24
Роботы не отступили и не двинулись вперед. Они спокойно стояли на месте.
Глэдия подсчитала: одиннадцать. Возможно, есть и другие, но их не видно.
Все они были сделаны на Солярии, очень гладкие, прекрасно отполированные. Никакой иллюзии одежды и минимум реализма. Они выглядели почти математической абстракцией человеческого тела, но среди них не было и двух одинаковых.
Ей показалось, что они не так гибки и сложены, как аврорианские роботы.
У них был простой мозг, предназначенный для определенной задачи.
Они остановились метрах в четырех от шеренги роботов, Дэниел — чуть позади, в метре от Глэдии, чтобы было ясно: главная — она. Роботы наверняка посчитали Дэниела за человека, но она знала, что Дэниел слишком уж сознавал себя роботом, и не стала полагаться на ошибочное мнение других роботов.
— Кто из вас будет говорить со мной? — спросила Глэдия.
Никто не ответил, Казалось, роботы беззвучно совещались. Затем один из них вышел вперед.
— Я буду говорить, мадам.
— У тебя есть имя?
— Нет, мадам, только серийный номер.
— Давно ты функционируешь?
— Двадцать девять лет, мадам.
— Есть среди вас такие, которые функционируют дольше?
— Нет, мадам, поэтому говорю я, а не другие.
— Сколько роботов в этом поместье?
— Точной цифры я не знаю, мадам.
— Примерно.
— Тысяч десять, мадам.
— Среди них есть функционирующие более двух столетий?
— Среди сельскохозяйственных роботов есть несколько таких, мадам.
— А среди домашних?
— Нет, мадам. Хозяева предпочитают новые модели.
Глэдия кивнула и повернулась к Дэниелу.
— Это разумно. Так было и при мне. — Она снова повернулась к роботу: — Кому принадлежит это имение?
— Это имение Зоберлона, мадам.
— Давно оно принадлежит семье Зоберлона?
— Дольше, мадам, чем я функционирую. Я не знаю, насколько дольше, но информацию можно получить.
— Кому оно принадлежало до Зоберлона?
— Не знаю, мадам, но информацию можно получить.
— Ты когда-нибудь слышал о семье Дельмар?
— Нет, мадам.
Глэдия повернулась к Дэниелу и печально сказала:
— Я пыталась вести робота, как сделал бы Илайдж, но, похоже, не умею делать это правильно.
— Наоборот, леди Глэдия, — возразил Дэниел. — Мне кажется, что вы уже многое установили. Похоже, что в имении нет роботов, знавших вас, кроме нескольких сельскохозяйственных. Вы знали кого-нибудь из рабочих роботов, когда жили здесь?
Глэдия покачала головой:
— Нет. Я никогда не видела их даже издали.
— Тогда ясно, почему вас не узнают.
— Точно. Бедняга Диджи напрасно гонял нас. Если он надеялся, что от меня будет толк, то он ошибся.
— Знать правду всегда полезно, мадам. А где еще вы могли бы получить информацию?
— Да, минутку… — Глэдия подумала несколько секунд. — Странно, с этим роботом я говорила с солярианским акцентом, а с тобой так не говорю.
— Ничего удивительного, леди Глэдия. Роботы говорят с таким же акцентом, потому что они солярианские. Вы вернулись в дни вашей юности и машинально заговорили, как в те времена. Но вы сразу же стали собой, когда повернулись ко мне, потому что я часть вашего теперешнего мира.
Глэдия медленно улыбнулась:
— Твои рассуждения все больше напоминают человеческие, Дэниел.
Она снова повернулась к роботам и внезапно ощутила покой. Небо было голубым и почти безоблачным, лишь узкая полоска облаков на западе означала, что полдень может быть пасмурным; шелестели листья от легкого ветра, жужжали насекомые, где-то крикнула птица. И ни одного звука, производимого человеком. Вокруг, возможно, было много роботов, но они работали молча. Не было того гомона человеческих голосов, к которому она привыкла — сначала с трудом — на Авроре. Но теперь, вернувшись на Солярию, она нашла удивительное спокойствие. Не так уж плохо на Солярии, подумала она.
— Где ваши хозяева? — спросила она робота с едва заметным раздражением.
— Они ушли, мадам, — спокойно ответил робот.
— Куда?
— Не знаю, мадам. Они мне не сказали.
— А другие знают?
Общее молчание.
— Кто-нибудь в имении знает?
— Я не знаю этого, мадам.
— Хозяева взяли с собой роботов?
— Да, мадам.
— Но они не взяли вас. Почему вы остались?
— Делать свою работу, мадам.
— Но вы стоите и ничего не делаете. Это и есть ваша работа?
— Мы охраняем имение, мадам.
— От таких, как мы?
— Да, мадам.
— Но вы здесь ничего не делаете. Почему?
— Мы наблюдаем, мадам. У нас нет иных приказов.
— Вы сообщаете о своих наблюдениях?
— Да, мадам.
— Кому?
— Надзирателю, мадам.
— Где надзиратель?
— В доме, мадам.
— Ага.
Глэдия повернулась и быстро пошла к Д. Ж. Дэниел двинулся следом.
— Ну? — спросил Д. Ж.
Он держал оружие наготове, но, когда его спутники вернулись, спрятал его в кобуру.
— Ничего. Ни один робот меня не знает. И я уверена, что никто из них не знает, куда ушли соляриане. Но роботы докладывают обо всем надзирателю.
— Какому надзирателю?
— На Авроре и в других Внешних мирах в больших имениях с множеством роботов бывает надзиратель — человек, который должен организовывать и направлять группы рабочих роботов на поля, рудники и промышленные предприятия.
— Значит, здесь остались соляриане?
— Солярия — исключение. Здесь роботов столько, что не было целесообразно поручать мужчине или женщине надзирать за роботами. Эту работу выполнял специально запрограммированный робот.
— Значит, в доме есть робот, более совершенный, чем этот, и его можно с пользой допросить как следует.
— Возможно, но я не уверена, что попытка войти в дом безопасна.
— Это же только робот! — ядовито заметил Д. Ж.
— Дом может быть заминирован.
— Это поле тоже может быть заминировано.
— Лучше бы, — сказала Глэдия, — послать одного из роботов в дом сказать надзирателю, что люди желают говорить с ним.
