какие-то договоренности с деканатом были, каждый год одного или двух забирали, я и пошел. Экспертизил понемногу, а однажды на КПМ машинку тормознули с десятком кило порошка. Я тогда уже год как старлеем был, на бесплатную квартиру в очереди стоял. Всем отделом гадали, что за хрень, все шло к прекращению дела, потом сообразил. Эти ушлые ребята хитро модифицировали молекулу, что хрен докопаешься. Нашел я способ отчекрыжить лишнее, а там белый китаец, дурь такая, посильнее героина. С учетом потерь около семи кило на выходе получалось, а стандартная доза доли миллиграмма. Вместе с обнонщиками стали дырки вертеть под звездочки, но не судьба, через неделю расстреляли из машины прямо на крыльце управления. Прочухался уже на островах.
– Меня просто ножом в печень ткнули. Скорее всего, обознались, вроде никому дорогу не переходил, долгов не имел…
– Кто знает, может оно и к лучшему…
– Скорее всего. Если подумать, то здесь неплохо, но давай сменим тему. Раз уж мы сотрудничаем, то нам необходимо постоянно быть на связи. До тебя не достучаться, кое-как можем с Риной поговорить, когда она не рядом с тобой. Нужен связник.
– И шпион по совместительству?
– Если честно, то да, хотя вряд ли ты не найдешь способ скрыть то, что нам знать не стоит.
– Устраивает. Кого предложишь?
– Есть одна магесса, из водников-целителей. Пострадала при нападении культистов на алкмирское село Большое устье. Сейчас здорова, но имеет место быть психологическая травма. Очень хочет отомстить.
– Посмотрим, что за фрукт. Хоть симпатичная?
– Ну, как сказать, по меркам человеческой расы она красива, но, ты вряд ли променяешь Рину на нее.
– Это такой мягкий намек, на то, что мы спим вместе? Ты ошибаешься, у нас другие отношения.
– Начальник и подчиненная?
– Брат и сестра, и мы оба не желаем это менять.
– Извини. Еще насчет Ринатилэль, ты в курсе про грядущий праздник середины зимы?
– Да. Эллениэль мне рассказала. Про встречи сестер я знал до ее визита. Я сделаю все возможное, чтобы восстановить ее доброе имя.
– С этим могут быть проблемы. У эльфов сложные законы и традиции, кроме того, некоторые главы родов присутствовали на первом суде и их мнение вряд ли можно назвать непредвзятым. Мало того, у остроухих во главе угла стоит прецедент, их хранитель законов и традиций Фонтирэль может припомнить что-нибудь подобное, настолько древнее, что остальные об этом ни слухом, ни духом и не факт, что древние эльфопитеки приняли решение, выгодное нам.
– Мое слово против целой толпы?
– Твое и Владыки, но все равно расклад так себе.
– Мы ничего не теряем при проигрыше.
– Теряем. Появляется беглая зэчка, которую считали мертвой, и, которая не отличается чистотой своих рук. Мало того, она оказывается свояченицей Владыки.
– Не грузи политикой, ладно. Просто скажи, кому ручку позолотить, а кому язык укоротить.
– Ты судишь об эльфийской расе по одной Рине, а психологически она давно стала человеком, твои методы не сработают.
– Что ты предлагаешь?
– Попробуй надавить на несправедливость приговора и чрезмерность наказания, если не поможет, придумай какой-нибудь драконий закон.
– Сработает?
– В прошлый раз сработало. У драконов весьма трепетное отношение к семье, чем я воспользовался в прошлый раз.
– Перед судом еще раз проговорим.
Глава 22
– Госпожа архимагесса, – кивнула Райлинга, войдя в кабинет Гаса.
– Прошу прощения, что пришлось тебя разбудить – откликнулась Арея.
– Вы бы не стали звать меня по пустякам, значит дело важнее, чем сон.
– Ты права. Скажи, Райлинга, ты все еще желаешь отомстить?
– Я не успокоюсь, пока бьются сердца убийц.
– В этом деле у нас есть могущественный союзник. Он не маг, хотя и владеет некоторыми трюками.
– Он либо маг, либо нет – откликнулась Райлинга, – если он владеет магией, значит он маг или колдун.
– Я не могу поведать тебе всего, что мне про него известно. Если Ивелд сочтет необходимым, он сам поведает тебе. Ему подчиняются многие преступники континента, что делает его серьезной фигурой, а его помощь неоценимой. Надеюсь, ты понимаешь это.
– Понимаю.
– Очень хорошо. Проблема в том, что он не владеет мыслеречью и ведет скрытный образ жизни. Нам же необходимо постоянно поддерживать с ним связь, получая необходимые сведения и согласовывая наши действия.
– Я должна стать посредником между Академией и королем преступного мира?
– Совершенно верно. Кроме того, мы можем попросить тебя собрать те или иные сведения о его незаконных делах.
– Я постараюсь все исполнить, госпожа архимагесса.
– Сейчас я уйду, а ты останешься и будешь ждать. Они придут за тобой.
– Перед тем, как вы уйдете, разрешите задать вопрос, госпожа.
– Я слушаю тебя.
– Вы сказали, что он не маг. Не имеющим Дара запрещено здесь находиться.
– Я сказала, что он владеет некоторыми трюками. Этого достаточно. Удачи тебе, Райлинга.
Дверь отворилась, и в кабинет ректора Цитадели вошли мужчина и женщина. Одежда женщины и повязанный таг’мууст выдавали в ней жительницу Пионтийской пустыни. Сказать что-либо определенное про мужчину Райлинга не могла, взгляд постоянно соскальзывал с его лица, не давая целостной картины. Он словно был воплощением безликого множества людей, мимо которых магесса проходила, не обращая на них никакого внимания и не запоминая их лиц.
– Мое имя Ивелд – представился мужчина.
– Я – Рина.
– Райлинга Целительница, выпускница Академии, вольный маг воды.
– Хорошо. Ты уже получила инструкции и знаешь, за кем тебе поручено шпионить. Про тебя нам тоже известно, так что давай мы не будем тратить время на повествования о наших жизнях. У нас будет достаточно времени, чтобы узнать больше друг о друге.
– Мне поручено обеспечивать связь, а не шпионить за вами, господин.
– Во избежание недоразумений, давай мы поступим следующим образом. Разнюхать ты ничего не сможешь, так что спрашивай прямо. Договорились?
– Да, господин.
– Следующее. Называть меня господином не нужно, зови просто по имени. Ну, и напоследок давай закончим церемонию нашего знакомства. Рина.
Женщина подошла к Райлинге и быстрым движением распустила таг’мууст. Магесса открыла рот и застыла, не в силах вымолвить ни слова.
– Я – Рина, помощница Ивелда – начала одноглазая эльфика, – я убийца, хотя часто выполняю и иные поручения. Мир, в который ты попадешь, отличается от того, в котором ты жила раньше. Он грязен и жесток, им правят страх и желание наживы. Здесь не прощают ошибок, не считают предосудительным убийство того, с кем ты вчера пил за дружбу. Если ты боишься испачкаться, то откажись сейчас, ибо обратной дороги не будет.
– Будучи студиозусом, я была на войне и лечила раненных. Признаюсь, мне было страшно и, едва
