И тут ректор стукнул ладонью по столу, где вздрогнули листы, усеиваюшие всю поверхность.
— У нас есть прекрасная находка!
Меня словно током прошибло — это что, моё творчество?
— Неизвестные письма, и как понимаю, дело рук Елисии.
Шепс метнул на меня осуждающий взгляд:
— Ты что, выкинула рисунки?
— Это не рисунки, — пожевала недовольство я.
— Это текст. И, как понимаю, одна и та же, просто повторяющаяся фраза. А язык незнакомый...
— А её спрашивать не пробовали? — кивнула на меня Шепс.
— Уже пытался. В лазарете была та же вязь, поэтому спрашиваю тебя: были ли какие-то моменты в её мыслях, которые ты не понял? Или понял, но они звучали странно.
— Она вообще странная, — буркнул упырь.
— Ты понял, что меня интересует, — одёрнул парня ректор.
— Да. — Секунду помолчал и покачал головой: — Простите, но нет.
— Очень жаль, — раздосадовано пожевал губу Шайх. — Так почему ты это выкинула, а не отдала мне?.. — и началось…
Стыдил, упрекал, убеждал, что так нельзя делать, и о любом инциденте я обязательно должна докладывать ректору! И только он решит: важно это или нет!
Давил на совесть, что любое проявление какой-либо силы, нужно рассматривать и фиксировать. Чтобы отмечать новое и подтверждать существующее. Так будет проще выявить: есть сила или нет, и если откроется, понять к какой стихии отнести!
Тем более, когда дело вот такое… запутанное и с неизвестными факторами!
— Я поняла, — виновато кивала в пол и кусала губу. — Больше так не буду, — заверяла искренне и тяжко вздыхала, когда Шайх вновь находил слова, чтобы меня пожурить.
И, пока вели странную беседу, в дверь вновь постучали.
Сердце пропустило удар, когда на пороге застыл Войр:
— Звали? — рычанием бросил, на меня даже не посмотрев, но зато Грознича одарил расстрельным взглядом — таким убийственным, что мне нехорошо стало. Как бы эти двое не затеяли драку прямо тут.
— Да, — проходи, — махнул Шайх. — Грознич останься, а Елисия уже уходит, — и меня скучающим кивком отпустил восвояси.
— До свидания, — страшась схлестнуться взглядами с Войром и получить новую серию разгромных реплик от оборотня, поспешила прочь, на ходу подхватив свой рюкзак.
— Елисия, — окрикнул меня в спину ректор, когда я одной ногой уже была за пределами кабинета. — Возьми у секретаря анкету…
— Какую?
— Адепта, поступающего в академию, — размазал ответ Шайх. — Там немного. Быстро заполни, — велел на прощание, — и оставь там же у секретаря, я потом изучу.
Но, только захлопнулась дверь, а я ступила к столу секретаря, в кабинете ректора раздался его недовольный и весьма требовательный голос:
— Кто-нибудь объяснит, что происходит?
Глава 22Елисия
— С каких пор у Войра не проходят раны после боевой практики? — ровно чеканил Шайх. — И с каких пор вообще он допускает такие раны? — и если первый вопрос был к обоим адептам, то второй — явно к оборотню, но ни Войр, ни Грознич не отзывались. — Ты в лазарет обращался?
— Кх, кх, — из усердного подслушивания выдернуло красноречивое покашливание секретаря. — Ты бы анкету заполнила и шла... на обед, — не менее значимо пилила недовольством тётка.
— Да, конечно, — торопливо и чуть пристыженно кивнула я, сгробастала со стола лист формата А4 и села на диванчик перед журнальным столиком.
То галочки проставляла, то коротко отписывалась, поясняя ответ, а уши всё равно в сторону двери ректора навостряла.
Шайх продолжал экзаменовать адептов:
— Если теряешь силу, или нездоровится, куда нужно обратиться?
— У меня всё нормально. Затянется, — холодно отрезал оборотень.
— Точно? Нет проблем со здоровьем? — не унимался ректор.
— Нет! Скорее проблемы с кровососом, который неожиданно силу нарастил.
— Это как?
Я чуть с дивана не упала, как тянулась ближе к двери, чтобы слышать более чётко происходящее, потому что, жуть, как интересно.
— Ты куда? Мы ещё не закончили, — строго отчеканил Шайх, но рык Войра был более чем понятен:
— Зато я... Там на границе что-то происходит. Нужно срочно проверить.
— Хорошо, — смилостивился ректор, хотя не уверена, что в данный момент от его слова что-то зависело. — Потом доложить, — дозволил спокойно, и через пару секунд и тяжёлых шагов из кабинета стремительно вышел оборотень.
Я аж в спинку дивана вжалась, делая вид, что дико занята изучением пунктов анкеты.
Войр едва ли глянул на меня, но даже этот короткий, грозный взгляд, как обычно, пробрал до костей.
Оборотень меня почему-то люто ненавидел.
А я, ну совсем, не хотела ему быть врагом. Я ему была благодарна за помощь, и, пусть не дружба, но хотя бы равнодушие с его стороны меня бы вполне устроило.
Поэтому, не желая быть раздражителем, вновь уткнулась глазами в анкету, с большим усердием изучая вопросы.
«Боитесь ли вы воды?»
Нет.
Дверь хлопнула. Сердце пробило набат ударов. И я с шумом выдохнула, запоздало осознав, что не дышала всё время, пока Войр был со мной в одном помещении.
Нужно от него держаться подальше!
Капец!
Тут от всех нужно держаться подальше, только как???
— Ничего не хочешь сказать? — снова услышала голос Шайха.
— Кровь, — нехотя отозвался Грознич. — Дело в крови Елисии.
Секундная пауза.
Я вновь навострила уши.
— Что именно с ней не так? — допытывался Шайх.
— Она другая...
— Мисс Чарльстон, вам бы поторопиться, — примерзким тоном вклинилась в мою прослушку секретарша, в очередной раз поймав меня на постыдном. Выросла передо мной, грозно припустив на нос очки, и таким лютым взглядом окатила, что последние несколько галочек ставила чуть ли не на авось.
— Да, это всё, — заливаясь румянцем, протянула ей анкету и, торопливо подхватив рюкзак, поспешила прочь из приёмной ректора.
Мне очень хотелось узнать, что там такое с моей кровью. Как так получилось, что Грознич обрел силу, которой не было. И тем более, почему меня на дух не выносил Войр?
С этими мыслями шла по этажу в сторону столовой и не сразу заметила Сэма.
— Лиса, — он вынырнул из темноты угла.
Я аж отшатнулась от неожиданности.
— Прошу, выслушай меня, — ко мне ступил Рейвен, я от него, пытаясь пройти мимо, но он ловко преградил дорогу: — Про-шу! — выделили значимо.
