Я офигела. Такого исхода событий не предполагал никто. В смысле, я не предполагала.
— Я в аптеку! — объявила Ленка.
И, одарив меня многозначительным взглядом, метнулась в прихожую. Быстро накинув куртку, скрылась за входной дверью. Обалдевшая я осталась сидеть на стуле на кухне. Аптека находилась напротив нашего дома. Но Ленка не возвращалась целую вечность. Наверное, там очередь, констатировала я сей факт. Хотя тесты на беременность могли бы выдавать без очереди. Ведь пока их дождёшься, я уж не говорю о том, пока дождёшься их результата, можно и инфаркт схлопотать.
Ленки всё не было.
Я лихорадочно обдумывала сложившуюся ситуацию. Ну, как обдумывала. Я продолжала надеяться на отрицательный тест. Но потом несмело так подумала, ну, а что, если вдруг положительный? Это будет означать — беременна. Я хмыкнула. Не очень радостно. И тут я задумалась. Ну, насколько мне было известно, с беременностью тоже живут. Значит, жить я буду. Вопрос — как?
Для начала я представила, как этой новостью огорошу отца. Получалось так себе. Нет. Конечно, насколько я успела узнать своего отца, он мужественный человек. Думаю, выдержит такую феерическую новость. Но почему — то отец не любит Ольховских. Значит, придётся скрывать имя отца ребёнка до последнего. Ну, это так для его же блага. Чтобы не нервничал ещё сильнее, чем будет нервничать. Потом я представила реакцию на новость мачехи.
— Алекс, я же тебе говорила, какая у тебя дочь. Вот, пожалуйста! И я даже не удивлена. Я всё время ждала от неё чего — нибудь подобного. От твоей дочери одни неприятности!
В довершении представила её злорадную ухмылку.
Очередь дошла и до мамы. Я ей звоню (в своей голове), и объявляю новость:
— Мама, я беременна!
Мама держится за сердце. Николя вызывает скорую. Карета скорой помощи с сиреной подкатывает к нашему подъезду. А из него под белы ручки люди в белых халатах выводят маму. На этом месте мне стало по-настоящему страшно. И дрожь волнами пошла по всему телу. Нет. Явный перебор. Нельзя давать такую волю своей бурной фантазии. Я вздрогнула.
А-а! Нет. Это я вздрогнула от щелчка замка, от прокручивания в нём ключа. Наконец — то вернулась Лена. Она раздевалась. Интересно. Одевалась быстро, а раздевается так медленно. Ворчала я на кухне. Наконец она появилась на кухне и молча положила передо мной упаковку с тестом.
Я сидела застывшая и, отчаянно вращая глазами, разглядывала упаковку.
— Юлька! Ну, чего ты сидишь? — нервно вопросила Лена, снова включив строгую училку.
Да уж! Умела она так делать в патовых ситуациях. Интересно, я ей говорила, что она не на ту специальность пошла учиться? Нет. Не говорила. А надо бы сказать. Когда — нибудь после. Во время более благоприятной обстановки.
— Иди уже в туалет! — приказала мне она. Я поднялась и молча пошла. — Тест забыла, — напомнила она.
Я развернулась обратно, обречённо забрала тест со стола и потопала в туалет как на эшафот. Там офигев от результата, хотя ещё несколько минут назад готовила себя к такому маловероятному, но всё-таки возможному исходу, я тупо взирала на две полоски, и не выходила из туалета.
— Юлька, ты чего там застряла? — нетерпеливо дёргала Ленка ручку двери. Я молчала. Глаза мои наполнялись слезами. — У тебя всё нормально? — не унималась она.
Я вышла и сунула тест в руки подруги. Она глазела на него в шоке. Мы пошли на кухню. И уселись напротив друг друга за столом. Первой в себя пришла Ленка. А чего ей сделается. Не она же беременная.
— Слушай, Юля, — озадаченно сказала она. — Ты не кисни. Тесты бывает дают и ложноположительный результат.
— Да?! — с надеждой спросила я.
— Да, — подтвердила она. — Чтобы знать точно, завтра вместе пойдём в женскую консультацию к доктору.
— Угу, — согласилась я.
— Но судя по косвенным признакам твоего состояния: задержка там, тошнота, велики шансы, что ты всё — таки залетела.
— Да… — снова произнесла я. Походу из своего состояния шока я так и не выходила. И поэтому междометия были единственными доступными мне звуками.
Ночью я плакала в подушку. Ну да. Я раньше только слышала, как плакала в подушку мама. До Николя. Конечно, мне её было жалко. Но я всегда в такие минуты думала, что лично я до этого не дойду. Дошла. И вот теперь я плакала. И себя мне было очень жалко. Потом плакать я устала. И стала представлять, как я с пузом втискиваюсь в ряды между столами в учебной аудитории в универе. И когда я уже почти втиснулась, мой живот зажало. Больно.
— Ой! — в испуге воскликнула я.
— Ты чего не спишь? — донесся до меня сонный голос Ленки с соседней кровати. — Спи уже! Завтра рано вставать. И перестань волноваться — тебе нельзя.
Во как! То есть Ленка по «косвенным» признакам уже уверена, что мне каюк. Ну, в смысле, что я беременна. И, оказывается, мне уже нельзя волноваться.
Но я волновалась. И ещё как. И ночью, пока не уснула. И утром на парах. И вообще могли ещё с утра нагрянуть в ЖК. К чему были эти пары? Я всё — равно ничего не слушала, не слышала, не понимала. Но спонтанно сформировавшаяся группа поддержки в лице Ленки с Жанкой были единодушны.
— После пар!
Странно как это они быстро нашли общий язык. До этого на дух друг дружку не переносили. И каждая общалась со мной по отдельности. Я всегда подозревала, что они просто ревновали друг друга ко мне. И делала вид, что ничего не замечаю. А сегодня нате вам. Так дружно то ли шефство надо мной взяли, то ли объединились против меня — и так «пострадавшей» стороны. Но я чувствовала себя виноватой, практически падшей женщиной, поэтому беспрекословно подчинялась спонтанно образованному штабу по чрезвычайным ситуациям.
Наконец, пары закончились. И мы дружно отправились в женскую консультацию. Ленка с Жанкой говорили только между собой. И ничего, что я была рядом с ними, и возможно даже нуждалась в их поддержке. Хотя с другой стороны, пока все оставили меня в покое, надо тоже успокоиться и подготовить себя к самому экстремальному результату. Ну, а может ещё мне повезёт, и тревога окажется ложной.
***
Не повезло.
Я вышла из кабинета врача.
— Ну как? — синхронно воскликнули члены моего штаба, не сводя с меня глаз.
— Диагноз — беременна. И обжалованию не подлежит, — озадаченно проговорила я.
— Что будешь делать? — спросила Жанна, растерянно глядя на меня.
— В смысле? — не поняла я.
— Ну, вообще, — ещё более пространно пояснила она.
— А-а! — вроде как поняла я. И отчаянно добавила: — Рожать!
Глава 12
Юля
Подруги больше ни о чём не спрашивали. Потрясённо подавленно молчали. Ну ни фига себе! Группа поддержки называется. Может мне ещё придется их поддерживать. Хмыкнула я.
