— Ну, тише, тише! — вскочив с места, я подбежал к Снежане и, опустившись подле неё на колени, крепко обнял. — Прости, что сболтнул эту ерунду!
— Это не ерунда! — прошептала Снежана, уткнувшись мокрым от слёз лицом в моё плечо. — Это именно то, за что меня так преследуют сейчас! Потому, что не знают точно, человек я ещё или уже не совсем человек!
— Ты — человек! — Я гладил Снежану по всколоченным волосам, потом принялся целовать её пальцы, медленно, по одному. — Ты — самый лучший человечек на свете, для меня, во всяком случае! И я в этом не сомневаюсь даже!
«Или всё же сомневаешься? — мелькнула в голове невольная мысль. — А, может, она и сама ещё не понимает, кто же она на самом деле?»
От этой мысли вдруг стало холодно, но я ещё сильнее сжал Снежану в своих объятиях. А вокруг начало быстро темнеть, а потом по преображённому морю побежали вдруг разноцветные постоянно изменяющиеся сполохи, захватывая собой и небо над нами, и окружающий нас песок…
— Всё, как тогда! — напряжённо и даже испуганно прошептала Снежана. — Всё, как в прошлый раз!
— Всё совершенно иначе! — прошептал я, прикасаясь губами к солоноватым от слёз губам Снежаны. — Мы не будем разочаровывать их сейчас!
* * *
Эта ночь, в отличие от предыдущей, тянулась долго. Вернее, столько, сколько мы сами того пожелали.
А потом мы лежали счастливые и совершенно обессиленные на песке, а ночь медленно покидала нас. Именно покидала, и именно медленно…
Она словно пятилась от нас со всеми своими переливающимися сполохами, столь похожими на северное сияние. А с противоположной стороны на нас надвигался день, постепенно захватывая освобождающуюся от ночи территорию…
— Тед! — прошептала Снежана, осторожно дотрагиваясь самыми кончиками пальцев до моей ладони. — Тебе было хорошо со мной сейчас?
— Мне с тобой всегда было хорошо! — ответно прошептал я. — Но эта ночь… она особенная! И зря мы её так быстро отпустили!
— Может и зря!
Потом мы долго молчали, держась за руки. До тех пор, пока не услышали шорох волн, лениво набегающих на берег. И не ощутили, как лёгкий бриз, налетевший со стороны моря, приятно охлаждает разгорячённые наши тела.
— Пора вставать, Тед! — сказала Снежана, отпуская мою руку. — И одеваться…
— Пора! — согласился я. — Или не пора? Не знаю! Спешить нам, вроде как, некуда!
— Тогда я искупаюсь!
Снежана вскочила и побежала к воде. А я, тоже поднявшись, принялся неспешно одеваться, не спуская при этом глаз со Снежаны, которая уже зашла в воду почти по колено.
— Ты что, уже одеваешься? — оглянувшись, крикнула она. — Иди сюда, вместе поплаваем!
— Я уже попробовал однажды! — ответно крикнул я, натягивая брюки. — Не получилось, знаешь…
— А вот у меня получится, Тэд! — задорно прокричала Снежана, упрямо шагая всё дальше и дальше по мелкой этой воде. — Потому что, я…
И вдруг её не стало. Не погрузилась медленно в воду, а словно ухнула разом в какую-то глубокую яму. Я даже не сразу понял, что произошло.
— Снежана! — прошептал я, глядя на медленно разбегающиеся во все стороны круги. — Снежана! — заорал я, осознав, наконец, только что произошедшее. — Снежана!
Я бросился в воду и, добежав, наконец-таки, до места, где исчезла столь неожиданно Снежана, остановился в полной растерянности.
Вода тут мне и до колен не доходила, и явственно просматривалось твёрдое песчаное дно…
— Ты вернулся, Тед!
Вздрогнув, я обернулся.
Снежана стояла на берегу. Одетая. И как-то странно на меня смотрела.
— Ты всё же вернулся? А почему ты в воде?
Ничего на это не отвечая, я двинулся к берегу. Подойдя к Снежане вплотную, некоторое время лишь молча на неё смотрел.
— Что с тобой, Тед? Почему ты на меня так смотришь? — Снежана тоже смотрела на меня, смотрела с недоумением (или это она так искусно притворяться умела?). — Ну да, я, возможно, была неправа… но и ты тоже…
— Никогда… слышишь… — слова выговаривались с трудом, я словно выталкивал их изнутри, медленно, по одному, — …никогда… больше…так… не делай!
— Как, так, Тед? — Теперь во взгляде Снежаны к недоумению прибавилась ещё и тревога. — Я тебя не понимаю?
Это было уже слишком!
— Не понимаешь?! — заорал я, встряхивая Снежану за плечи. — Ладно, ты умеешь перемещаться, а я нет! Но хвастаться этим зачем, представления дешёвые передо мной зачем устраивать?!
— Какие представления, Тед? — ответно закричала Снежана, отталкивая меня. — Да объясни ты толком!
— Там исчезнуть, тут появиться! — Меня всё ещё трясло словно в лихорадке, никак не мог успокоиться. — И даже одеться успела… поздравляю!
«Но ведь она никак не могла успеть одеться! — мелькнуло в моей голове. — Никак не могла!»
— Тед! — послышалось вдруг со стороны моря. — Смотри, как я классно плаваю!
Что за чёрт?!
Я резко обернулся и увидел, как Снежана плывёт к берегу. Красиво плывёт, широким размашистым брассом…
Но ведь так же не бывает, не должно быть! Вот же Снежана, стоит в данный момент за моей спиной! Вернее, стояла…
За моей спиной никого не было. И одежда Снежаны, как и прежде, валялась небрежно разбросанная на песке.
А Снежана уже выходила из воды, мокрая и счастливая.
— Зря ты отказался! Водичка — прелесть!
Она подошла ко мне, отжимая рукой мокрые волосы.
— Видал, как я плаваю? Не зря же чемпионкой университета в своё время была!
И тут же добавила озабочено:
— Что-то случилось, Тед?
Ничего на это не отвечая, я смотрел на Снежану остановившимся взглядом. Хотелось вновь закричать, ухватить её за плечи, встрянуть, но я ничего такого не сделал.
Это было бы уже повторением пройденного.
— Да что с тобой, Тед?
— Ничего! — пробормотал я, опускаясь на песок и обхватывая голову руками. — Голова почему-то разболелась. Ты давай, одевайся, а я просто посижу немножечко…
— Как знаешь!
Снежана принялась торопливо одеваться (я не видел этого, но слышал), потом вновь подошла ко мне.
— Может, тебе кофейку сварганить?
— Да! — так и не поднимая голову, проговорил я. — Именно кофейку! И покрепче чтобы!
* * *
Я ничего не стал рассказывать Снежане о её недавнем раздвоении, просто не смог этого рассказать. Мы попили кофе, а к нему у Снежаны в бауле нашёлся даже коньяк в плоской завинчивающейся бутылочке. Потом Снежана предложила позавтракать (утро же наступило!) и я лишь молча кивнул: завтракать, так завтракать!
