дедом Татьяны Алексеевны. Семья Татьяны Алексеевны, вернее, её тетя, сумела сохранить этот дом во времена первой мировой войны, революции, гражданской войны, в период коллективизации, во время Второй мировой войны и так далее, хотя за последние годы у них сильно урезали участок. Там выросли дети и внуки Татьяны Алексеевны, там постоянно толкутся её родственники и друзья. Я же у неё научилась одной важной вещи, хотя она меня специально этому не обучала. Я смотрела на неё и думала, что тоже хотела бы вот так преподавать, как она. Но в те времена это было немыслимо. Однако, она всегда являлась для меня примером, которому мне хотелось хоть немного подражать. И когда я начала преподавать сама, я все время думала о том, как бы это сделала Татьяна Алексеевна, и в общем, все получалось.
Надо сказать, что женщин в магазин приходило намного меньше, чем мужчин. Думаю, нас это вполне устраивало, коллектив и так был чисто женский. В основном, это были комплектаторы из крупных московских библиотек – из Театральной, из Исторической, из библиотеки ИНИОН, из районных библиотек, но они, хотя я их и помню, не оставили таких ярких впечатлений.
Кстати, о комплектаторах. Ну, никак нельзя не вспомнить о Марти Галаджане. Удивительная личность, во многих отношениях. Он работал в Отделе иностранного комплектования в Ленинке, куда из магазина перешла в свое время на работу и я. Насколько мне помнится, родители Мартика жили в Салониках, в Греции. Но они были коммунистами и от большого ума переехали жить в СССР. Может быть, они были сотрудниками Коминтерна. Мартик был старше меня лет на 10–15, но о его возрасте трудно было судить, он всегда выглядел очень молодо. Может быть, в нём была и армянская кровь, судя по фамилии. Вообще-то, у Мартика было и отчество – Товмасович, но его никто не употреблял. Его называли Мартик, и всё. Внешность у него была очень запоминающаяся: большие тёмные глаза, широкие брови, тёмные прямые волосы и хороший шнобель, который его совсем не портил, а придавал прямо-таки шарм. Мартик приходил в магазин очень часто, пил с нами чай, обсуждал всякие дела. Он был такой душка, такая наша «подружка», что с ним тоже становилось намного веселее. Мартик всегда замечал, во что мы одеты, и мог спросить, какими духами мы душимся или из какого материала у меня оборочка на платье. Когда я уже работала в Ленинке, те дни, в которые мне приходилось столкнуться с Мартиком где-нибудь в коридоре, я считала удачными. У меня сохранилась фотография, где я «на бис» целую Мартика на вечеринке в честь его юбилея. У Мартика были хорошие артистические данные, и он охотно принимал самое активное участие в самодеятельных концертах, которые по большим советским праздникам устраивались в нашем отделе в Ленинке. Там он был царь и Бог. Он от души всем этим наслаждался. Мне, кстати, тоже там довелось поучаствовать и даже «сорвать аплодисмент».
Если бы не жизненные обстоятельства, Мартик мог стать актером, он даже учился в театральном институте не то в Ереване, не то в Тбилиси, но потом ушел оттуда. Судьба занесла его в Ленинку, там он и работал, пока очень серьезно не заболи почки. Его лечили, но он получил осложнение на сердце. Мартик уехал к своим родственникам в США, чтобы лечиться, и умер там совсем ещё молодым, кажется, ему не было и шестидесяти. Милый Мартик, спасибо тебе за всё.
А из женщин, приходивших в наш магазин, пожалуй, больше всего вспоминается приятельница нашей Галины Андреевны, с которой она когда-то училась на курсах английского языка. Звали её Ирина Б-дзе. Грузинская фамилия у неё от бывшего супруга, а сама она преподавала во ВГИКе французский язык. Ира была немного старше нас и обладала сверхъестественными способностями. Она так здорово гадала на картах, что наши девчонки выстраивались в очередь на гадание. Мне она тоже гадала раза два, и очень верно. Но я скорее благодарна ей за разъяснения, которые она мне дала однажды. По знаку зодиака я – Овен, и у меня никогда толком не ладились личные дела. Для меня это была какая-то загадка: ну, чем я хуже всех этих бледнолицых и худосочных особей женского пола? Почему я всегда столько душевных сил трачу на все эти отношения, а все равно выходит пшик? В те времена стали появляться рукописные описания характерных примет всех знаков зодиака, где были указаны лучшие союзы между ними. И я отметила, что овены никому не рекомендуются в спутники жизни. Я решила спросить Иру, почему так? Она сказала: «Ну, это очень просто. Ведь какие главные качества Овенов?». И тут же сама ответила: «Энергия и ум. Овены быстро соображают и не любят тех, кто думает медленнее, чем они. Вы ведь не любите дураков? И ваша энергия давит на людей, они вас просто боятся. Вас раздражают тугодумы, люди со слабой волей. А где сильных-то для вас искать?». Вот приблизительно так она ответила, и мне многое в собственном характере стало ясно. Конечно, переделать себя я бы вряд ли смогла, но все же кое-что в себе поняла. Ещё как-то раз, когда я уже стала директором магазина, Ира зашла ко мне поговорить и посмотреть французские книжки. До её прихода у меня болела голова, и настроение было не из лучших. Ира присела рядом со мной за стол и сказала: «Таня, я вижу фиолетовое свечение вокруг вашей головы. Вы чем-то очень раздражены. Не надо, успокойтесь». И от её присутствия, и от этих слов я почувствовала, как моя досада улетучивается, головная боль уходит, а ко мне возвращается нормальное бодрое настроение. Мне только хотелось, чтобы она вот так сидела около меня и никуда не уходила. Ира какое-то время занималась экстрасенсорикой, а потом бросила все это. Может быть, почувствовала, что забирается куда-то не туда. Но как говорят, на картах гадать продолжает.
Глава 13. «Овидий и Юлий Цезарь» (глава написана в 1987 году)
Среди тех, кто приходил сдавать свои книги в магазин на улице Качалова, было немало людей со странными именами и фамилиями. Как вам понравится, например, фамилия Ух или Ох? Не хотели бы вы стать моим любимцем Эдуардом Побегайло или носить шикарное имя Сергей-Сильвестр Брониславович Сосинский-Семихат? Вера С. и я, а потом и другие товароведы, старались записывать эти имена и фамилии на последнюю страницу нашей общей записной книжки. Таких записей у нас набралось около пятидесяти, и мы
