подташнивать. Предчувствие чего-то неотвратимого накрывает просто со страшной силой.
– Просто хочу, чтобы ты сегодня победил, – выдавливаю из себя улыбку, хотя язык еле-еле меня слушается.
Он целует меня в волосы, и становится немного легче.
В конце концов, чего я психую? Рядом со мной самый красивый парень в этой местности. Его уважают и боятся. Со мной все будет прекрасно. Пока рядом Сережа, никто мне и слова не посмеет сказать.
– Останови возле моего дома, – прошу я Лешу, – я к родителям зайду, а потом к вам на поле.
– Сама потом дорогу найдешь? – усмехается Сережа.
– Да уж как-нибудь постараюсь, – с улыбкой отвечаю я.
– Давай там, особо не задерживайся, а то самое интересное пропустишь, – наставляет Юлька с переднего пассажирского.
Я выхожу, и Леха с визгом колес срывается с места, заезжая на поле, где уже толпятся люди. Я пока не могу разглядеть лиц, но нутром чувствую, что там уже все собрались.
Матч начнется через пятнадцать минут, поэтому я ускоряюсь, толкая скрипучую, такую родную калитку.
Мама с папой сидят в беседке и пьют кофе.
При виде меня, они тут же вскакивают и бросаются меня обнимать.
Я намеренно не стала звонить им, чтобы не портить сюрприз.
– Доча, какая красавица! – папа довольно оглядывает меня. – Вся в отца!
– Платье не коротковато? – поджимает губы мама.
Пропускаю эту колкость мимо ушей. Я слишком сильно соскучилась, чтобы портить это мгновение.
– У нас все по-старому, живем в глуши, скоро с местными сроднимся, – хмыкает папа в ответ на мой вопрос, – вообще Лизка, может ты поедешь, а мы тут с мамой жить останемся? А что? Тебе в Англии все равно не до нас будет, а мы тут корову заведем, кур может быть, красота!
– Посмотрим еще, – хмурится мама, – может дела получше пойдут и мы скоро в Москву вернемся.
– Не нравится ей деревенская жизнь, – опять усмехается папа, указывая пальцем на жену, – а мне вот…
– Подожди, пап! – перебиваю я. – Какая Англия?
– А тебе мама не сказала? – он выглядит сбитым с толку.
– Я не хотела портить сюрприз, – лицо мамы немного светлеет.
Я перевожу взгляд с одного на другого, надеясь получить наконец-таки объяснения.
– Лиз, ты же документы подавала, – хмурится папа, – забыла уже?
– Куда? – хрипло переспрашиваю я.
– В конце года, алло! В юридический колледж в Англии. Мама вчера в ноутбук залезла, почту проверять, а там, оказывается, документы на зачисление пришли. В конце сентября у себя первый семестр начинается, так что скоро в Москву поедешь, чтобы уже визу начинать готовить, мы и так припозднились.
Слова папы доносятся до меня как сквозь дымку. Мой мир, словно бы разлетается на мелкие кусочки, и я ощущаю себя Алисой в зазеркалье.
Какая еще Англия? Это звучит просто отголоском из прошлой жизни.
– Ты не рада, Лиз? Чего с тобой, ты побледнела, – озабоченно интересуется папа.
– Она просто в шоке от радости, – вворачивает мама, – Лиз, на следующей неделе уже поедем в Москву с тобой. Надо готовиться, чтобы не опоздать.
Я на столько потрясена, что даже не могу ей возразить.
Дурное предчувствие? Изменение жизни? Пусть мне еще хоть кто-нибудь попробует сказать, что женская интуиция это фигня.
– Я пока у Иры остаюсь? – единственное, что у меня получается из себя выдавить.
– Пока да, – кивает мама, – я тебя оттуда и заберу в Москву сразу. Папа пока тут останется, пока мы бумажной волокитой будем заниматься.
У мамы такое гордое лицо, словно это она выиграла грант на обучение. А вообще, так оно и есть. Это ее мечта, не моя.
Юридический в Англии. Я поступила.
Звучит как исполнившаяся мечта. Но только не моя. Не моя…
– Ладно, – я хмурюсь, стараясь унять внезапную головную боль, – меня там ребята ждут…
– Да, футбол, мы слышали, – улыбается папа, явно не заметив моего настроения, – иди дочь. Звони почаще!
Он обнимает меня крепко-крепко. Очень хочется заплакать, потому что я понимаю, что он страшно мной гордится. А я-то вот-вот разрушу его ожидания.
– Я провожу, – вызывается мама.
Мы молча идем рядом до самого конца плиточной дорожки, к калитке.
– Лиза, – тихо произносит мама, когда мы оказываемся вне зоны слуха отца, – я тебе очень много позволяла в последнее время.
– Позволяла? – тупо переспрашиваю я.
– Да, твои эти поездки к непонятным людям, покатушки со всякими… ребятами, – презрительно произносит она, – курение это…
– Мам, давай к сути, – устало перебиваю я.
– Лиза, – она вцепляется мне в руку, – не губи своё будущее непонятно ради чего. Всё это, – она обводит глазами наш участок, – временное. Будущее, настоящее будущее, ждет тебя в другом месте.
– Я знаю это. – выдергиваю руку, потому что она уже делает мне больно. – Но решать, как мне жить, буду сама. Пока мам.
– Лиза! Вернись сейчас же!
Я выбегаю на дорогу, несясь к футбольному полю со слезами на глазах. Не знаю, почему реву. Может быть потому, что понимаю в глубине души, что она права, но не соглашаюсь просто из вредности.
Может быть потому, что всегда знала, что здесь не моя настоящая среда обитания, но смогла себя в этом уверить, а расставаться со своими иллюзиями совсем не хочется.
На поле уже началась игра.
«Наши» в сине-желтой форме. Вижу, как Сережа бежит к чужим воротам, ведя мяч. Он нападающий. Ну разумеется.
Ребята из Ласточкино в бело-красной форме. Я знаю все лица, и сердце наполняется теплотой.
Было много плохого, но и хорошего произошло за это лето не меньше. Они научили меня жить. Жить по-настоящему.
– Лиз, иди сюда! Лиза!
Это Юлька, заприметив меня, машет рукой как безумная, устроившись на капоте Лешиного Форда.
Время словно замедляет ход.
Я не смотрю на поле, но точно знаю, что сейчас все глаза обращены ко мне.
– Лиз! – это Паша Мусор, на скамейке запасных машет мне, приглашающим жестом указывая на место рядом с собой.
Я взмахиваю рукой в ответ, но прохожу мимо.
Вместо того, чтобы сесть с теми, кто поддерживает «моих» ребят, я иду на противоположный конец поля к Юльке и команде «Копылово».
И вот тогда начинается что-то супер странное.
Все переговариваются и смотрят в мою строну.
Я знала, что футбол для них – нечто особенное, но не подозревала, что меня сделают врагом народа просто потому, что я болею за другую команду.
– Забей на них, – шепчет Юлька. От нее тоже не укрылось происходящее. – Со мной тоже такое было. Считали предательницей, потому что я за своих ребят болела, хотя вроде как в Ласточкино родилась, поэтому должна была бы по сути сидеть с этими, – она кивает в сторону красно-белых.
