стоп. Поток слов и сознания. Нет, без сознания… У меня снова мигрень начнется…
– Ты расслабься. Распусти себя маленько. Как я, например, бросил бриться.
– Вижу! Скоро борода вырастет как у танкового деда. Одичал!
– Дорогая, хочу предупредить. Здесь своя мода. Женщины голыми пупками не светят. Одеваются в ситцевый затрапез. Легко и удобно.
– Ах, легко?.. Что-то в тебе изменилось, Максим. Не могу определить, что… Ну, небритый… Ты словно пахнешь по-другому.
– Это рыба. Рыбалка, костер. Паленая шерсть так пахнет.
– Шерсть? Чья? Твоя?
– Не моя. Козья шерсть. Дюша дала на рыбалку вязаные свитера. Ночью же прохладно. Особенно с озера ветер дует. Корыльбун крыльями машет…
– Опять Дюша! Соседка обрела над тобой влияние… Все так. Отпусти мужика от себя, и его уже подобрали… Не зря я приехала.
– Ты права. Мне легче стало. Словно в чувство привели. Вот просто так палкой огрели. Тип по имени Панька, урод! взял и огрел, а тылки говорят – заслужил… Вероятно, заслужил. Конечно, заслужил – за все… Как мы с тобой жили, Тая?.. Все эти годы. Двадцать лет. Мне уже сорок. Ужас!.. Разве мы этого хотели? мечтали?.. Да, жизнь рухнула. И мне ничуть не жалко…
– Как патетически, Максим. Ты всегда был… э-э…
– Никаким. Юлия считает. Она умная и старая – она все понимает. Насквозь видит. Дно Виждая и что под дном…
– А что под ним? под чем?
– Подземный дворец ворпаней. Которые меня похитить пытались. Ну, ты же знаешь. Глубоко под землей, на берегу черного озера стоит черный дворец, и в нем миллионы черных зайцев – этих противных существ. Они вылезают на поверхность, чтобы сделать очередную гадость. В этот раз подошла моя очередь… По заслугам!
– Максим, тебе не кажется…
– Горько признавать. В жизни я шел проторенной дорожкой. Пользовался средствами и возможностями, что у меня были, а у других нет. Директорский сынок. Я пришел в КорИС – институт отца. А куда мне было идти? Просто, удобно. И надо мной не каплет… Гм, над всей страной обвалилась крыша, а надо мной не капало. Я не сомневался, что директорская должность достанется мне. Не по заслугам, а потому что моя фамилия – Елгоков. Фамилия, бренд – в определенной области, конечно. Вот мой отец Марат Елгоков был человеком, авторитетом в науке, а я… я при нем. Научные статьи, монографии, учебники, внедренные новые технологии на комбинате, Государственная премия, признание заслуг – это отец. КорИС – институт имени Иннокентия Елгокова, и его первый директор Марат Елгоков – это все они, отец и дед… Только где же здесь именно я?
– Вон оно что… Да, вопрос. Ты долго думал, делал выводы…
– Неутешительные, в общем-то.
– Не всем же быть героями. И гениями… Или даже злодеями. Макс, тебе сорок лет. Сорок! Ты взрослый, обыкновенный человек. Не семи пядей во лбу, не хватающий звезд с неба…
– Угу. Без звезд майора НКВД на погонах… Не было тогда погон и звезд на погонах – это после войны… Ничего не было. У меня… Гм, даже не мерзавец я как Килька Кулыйкин. И ворпаням не нужен. Безопасен. От всего дедами, прадедами и отцом избавлен… Легко и просто. Удивительная легкость бытия… Я сейчас корыльбуном взлечу. Размахаюсь!
– Тут не только легкость бытия. Тут хуже, Максим. У тебя и мысля ни за что не цепляется. Ты, вообще, от мыслей избавлен.
– Я – внук Гранита! Звучит не как идиот. Мысля-то у меня есть, покоя не дает.
– Вот и успокойся! К чему метания? рефлексирование. И все это. Я еще понимаю – Иван с его юношеским максимализмом, но ты… Что стряслось за три дня, проведенные в Утылве?
– Не три. Ничего. И вместе с тем я чувствую… Кстати, Вано где? Что с ним?
– Хорошо. То есть, вообще, а с Иваном сложно… Хорошо, нам надо сесть и поговорить. Сядем, когда вспомнишь, что в мире существуешь не только ты. И жизнь твоя протекает не на заброшенном хуторе, где лишь для тебя солнце всходит и заходит… Хорошо, ты – отец, и ты ответственен… Надеюсь, Вано обратится к тебе – если обратится…
– Загадками говоришь. И Юлия загадки загадывает – про Вано, про тебя…
– Юлии здесь нет. Она в Коммуздяках. Здесь мы.
– Да… Зачем вы? Зачем это все… Хорошо, поговорим. Нам никто не помешает… Тая, мы сейчас одни. Твои подружки в Кортубине.
