— Быть тебе, парень, королём Алорана.
— О, это не скоро! — расхохотался Артаур. — Мой папочка ещё слишком молод, чтобы передавать мне престол!
Мерлин кивнул, но блеска в глазах не было, словно он знал о чём-то, но не хотел говорить, чтобы не расстраивать принца, который, казалось, сиял изнутри.
— Ох, ладно, ребята, — Уэйн утёр пот со лба. — Я пошёл, у меня там наверху ещё конь не валялся.
— Что это за безобразие?! — раздался в коридоре гнусавый женский крик, который то и дело срывался на фальцет. Все присутствующие разом обернулись. — Я не поняла, это что здесь происходит?! Что, Тьма побери, вы здесь все делаете?! Почему никого нет на своих местах?! Что здесь за разгром?!
— Ой-ёй… — протянула Каварелли. — Миранда пришла. Вот теперь точно все в сборе!
— Ага-а, вот чьих рук это дело! — воскликнула мелкая, мне по плечо, женщина неожиданно властным тоном. — Работа во дворце встала, некому готовить, стирать, убирать! Даже её величеству помочь с платьем некому! И почему здесь протекли потолки, по полу везде лужи и… ох, Создатель!
Она подняла глаза к потолку и увидела, как сверху сочится влага.
— Видимо, это то, что попало в просвет между этажами, — задумчиво заметил алхимик.
— Так! — главная горничная упёрла кулаки в бока. — Мои девочки — по своим местам. А вы, джентельмены, за мной!
Избранные переглянулись и, не смея перечить, поплелись за Мирандой. Мы с Дортмундом и Каварелли — тоже…
Глава 9
Не пойти за Мирандой оказалось практически невозможно. Столько в её голосе было власти и уверенности, что, казалось, вели она королю взять метлу и подметать после себя в обеденной — тот бы послушался, ни мгновение не поколебавшись. Но Дортмунд всё же шепнул ей на ухо, что она может делать с избранными что угодно, на оставшуюся половину дня они в полном её распоряжении, но вот остальных стоило бы отпустить. Главная горничная, казалось, была только рада пяти парам рук в личном рабстве, и забыла про нас в следующее же мгновение.
— Ну вот, теперь-то они точно здесь порядок наведут, — Каварелли довольно потёрла ладонями друг о друга. — Можно и передохнуть. Дорогуша, не желаете составить мне компанию на променаде по саду его величества?
Я подумала о Джеке и чуть было не согласилась, но в следующее мгновение покачала головой:
— Мне надо ещё кое-кого проведать.
— Что ж… О`Нил, оставляю нашу леди на тебя.
— Кого именно вы хотите проведать? — спросил он, когда Каварелли покинула нас.
Я не ответила. Молча пошла на второй этаж, где скрылся дракон. Почему-то мне было немного стыдно признаваться, что я немного за него переживаю: за всё время он не сунул носа из своего пролёта, и мы с ним ни разу не говорили с тех пор, как ночью он покинул меня. Остановившись на краю лестницы, я обернулась к Дортмунду:
— Оставьте меня, пожалуйста.
— Никак нельзя, это опасно.
— У меня есть колокольчик, — ответила я, демонстрируя артефакт. — Но не думаю, что он мне понадобится.
— Что ж… только ненадолго.
Я кивнула и неслышными шагами пошла по коридору, внимательно прислушиваясь в поисках дракона. Наконец, за одной из дверей послышался шорох. Распахнув её, я так и отпрянула назад: посреди комнаты стоял крылатый ящер и озирался по сторонам.
— Рэй?.. Рэй, что с вами?
Дракон медленно обернулся ко мне, нашёл крупными жёлтыми глазами с узкими вертикальными зрачками — и обернулся в человека.
— Что вы здесь делаете? — спросил он без предисловий.
— Пришла… Вас проведать… Но зачем вы обернулись?
Он раздражённо мотнул головой, отчего волосы его взметнулись и снова опали на лицо.
— Думал всю эту пылищу просто сдуть. У драконов очень сильное дыхание, вот я и подумал… Но потом представил себе, что пыль эта поднимется в воздух, и не дай бог я тут чихну огнём…
Я оглядела залу, в которой мы оказались. Пылью было покрыто всё: пол, стены, завешенные тряпками картины и какая-то мебель, также заботливо укутанная для хранения.
— И что, у вас весь пролёт в таком состоянии?
— Весь, — мрачно подтвердил дракон, открывая окна. Внутрь проникли низкие солнечные лучи, которые едва давали свет. Замок постепенно опускался во тьму. Что же, избранным это только на руку: не долго будет их мучить главная горничная. — Не успею я сегодня закончить. Этот бой я уступил.
— О чём вы? Здесь не соревнование.
Дракон усмехнулся и, взяв в руки метлу, принялся осторожно сметать пыль в кучу.
— Это вы думаете, что не соревнование. Потому что вы женщина. Но на самом деле, с тех самых пор, как по миру разнеслась весть о вашем пробуждении, все мужчины мира начали соревноваться за ваше сердце. Просто вы этого не знаете. Сначала соревновались, у кого более счастливая звезда. Потом — у кого эта дурацкая метка магическая или что там, я не знаю… Потом эти смотрины, бал — всё это одно сплошное соревнование, где призом будет не только бессмертие.
Он замолчал на несколько долгих секунд.
— Что же ещё? — осторожно спросила я, поняв, что продолжать он не планировал.
Дракон бросил на меня короткий взгляд и отвернулся, сосредоточенно подметая пол.
— Рэй?..
— Счастье, — резко обернулся он. — Победитель получит счастье. Потому что с феей можно быть только по обоюдной любви. А обоюдная любовь в жизни встречается не так часто, поверьте моему опыту.
Я смущённо отвела глаза.
— И что же, у вас… много опыта?
— Я воин, а не придворный бездельник, — хмыкнул он вместо ответа.
Подумав, я взяла швабру, накинула на неё одну из тряпок и сунула в ведро.
— Позвольте вам помочь. Вместе мы управимся быстрее.
Рэй приподнял брови, но спокойно пожал плечами:
— Ваше право.
И мы принялись молча работать. Он — сметал пыль, а я шла следом, водой смывая оставшуюся грязь. Через несколько минут, резко остановившись, он повернулся ко мне:
— Вы не обязаны это делать. Ступайте к себе, я закончу.
— Когда? К завтрашнему вечеру? Нет уж, мы уйдём отсюда вместе!
— Зачем вам это?
— Затем! — вскинулась я. — Потому что хочу!
— Прекратите. Если вы так желаете показать своё благородство, то достаточно.
Я молча прошла по мокрому полу к ведру, прополоскала в нём тряпку и, вернувшись, остановилась перед драконом.
— Вы так не хотите меня видеть?
Он опешил. Моргнул. Потом ещё раз.
— Я… С чего вы взяли?!
— С того, что вы с самого начала меня отталкиваете! Вы здесь пришли… как вы сказали? За счастьем? Но что-то с вашей стороны не особенно заметно рвение это счастье получить! Лишь раз вы подпустили меня к себе, лишь раз открылись, но словно лишь для того, чтобы принести извинения! Я узнавала, у вас, у драконов, это дело чести. Что же ваша честь? Чиста? Так что же вы до сих пор здесь делаете, если не желаете даже находиться рядом со мной?!
