я, с трудом представляя себе игру с боевым Элементалем вместо куклы.
— Ну-у, почему вы все какие-то такие…
— Какие?
— Тугие! Всё же понятно! Огонёк почти всё успел мне рассказать, но тут ты вмешался, — ткнула сестрёнка мне пальчиком в грудь, обвиняя меня в том, чего бы я для неё никак не хотел.
Маг Огня, не прошедший инициацию, а получивший свой Дар спонтанно…
Какая прелесть!
Как мило…
Обосраться…
Очень возможно, что многие так и сделают, если окажутся рядом с сестрой во время спонтанного выброса магии.
Но меня больше всего волнует другое. С каким бы скепсисом я не относился к учебному процессу в Академии, но для чего-то же они целый год тратят, чтобы обучить на первом курсе студентов контролю над обретённой ими силой магии…
За что мне столько счастья? Опять же, любимый русский вопрос — что делать?
Я знал, куда попадают юные маги после случайной инициации.
В государственный приют.
Есть у нас в Академии пара групп зверёнышей, выходцев из приютов, предпочитающих держаться своими стайками. С ними никто старается лишний раз не связываться, даже преподаватели. Впрочем, они и сами ни к кому не лезут и не горят желанием с посторонними общаться, но на любую агрессию реагируют очень жёстко. Могут до смерти забить и запинать обидчика, если их стая рядом окажется. Хочу ли я, через несколько лет, увидеть свою сестрёнку зверёнышем в такой же стае?
Конечно же нет. Вот я и вернулся к тому вопросу, с которого начал — что делать?
Насколько я знаю, детей, случайно ставших магами раньше времени, в приюты забирают принудительно. Оно и понятно. Они опасны не только сами для себя, но и для окружающих. Пожары в селениях и прочие напасти, которые может совершить неконтролируемая магия, никому не нужны.
Пока мы возвращались к дому, я много думал, да и Мари, на удивление, примолкла, видимо что-то сообразив или почувствовав моё настроение.
Итак, что я знаю про приюты? По факту, ничтожно мало. Но чем больше я вспоминал стайки приютских ребят, тем отчётливей становились мои сомнения. Примерно на середине дороги я сам себя уверил, что аристократов среди них я никогда не замечал. Существовала, конечно же, вероятность, что после приюта местные дворяне своих отпрысков в более престижные Академии, чем наша, отправляют, но чуть подумав, я этот вариант отмёл, как весьма слабый. Гораздо более правдоподобно выглядит другой — дети знати в приюты не попадают! И причин для этого много.
Негоже благородным деткам в обществе простолюдинов детство проводить.
Вот Академия — другое дело. По сути она выполняет функцию военного училища для одарённых, а к армейской службе в Империи трепетное отношение. Оно и понятно, если больше половины ныне здравствующих лэров — служивые дворяне, если на наш язык перевести. Кровью и ратной службой свой титул заработали.
Когда мы подошли к дому, то какое-то подобие плана у меня в голове начало складываться.
Да, план сложен, со множеством неизвестных, но это лучше, чем ничего.
Маменька, уже накинувшая лёгкий плащ, чтобы прогуляться к пляжу, встретилась нам на крыльце.
— Матушка, нам срочно нужно поговорить. И без лишних ушей, — негромко, но весомо сказал я ей, беря женщину под локоть.
Еле слышно охнув, она тревожно закрутила головой, осматривая меня и Мари, и лишь убедившись, что с нами всё в порядке, позволила завести себя в дом.
Закрылись мы у неё в спальне.
Суть вопроса матушка поняла довольно быстро, но ещё минут пятнадцать мучала меня самыми разными вопросами, комкая в руках носовой платок, в который успела пару раз всплакнуть. Чуть успокоившись, она задумалась. А затем последовал очередной этап вопросов, но уже более рассудительных.
— Сынок, я пока одного не поняла. Для чего Мари надо одевать, как куклу, и почему мы не должны препятствовать её проказам?
— Мне надо, чтобы Мари получила благословление, — попытался я ответить довольно коротко, но оказался не понят.
Пришлось набраться терпения и почти полчаса рассказывать про Эмгану, танец на конкурсе и даже лэру Энасти упомянуть, с её историей получения навыка.
— Почему ты сказал, что в храм дочь обязательно должна идти только с тобой? — задала мне маман довольно скользкий вопрос, заставив меня напрячь воображение, — Почему мы, родители, не можем её отвести?
— Ко мне богиня Релти благоволит. Как ты думаешь, сколько благословлений я получил?
— Два, — тут же ответила матушка, отлично помня мои рассказы.
— Четыре, — припечатал я её к стулу, заставив открыть рот от удивления, — Но это тайна, про которую никому постороннему знать не стоит. Просто поверь мне, что я смогу для Мари вымолить именно тот навык, который сейчас для неё окажется важней любого другого. Какой, не спрашивай. Я сам пока ни в чём не уверен и мне надо проконсультироваться с профессорами, а заодно и в библиотеке Академии кое-что проверить.
Намёк на профессуру маман приняла с большим уважением.
— То есть, ты хочешь привлечь внимание богини к Мари, но когда нам нужно начинать?
— Прямо сейчас. Время работает против нас, поэтому нужно торопиться.
— Как ты себе это представляешь?
— Сейчас мы с тобой сделаем из Мари очаровательную куколку, а потом я для неё устрою представление. Так открыто и азартно радоваться, как она умеет — это отдельный талант и, поверь мне, он дорогого стоит. Богине будет приятно.
Глава 13
Глава 13
Записка от лэры Олиры Хая поражала изяществом и лаконизмом.
Изящным был конверт, из плотной бумаги с выпуклыми вензелями, и сам листок, который повторял конверт с его слегка пурпурным оттенком, а заодно имел водные знаки тех же самых вензелей.
Что касается лаконизма, то здесь всё просто:
— "Жду вас завтра к семи вечера. Ректора я предупредила. Лэра Олира Хая."
Казалось бы, всё понятно. А вот, как бы, и нет.
Отложив в памяти, что лэра Олира, оказывается может не попросить ректора о предоставлении возможности моего визита к ней, или договориться с ним, а попросту его "предупредить", я занялся насущными проблемами.
Семь вечера. Вроде бы время ужина. Но
