- Это я – его баба. Представляешь?
Лера хохотнула:
- Что ж. У моего сына хороший вкус.
Зазвонил телефон. Уваров… Лера сбросила. Дмитриевна вздернула бровь:
- Кто звонит?
- Да так. Это подождет. Ну, где твои салаты? Я жутко голодна…
Стол был накрыт в гостиной. В углу – нарядная пихта. По телевизору - дурацкий концерт.
- Нет, ну, куда? Куда он напялил эти… что это?
- Кажется, лосины… - засомневалась Лера, разглядывая в телевизоре очередную «звезду» и одновременно с этим разливая вино по бокалам. В доме Таира она была так напряжена, что только-только пригубила шампанского. И сейчас бы с радостью выпила еще, чтобы расслабиться.
- Они так обтянули его драгоценное, что, клянусь, я вижу, к какой религии это чудо принадлежит.
Шампанское пошло носом. Лера промокнула капли салфеткой, хохоча, как ненормальная. Боже, ей не хватало Дмитриевны. Ей не хватало легкости…
«Лер… Пожалуйста, не молчи».
Лера отложила телефон, так и не ответив.
- Я тут кое-что услышала из вашего разговора с отцом…
- Ну, начинается!
- Нет, интересно же! Выходит, вы с Таиром знакомы тысячу лет…
- Да. С детства. Он был…
Запнулась. Не нашла слов. Он был всем. Но это прозвучало бы слишком претенциозно и затасканно.
- Извини, Дмитриевна, я правда не хочу копаться в прошлом. Давай лучше о будущем поговорим.
- А давай! О самом, что ни есть, ближайшем. Завтра у нас утренник в онкоцентре. Помнишь?
- Господи, нет… Совсем забыла!
- А ты вообще как, собиралась идти? Или в этом году пропустишь?
- Нет… Я не стану прятаться. К черту! Нужно возвращаться к привычной жизни.
- Отличный тост! Тёмик, тебя не посыплет от мандаринов? Ты уже сколько их съел, а, дружочек?
Дмитриевна отвлеклась на Тёмку, а Лера задумалась, что для нее теперь эта «привычная жизнь» значит? Ведь по факту от её привычного существования мало что осталось. Работа. Сын. И больше ничего, пожалуй… Страшно. Аж дух захватывает. Будто она стоит над пропастью. Вроде свободна, и за спиной – крылья. А прыгнуть трусишь, потому что непонятно, что там – внизу.
Впрочем, после того, как они с Дмитриевной на пару прикончили две бутылочки, жизнь вроде бы наладилась. И болезнь отступила, если она была. Лера даже уснула без проблем, хотя вроде днем и выспалась.
А почти с самого утра – утренник. На который Лера действительно решила пойти. Дмитриевна вилась вокруг неё коршуном.
- Ну, что ты ходишь? Поезжай в офис. До онкоцентра я сама доберусь. Ничего мне не будет. Только найду что надеть. Выбор-то небогат.
Лера растерянно осмотрела свои нехитрые пожитки.
- Тебе, что, этот козел и одежду не дал забрать?
- Да я и не просила.
- Значит, надо попросить. А пока, может, чего-нибудь из моего примерь.
Лера бросила наполненный ужасом взгляд в сторону шкафа помощницы, и что есть силы затрясла головой:
- Ну, уж нет. Вот это платье вроде бы ничего, – схватила то, в котором встречала с Таиром новый год. Оделась. Успели выпить по чашке кофе. Горького, просто до ужаса. Тёма слопал еще и бутерброд. Не совсем подходящий для детей завтрак, но крупы на кашу у Дмитриевны не нашлось. А вот бастурма и сыр с благородной плесенью – это вам, пожалуйста.
- Жорик балует, – пояснила Элеонора. Кто такой Жорик – Лера не знала. Наверное, кто-то из богатеньких приятелей Дмитриевны. С той же скоростью, что Элеонора наживала врагов, обзаводилась она и друзьями. Удивительной женщиной была Элеонора.
А дальше собрались на удивление быстро. Тёмку закинули в офис, где как раз дежурила его любовь – двадцатилетняя Рита Сафонова. И к онкоцентру приехали даже немного раньше. Успели переговорить с нанятыми актерами. С теми их фонд сотрудничал уже не первый год. Но Лера еще раз напомнила о мерах предосторожности.
- Валерия Николаевна! Как я рада снова вас видеть! – навстречу им шла хрупкая женщина приятной наружности. Заведующая центром.
- И мы снова рады быть здесь. Как поживают наши подопечные?
- Князьков – ничего. Бог даст, вытащим. Рита Самойлова держится молодцом.
- А Витя Маринин?
- Ох… Там все сложно. Германия дает прогноз пятьдесят на пятьдесят. У них там какой-то экспериментальный метод. А все равно ведь деньги на лечение давай! Вот… как раз выклянчиваю. – Татьяна Владимировна понизила голос до шепота и кивнула в сторону своей приемной. – Сейчас время для этого, знаете ли, ой какое хорошее. Выборы.
- Будущим депутатам нужно похвастаться в соцсетях добрыми делами? – улыбнулась Лера.
- Ой! – наверное, вспомнив, кем были ее отец и теперь уже бывший муж, опомнилась Нина Юрьевна. – Что вы… Этот не такой. Он нам частенько помогает. И не просто деньгами. Через бюджет выбивает финансирование. Пойдемте, познакомлю…
Лера с сомнением покосилась на часы. Но прикинув, что пара минут у нее еще есть, все же шагнула вслед за заведующей. А уж в ее кабинете Леру ждал настоящий сюрприз.
- Таир Артурович, не знаю, знакомы ли вы… Но вот, Валерия Николаевна Исаева – наш ангел-хранитель, считай.
19.
Ч-черт. Оказалось, он совершенно не был готов снова её увидеть. Еще и в этом платье, которое однажды с неё снял… Обычном трикотажном платье. Так, ладно. Сейчас лучше об этом было не вспоминать. Чтобы не дай бог не шокировать своим видом присутствующих. Но избавиться от наваждения было не так уж просто. Картинки того вечера беспорядочно пронеслись перед глазами. Как в сломанном калейдоскопе... Она была безупречно красива. И от этой красоты его, как тогда, в юности, колотило. И не было никаких сил сдержать эту дрожь, что выдавала его с головой. Рябью на коже. Легким тремором рук, когда он ее касался. По-всякому касался… а она позволяла. С каким-то тихим отчаянием. Или же от понимания того, что ему не нужно себя сдерживать и останавливаться.
- Таир Артурович, не знаю, знакомы ли вы… Но вот, Валерия Николаевна Исаева – наш ангел-хранитель, считай.
Таир кивнул, давай возможность Лере самой решать, как себя вести. Выдавать их знакомство, или сохранить его в тайне.
- Ну, что вы. Какой я ангел! Скажете тоже. А с Таиром Артуровичем мы давно знакомы.
- Я так и подумала, – улыбнулась заведующая и, повернувшись к Таиру, пояснила: - Фонд Валерии Николаевны вот уже много лет организует в нашем центре благотворительные новогодние мероприятия. И, конечно, раздачу подарков. Детишки в таком восторге! Сами увидите…
- Могу себе представить.
Сам Таир хоть и помогал больнице, поездок туда всячески избегал. Ну, не мог он смотреть на этих несчастных детей… Это было за гранью его понимания – чем они заслужили выпавшие на их век испытания. Он старался не вникать. Отделывался деньгами. Ну и в бюджетном комитете интересы больниц всегда отстаивал рьяно.
