Кажется, я все прослушала.
- Сказал, - резко ответил мужчина.
Мне стало жутко стыдно за свое поведение.
- Вы не могли повторить?- в конце голос сорвался.
Хотелось провалиться под землю, лишь бы не видеть осуждения в глазах генерала.
- Ты можешь доказать свою невиновность только лишь одним способом,- с нажимом произнес он.
- Каким? - я вся превратилась в слух. Казалось будто различаю как точит балку перекрытия древесный жук. Как трутся друг о друга слои воздуха. Как со звоном сталкиваются частицы света, падающие из окна на пол комнаты.
- Добровольно согласившись служить мне.
Даже раскат грома не мог создать таких последствий, которые вызвали тихие слова.
- Вы предлагаете мне рабство? Да вы в своем уме? - воскликнула, не сдерживая плещущих через край эмоций.
Глаза генерала полыхнули черным. В них зажглось беспросветное солнце. И без того острые скулы мужчины стали, словно бритва. Тронь и порежешься.
- Я, конечно, не вполне здоров, благодаря вашим усилиям, но в своем уме. Это точно. Целители, как один, утверждали о том императору, - чеканя каждое слово ответил мне Хард спустя несколько мгновений. - Если у тебя есть сомнения, можешь подать жалобу в Верховную канцелярию. Безопасность императора от каждого подданного требует сознательности и исполнения долга. Если, конечно, ты законопослушный член общества, -иронию последнего предположения генерал даже не пытался скрыть.
Вспыхнув сразу же свечкой, после отповеди со стороны мужчины, потихоньку начала отходить. Сквозь защитный покров пробивалась разумность слов.
- Я не это имела в виду, - принялась оправдываться.
- А что? - надо отдать должное генералу, он не кричал, не грубил, не повышал голос. Чего я, будь на его месте, вряд ли бы смогла.
- Я дама и ваше предложение меня оскорбляет, - выдавила из себя объяснение.
- Чем же? - удивился он. Он явно не понимал какую постыдную вещь предлагал. Уж лучше гнить в тюрьме или подвергаться изо дня в день допросам, чем опуститься до уровня бесправной рабыни.
- Ну, как же. Служить это так унизительно для девушки моего сословия. Хуже только долговая тюрьма. Что скажут люди?
Я воочию представляла как начнут шептаться в знакомых кругах о том, что Тельма Карс добровольно стала служанкой, позволив распоряжаться собой. С мамой случится удар. Нашу семью будут обсуждать на всех углах. На каждой вечеринке. В магазинах. Торговых центрах. Во всех будуарах. На улице при встрече.
Стыд и позор.
- По вашему мнению, быть моей помощницей это унизительно? - удивился Рикардо. -Тогда и мне унизительно служить императору.
- Разве вы не предложили стать вашей служанкой? Существом бесправным и бессловесным, почти рабыней.
- Оказаться бессловесной точно не грозит. Тебе палец в рот не клади. Откусишь по самый локоть, - принялся иронизировать мужчина.
- Но как же так... я подумала..., - жар стыда опалил не только щеки, но и уши.
- Да что же ты за торопыга такая? Вначале действуешь, а потом думаешь?
Я отчетливо слышала в чей огород полетел камень. Генерал был не из тех, кто забывает. Вмиг стало дурно. Опять все сделала не так.
- Простите,- следовало срочно исправлять положение.
- За что?
Рикардо. Приступ
Ответа от птички я не дождался. Меня скрутило сильной болью.
В последние дни организм начал борьбу с уничтожением яда, разнесшегося по всему телу. Всякий раз, когда он пытался переломить действие невидимого врага, затаившегося в крови и в каждом уголке, происходил конфликт интересов. Защитные силы организма шли в наступление. Яд сопротивлялся. А борьба сопровождалась сильнейшей болью. Причем никакие снадобья, лекарства не помогали.
Императорский казначей цинично заявил, что такого как я не грех и помучить. Дабы острее ощущал на своей шкуре гнев и не милость народа. Однажды он был мною пойман на подготовке к нечестной сделке. Выгода от которой должна была потечь в его кошелек, а не закрома императора. Я негласно вмешался. Казначей не дурак, догадался откуда ветер дует. С тех пор между нами шла тихая война.
Каждый из нас знал, что другой внимательно следит. И при малейшей оплошности готов сдать с потрохами.
Мой осведомитель донес с каким жадным интересом казначей упивался донесением о моих мучениях от яда.
Очередной приступ, если станет известен моему недругу, доставит ему огромное удовольствие.
- Генерал? Генерал Хард? Что с вами? Вам плохо? - сквозь замутненное болью сознание донесся встревоженный голос птички. - Чем мне вам помочь?
Боль усилилась. Тело непроизвольно выгнулось дугой. Кажется, я застонал. Рана запульсировала, словно в нее плеснули расплавленного железа.
Во время приступа начинался сильный озноб. Пот лился рекой. Организм сопротивлялся, как мог.
Противоядие же пока обнаружено не было. Хотя императорский целитель вместе со своими помощниками над этим работали, не покладая рук.
Как же не вовремя я пригласил Тельму.
Меньше всего мне хотелось, чтобы о моих мучениях стало известно общественности.
Если я в ближайшем будущем не смогу побороть хворь, то перед императором придется ставить вопрос об отставке. Я не мог допустить чтобы моя болезнь стала причиной запустения дел, а тем более угрозой для императорской безопасности.
Пока еще все отделы службы, работали как часы. Каждый из подчиненных знал свою функцию и добросовестно выполнял, будучи уверенным в неминуемой ответственности за брак в работе. Но скоро слухи о моем недомогании расползутся во все стороны. И тогда появятся первые проблемы с кадрами, не желающими работать в полную силу. Дальше больше. В итоге, весь механизм подконтрольной службы начнет давать сбои. А там и до катастрофы недалеко.
На мой лоб легла холодная ладошка. Задержалась на некоторое время.
А следом за ней по коже прошлась влажная тряпица.
- Сейчас, сейчас, станет легче. Потерпите немного, - я не заметил как оказался в лежачем положении.
Сполз вниз по кровати.
Когда мое лицо отерли, приступ уже отступил. Боль затаилась в левом подреберье, продолжая дергать, но уже не так сильно.
Теперь я мог хоть более-менее нормально воспринимать окружающую обстановку.
На меня смотрели испуганные глаза птички.
- Помогите мне встать. Надо переодеться, - после приступа боли, когда огненная волна отступала, я превращался в мокрую мышь. - Или нет. Лучше позовите моего адъютанта. Он поможет.
Я только сейчас сообразил у кого попросил о помощи. Мне нужен сильный мужчина, а не слабая девушка, трепещущая от одного моего взгляда.
