Нижнее бельё, пожалуй, оказалось не таким вульгарным, как я изначально представляла выбор матери Германа. Оно было одновременно вызывающим, но при этом сдержанным и аккуратным. Я думала, что Найрин выберет для меня сплошь одни ниточки. Но оказалось, что кружева она считает намного сексуальнее и практичнее. Меня же порадовало больше другое. Задняя часть трусиков прикрывала всю пятую точку, а не её микроскопическую часть.
Как Герман и обещал напоследок, мы заехали в магазин, где продавали краски, холсты, кисти и даже кое-какие интересные книги о живописи. Я, правда, не хотела их брать, потому что господин Айдаров и так потратил на меня очень много денег, но наверно заметив мой интерес к стенду. Мужчина сам выбрал несколько книг на своё усмотрение на английском языке, так как большая часть была именно на испанском.
Позже мы заехали в зоомагазин и купили всё необходимое для Мармеладки. Герман даже зачем-то купил ей огромный кошачий дом, хотя мы ей взяли лежанку. Но мужчина заявил, что лежанка будет в спальне, где она будет спать ночью, а домик надо установить в гостиной, чтобы Мармеладке не было скучно в течение дня. И кто интересно из нас больше рад питомцу? Домик зоомагазин обещал доставить завтра утром на дом.
— Все довольны покупками? – спросил нас Герман, как только мы оказались дома.
Мы с Найрин уже минуту наслаждались диваном и тем, что наконец-таки сели и может даже поспать. Да, шопинг выматывает не на шутку. Сейчас единственное моё желание это уснуть и не проспаться несколько часов или дней. А ещё я хочу есть. Хотя мы и перекусили в каком-то ресторанчике, это было очень и очень давно.
— Да, — протянула Найрин, распластавшись на диване. – Мой ноги болят до такой степени, что идти не могу. Ночую здесь! На этом диване! Одетая и накрашенная. Но ещё больше я хочу есть…
— Я сейчас что-нибудь приготовлю, — сразу же отозвалась, вскочив с дивана.
— Мила, отдыхай. Сейчас посмотрю, что есть в холодильнике, и что-нибудь приготовлю, — остановил меня Герман.
— Но я не устала и могу что-нибудь сделать, — слегка соврала.
— Отдыхай, ангелочек. Я в силах накормить своих женщин, — произнёс Герман и одарил нас улыбкой. – Своих уставших, но довольных девочек.
— Я так не могу, — протянула.
— Привыкай, иногда лениться и позволять мне заботиться о тебе. И я хочу вас накормить сегодня чем-нибудь вкусным и калорийным.
— Так и знала, что ты желаешь матери набрать лишние килограммы, — проговорила Найрин, которая, кажется, была только рада такому предложению.
— Ты разгадала мой план, мама. Как всегда, — с серьёзным лицом сказал господин Айдаров. – Так что отдыхайте и набирайтесь сил для того, чтобы позже дойти до кухни.
— Давай я хоть помогу? Хоть чем-нибудь, — взмолила применив в его сторону милые глазки, после которых мама всегда разрешала мне лишнюю порцию мармеладок.
— Хорошо, — сдался Герман. - Пойдём. Кое в чём мне помощь и правда нужна.
— Хорошо, — довольно протянула и с улыбкой на лице, поспешила к мужу.
Да, пусть хоть на время у меня будет муж… Представляете, только вчера была полностью свободной девушкой, а сегодня у меня целый муж.
— Герман, — предупредительно позвала его мать. – Будь аккуратнее.
— Конечно, — ответил он и кивнув, взял меня за руку, повёл за собой. - Пойдём. Рабочие уже наверно заполнили холодильник всяческими продуктами.
— А они не готовят? – поинтересовалась, больше для понимая распорядков и правил в этом доме.
— Я предпочитаю в основном домашнюю еду, а моя домработница ещё в отпуске. Так получилось, я приехал раньше нужного срока и решил не лишать Линду последних двух недель отпуска. Всё же я и сам могу приготовить или мама на крайний случай. А уборку клининговая компания проведёт раз в неделю. Посуду я и сам в силах закинуть в посудомоечную машину.
— И я могу, — произнесла, посмотрев на него.
— Я верю, — ответил, сжав мою руку и продолжив вести к кухне.
Как только мы оказались в просторной кухне, Герман включил свет и повёл меня огромному шкафу. Отпустив мою руку, открыл шкаф и достал оттуда два фартука. Один надел на себя, а второй повязал мне на талию. И как бы странно это ни было, но вместо того, чтобы развернуть меня или обойти. Герман прижал меня к себе и стал завязывать узел на талии именно так. Наверно, ему просто хотелось меня обнять, а фартук оказался лишь поводом.
Смешной он всё же.
Я и сама не против его объятий, но пока трудно понять почему. Мне нравилось, тепло исходящее от мужчины во время объятий. Его нежность и трепет с каким он прижимал к себе… а ещё сердце, которое я слышала даже через ткань. Оно билось быстро-быстро… как и моё.
— Так, чем мне помогать? – спросила, как только он закончил с моим фартуком и выпустил, отдав холоду и одиночеству.
Чтобы мужчина не понял моего состояния, направилась мыть руки и наверно умыться. Ополоснув руки, сбрызнула лицо и на несколько секунд зависла с закрытыми глазами, пока по обе стороны от меня не появились две мужские руки.
— Тоже хотите руки помыть? – испуганно пискнула.
— Да, — выдохнул прямо на волосы, опалив жаром, воспламенив всё тело.
И всё так же не отпуская из ловушки своих рук, мужчина якобы обхватил меня и стал мыть руки, стоя за моей спиной, прижимаясь всё теснее и теснее.
Закончив свои процедуры, Герман отошёл от меня и взяв полотенце, стал вытирать руки, смотря на то, как разворачиваюсь я и поднимаю на него взгляд. Нервно сглотнув, опустила взгляд и тогда
мужчина подошёл ко мне, подхватил за талию и развернувшись со мной на руках, посадил на одну из кухонных тумб.
— Сиди здесь и не вставай, — скомандовал и быстро чмокнул в носик.
— Но я так ничем не помогаю, — прошептала, находясь в паре сантиметров от его лица.
— Ты помогаешь сохранять хорошее настроение, — ответил, отстранившись и нацепив на лицо улыбку. - Это очень важное задание.
— Очень важное, — со смехом подтверждаю. – Но думаю, я не справлюсь, поэтому, пожалуй, займусь чем-нибудь дельным, — произношу и тут же соскакиваю с тумбы.
— Я сказал сидеть здесь и не вставать, — с нажимом повторил Герман и, подхватив меня за талию, усадил обратно. – Ты меня поняла? – рыкнул и тут же впился в губы поцелуем. Тем, что сносит мысли, заставляя всё вокруг исчезнуть, сжимает все внутренности до состояния лепёшки, а затем резко отпускает, давая возможность вздохнуть и расслабиться. Таким поцелуем, который подчиняет, убивает всякие сомнения. Тем, что разрушает границы. – Поняла? – тяжело дыша, вновь спросил Герман, прислонившись лбом к моему. – Всё поняла?
