Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Мне нужно лишь взглянуть на себя»[63].Посмотрите на себя сейчас внимательно. Какие части вас остались в прошлом? Какие раны по-прежнему дремлют внутри, все еще болезненно садня? Вы чураетесь своего уязвимого «Я» – того, которое было оскорблено? Есть ли обида или горечь, продолжающие разъедать вам нутро? Излечив душу, вы сможете вернуться и подобрать то, что отринули, и воссоединиться с ним. Вам достанет сил вставить золотой ключ в заржавленный замок и повернуть его до щелчка. Возьмите этих далеко упрятанных «потеряшек» снова к себе, чтобы они помогли вам обрести всю ту полноту жизни и ощущений, которая на самом деле в вас уже есть.
Насколько тяжела ваша эмоциональная нагрузка?
А может, вас похищали – не физически, а «энергетически»? Следует обдумать, насколько прошлые переживания влияют на вашу нынешнюю реальность. Не застряли ли вы в повторяющейся модели (или даже нескольких), которые прокручиваются снова и снова, как заезженная пластинка? Не затмевает ли прошлое вам возможности настоящего?
А какие эмоции уже изжили себя? Когда рана свежа, эмоциональные реакции – это нормально, и также вполне нормально, когда через эти эмоции вы развиваетесь. Но когда спустя месяцы и тем более годы вы продолжаете цепляться за горечь, негодование или глубочайшую печаль, это оказывается слишком тяжелым бременем. Сядьте, погрузитесь в образы той истории и подумайте, не слишком ли долго вы таскали с собой свой вариант «плетеной корзинки».
Жила-была женщина… у которой была плетеная корзинка, простая, но очень прочная. В эту корзину женщина складывала все свои обиды, разочарования и горечь. Туда же положила она и свои раны. Она прижимала корзину к себе, бережно охраняя ее содержимое, наивно полагая, что оно особенное. Несмотря на тяжесть, корзина была ей очень дорога…
И поэтому она повсюду носила корзину с собой, вцепившись в нее или повесив на локоть. Другие не разделяли ее разочарования, обиды, ее раны и горечь… по крайней мере, женщина так думала! Когда она разговаривала с соседкой через забор или наклонялась к прилавку, чтобы выбрать овощи, часть содержимого корзины нечаянно выливалась наружу, загрязняя воздух вокруг гнилой вонью.
Тем не менее женщина цеплялась за корзину, время от времени добавляя в нее, пока совсем не состарилась. Корзина стала для нее неподъемной. Очень старая женщина сидела под деревом, положив корзину рядом и, как всегда, вцепившись в ее ручку.
Мимо по тропинке шел мальчик и увидел старуху под деревом. Увидел и корзину, что было очень странно, поскольку за все эти годы корзины никто не видел, хотя она всегда была при ней. Мальчик заглянул в корзину, пораженный весом всего, что было внутри. «Бабушка, зачем тебе все это гнилье?» – спросил он. «Не знаю», – честно ответила женщина.
Вместе подняли они корзину, доверху наполненную тяжелым, вонючим содержимым, и осторожно опрокинули ее в воду с берега ближайшей реки. В реку хлынули разочарования женщины, ее обиды, ее раны и горечь. Старуха смотрела, как они уплывают от нее вниз по течению. Смотрела, пока они не скрылись из виду, и чувствовала себя несколько странно, потому что они были очень большой частью ее. А маленький мальчик улыбнулся, потому что знал больше, чем мог сказать этой бабушке. Вместе пошли они по дороге домой, а корзина, теперь пустая, качалась между ними, словно люлька[64].
Путь Сердца
Мои учителя-индейцы учат, что величайший и зачастую самый долгий путь, который мы проделываем, чтобы стать восприимчивее друг к другу и к самой жизни, идет от головы к сердцу. На этом трудном пути мы можем также выучиться любить то уязвимое, что еще осталось внутри нас, или ту часть себя, которую некогда ранили злые люди, воспользовавшись ее невинностью. Любовь – это быть здесь и сейчас с тем, что «есть», и любить его, несмотря ни на что, в том числе и на то, кто мы, какие мы, где бывали и что пережили.
Когда нам выпадают тяжелые страдания, проще всего вернуться к надежному уму, который все и рассудит, и по местам расставит, и нас удержит в границах того, что мы считаем истиной. Честно говоря, следует признать, что наш ум предоставляет полезные механизмы выживания и преодоления трудностей. Тем не менее некоторых сама мысль о давнишнем ранении заставляет съеживаться, словно чужие руки могут сквозь пространство и время дотянуться до больного места, а насильники все еще могут «ухватить». Такие визуализации, как «перерезание привязок», дают конкретный результат, помогая нам оторвать от себя отдельные энергетические щупальца некоторых психологических связей.
Жестокость издевательств, с которыми мы можем столкнуться, часто выходит за все мыслимые рамки. Трудно представить, почему кому-то хочется это делать и почему они так поступают с нами. Однако в общей схеме, если приправить инстинкт выживания и логический интеллект сложными нюансами сердца, можно освободиться от жестких фильтров «правильного» и «неправильного» и открыться для недвойственного мышления, которое заметно расширяет кругозор. В «просторе» сердечной чакры можно обнаружить сострадание, а прощать становится возможным даже в наихудших ситуациях.
Конечно же, мы не хотим смешивать прощение с потворством (жестокому обращению) или даже намеком давать понять, что один человек вправе наносить раны другому, что это приемлемо. Прощение – очень напряженная и сложная часть процесса исцеления, и невозможно определить место, которого она в этом процессе заслуживает. Когда речь заходит о событиях, глубоко нас ранивших, как естественных (например, мы пережили сильнейший ураган), так и проступков, совершенных другими (например, сексуальное насилие), иногда просто нет ни логических объяснений, ни оправданий тому, что это все вообще случилось.
Обнять самое себя
• Сначала просто подумайте, что однозначную «черно-белую» реакцию на травму можно заменить «многоцветным» пониманием, при котором разброс восприятия будет шире, тонких нюансов осмысления – больше.
• Прощение начинается со сложного процесса принятия реальности, какой бы ужасной ни была случившаяся травма; распознавая свои раны, мы принимаемся за их преобразование.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
