Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Резные листья трепетали на ветру, словно смеялись надо мной. Бугристый ствол уходил вверх на многие метры и словно держал на себе небо! Если кладбищенский Страж был мрачен и мертв, то этот был полон жизни.
Вся земля бурлила корнями и была усеяна бронзовыми желудями. Да этому дереву было лет двести, если не больше! Атта пошлепал вперед, по пути поднимая желуди и отправляя их в пасть. Острые зубы работали без остановки – лишь хруст стоял.
Я уселся, не отводя взгляда от дерева и пытаясь переварить услышанное и увиденное. Выходило, что Атта жил тут, по меньшей мере, два века! А до этого обитал где-то под землей. Сколько же лет этой мутантской кошке, и кто он такой на самом деле?!
А покосился на монстра. Но тот, не замечая меня, продолжал выискивать в траве лакомства.
Меня вполне устраивала версия про воображаемого друга. Я все еще вполне мог допустить ее. Но моя уверенность в том, что Атта – плод моей фантазии, таяла как мороженое, забытое на лавочке парка в полдень. Еще я боялся, что стоит мне поверить окончательно в реальность Атты, как я непоправимо сойду с ума, и назад дороги не будет.
Я вынырнул из раздумий оттого, что кто-то отчаянно пытался выдернуть мне руку. Заморгав, словно смахивая веками дневной сон, я посмотрел на источник неприятностей. Мой монстр, насупившись, фыркал и упирался, пытаясь сдвинуть меня с места одной лапой, а второй протягивал мне горсть желудей.
– Идти, Макс, идти.
Я сделал ватный шаг, потом еще один и, все еще переваривая события последних дней, бездумно последовал за Аттой. От желудей я отказался.
* * *
Кора дуба была шершавой, немного прохладной, но вместе с тем живой. Я представил, как под моей ладонью течет жизнь этого великана. Сквозь годовые кольца, от корней до самого крайнего листочка. Из века в век.
Я поднял камеру, направил объектив вверх и сделал снимок нависающей мощи. Атта продолжал хрустеть желудями и внимательно рассматривал землю у самых корней дуба. Время от времени он начинал рыть, становясь похожим на чумного енота: спина горбом, глаза выпучены, зубы торчат. Но, не найдя ничего, менял место раскопок.
Я уселся на торчащий корень, прижался спиною к стволу, достал воду и пирог. Атта был тут как тут и помог справиться с едой. Вытерев руки, я извлек из рюкзачка блокнот деда. Страницы шуршали в унисон листве дуба, я переворачивал листок за листком, пока не наткнулся на рисунок. Кривое дерево без листьев, узловатые ветви, как бесконечные пальцы ведьмы тянутся во все стороны и обрываются на крае листа. Страж с Вороньего Погоста. Интересно, зачем он тут? Текст вокруг был слишком мелкий и непонятный. Кажется, это называли скоропись, все эти крючочки и сокращения. Уйдет куча времени, чтобы расшифровать все записи. Я пошарил в рюкзаке, нашел карандаш и дорисовал мертвому дереву крону. Дописал рядом «Дом Атты». Вышло неплохо.
Я зевнул и закрыл глаза. Сладкая истома окутала меня, в голове зажурчали слова: «Где бы ты хотел очутиться?». На закрытых веках, как в кинотеатре, поплыли картинки. Фрагменты из прошлого и то, что никогда со мной не происходило. Калейдоскоп образов, фрагментов, звуков, отголосков. Но стоило мне задержать на чем-то взгляд, внутри начинало зудеть, как когда не можешь вспомнить то, что казалось невозможным забыть. Словно сознание, как старичок с клюкой стучит по клеточкам плитки-памяти. Тук-тук-тук. И робкое эхо отзывается в тишине, и все внутри сжимается в предвкушении. Но воспоминание вновь ускользает, оставляя лишь шлейф тоски и послевкусия.
Дурацкое послевкусие. Мерзкое, как когда вечером не почистишь зубы, а утром тебе в рот кошки нассали.
Я сглотнул и почесал затылок у основания шеи. Открыл глаза и очутился в темной комнате. Нечеткие силуэты вокруг в вуали бледного красного света. Вот так бы выглядел мир в одном цвете, цвете крови. Я стоял в окружении людей, но они будто окаменели. Присмотревшись, я понял, в чем дело. На меня смотрели безликие лица манекенов. Застывшие в разных, порою гротескных, позах, они были повсюду, как толпа на рок-концерте. Я пошел мимо них. По спине ползли мурашки. Почти люди. Как часто неживое способно вселить в нас ужас? Как часто мы боимся того, что не может умереть? Может, поэтому страх вечен? Он там, где жизнь. Питается ею, растет, передается, как грипп осенью. Я шел и по обе стороны видел пустые глаза, залитые текучим кармином. В какой-то миг передо мной были уже не лица, а масса кошенили. Безобразные лица, сотканные из сотен насекомых, ужасные маски, под которыми не видно сути. Я шел, а за мной черным плащом тянулась тень. Но стоило мне оглянуться, как она поднялась, выпрямилась, немного ужалась и поравнялась со мной. Теперь рядом шагал человек из сумрака. Он был выше меня, взрослее. Вот только лица его я не видел. Серый человек из полутени и полусвета.
Удивительно, но рядом с ним не было страшно. Наоборот, было спокойно. Незаметно манекены исчезли. Впереди была стена: я подошел к концу комнаты. Прямо передо мною висело огромное зеркало. Я взглянул в глаза моему отражению, и оно сделало то же самое. Хотя Серый человек все так же стоял рядом, я не видел его по ту сторону стекла.
– Грань меж мирами тонка, – услышал я шорох в своей голове.
Но это не были мои слова. Я знал, что со мной говорит Серый человек. Теперь зеркало превратилось в окно, и из него я видел свой дом. Вокруг ночь и горит лишь одно окно. Мое зрение небывало остро, я отчетливо вижу в этом окне силуэт, я различаю черты и узнаю себя. Макс смотрит из своей комнаты в ночь.
– Опасно гулять меж миров, еще опаснее расшивать швы изнанки.
Я смотрел на себя и видел, как за спиной того Макса вырастает тень. Высокая, кривая, как чащобный старик, с руками-ветвями до пола, зубами-клыками и кровавыми глазами.
Мне стало неуютно. Я не хотел больше смотреть на того Макса и на росшую за его спиной тень, которая уже заполнила всю комнату, отчего свет побледнел.
Серый человек словно прочел мои мысли, и зеркало вновь стало зеркалом. Теперь в нем было лишь мое отражение. Но и оно казалось мне чужим.
– Ты нашел ключ. Но это лишь часть пути.
Я подошел вплотную к стеклу и выпустил облачко пара. На мгновение стеклянная гладь затуманилась, и лицо мальчика исчезло. Я вспомнил оставленный мне дедом конверт и нарисовал пальцем палочку с петелькой-улиткой,
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
