— Может быть, янтарь?
— Точно! — как ребенок, обрадовался Мэтт. — Солнце как будто светит сквозь тоненькое янтарное стеклышко. Фантастический цвет! И так не похож на твои глаза и ресницы. — Он с нескрываемым обожанием смотрел на девушку. — После поездки я думаю обосноваться в одном местечке. Я уже достаточно поколесил по свету. Мне нравится Брайан, наша компания, моя работа, я многому научился и очень ему благодарен, но теперь я хочу его оставить. С моим опытом я без проблем найду работу… фотографом, на телевидении или где-нибудь на заводе, я все умею.
Не зная, как реагировать на подобные откровения, Джоанна решила его подбодрить:
— Конечно, ты все сумеешь!
— Святая невинность. — Мэтт застенчиво протянул руку и дотронулся до ее щеки. — Джоанна, я никогда не говорил тебе, а я ведь был женат. Я на нее не обижаюсь — оба виноваты. Ее звали Джен, она из Канады. Мы развелись пять лет назад. Детей у нас не было, впрочем, думаю, даже семья не удержала бы нас вместе. Чем дальше, тем становилось хуже. Джен никогда не могла принять… — Он осекся, потирая лоб ребром широкой ладони. — Ты же понимаешь, что я хочу сказать, правда? Помоги мне, с такой девушкой, как ты, я способен на все, я смогу построить будущее. Ты поймешь меня, я чувствую это каждой клеточкой души.
«Но я — нет!» Слова нежданно ворвались в ее сознание, и девушка с ужасом поняла, что в них-то и заключается истина. На мгновение она почувствовала жгучую жалость к Джен, которая не могла принять вещи такими, какими они были на самом деле. Мэтт был симпатичным, очаровательным, очень приятным в общении, и вместе с тем в его характере была черточка, которая — Джоанна была абсолютно уверена — раздражала бы ее, познакомься она с ним поближе. Возможно, Брайан прав и ее собственная натура требует более сильного партнера, не нуждающегося в бесконечном понимании. Она наклонилась вперед и обхватила колени руками.
— Мэтт, ты же меня совсем не знаешь.
— Дай мне хотя бы шанс! — взмолился он.
Джоанна слегка опешила. Она хотела было заговорить, но не нашлась что сказать. Глаза лихорадочно заблестели, и в них тоже появилась бессознательная мольба. Мэтт интуитивно почувствовал, что она отдаляется от него, и нехотя опустил глаза:
— Извини, я давлю на тебя. Извини. У нас еще будет уйма времени, когда мы вернемся в Мельбурн. Я не был там года четыре. Раньше я часто приезжал на скачки и весенние карнавалы. Мельбурн — очень красивый город. Надеюсь, скоро увижу его снова… вместе с тобой.
Джоанна прикусила губу, не зная, как лучше ответить. Волосы растрепались и рассыпались по плечам, но девушка этого не замечала. Бесчеловечно позволять ему надеяться на то, что их дружба перерастет в нечто большее.
Мэтт молча наблюдал за ней, потом подался вперед, откинул с лица волосы и нежно, как любимого ребеночка, поцеловал в губы.
— Джоанна! — услышала она хрипловатый шепот и тут же перестала быть для него ребенком. Теперь Мэтт прижимался к ней всем телом, жадно ища ртом ее мягкие губы.
— Мэтт, пожалуйста. — Джоанна несильно оттолкнула его, одновременно чувствуя и жалость, и желание расставить все на свои места. Но Мэтт, погрузившись в пучину пылких страстей, и не подумал правильно понять ее отказ.
— Джоанна, для такого парня, как я, ты настоящая находка! — Он снова смотрел на нее горящими глазами, и девушке настоятельно захотелось раз и навсегда разрушить мир иллюзий, который он вокруг себя воздвигал, вот только его глаза были полны такой неизбывной тоски и печали, что она моментально пала жертвой собственной жалости. — Ты же понимаешь меня? — низким хриплым голосом продолжал он.
Джоанна упала на траву, чувствуя себя непривычно подавленной и безразличной к окружающему, а Мэтт осторожно, как слепой, скользил пальцами по тонким линиям ее лица. За спиной девушки он уже видел, что остальные возвращаются, но намеренно не убирал руку, точно хотел именно сейчас обнародовать свои чувства. И Джоанну неожиданно осенило. Наконец-то она увидела настоящего Мэтта: эмоционального шантажиста, очаровательного и приветливого, но навязчиво требующего женской поддержки и преданности. Кто-то, возможно, и справится с ситуацией, но она… она только напрасно потратит время и силы.
Невинно улыбаясь, совсем как мальчик, Мэтт помог ей встать. Он и выглядел на десять лет моложе.
— А вот и остальные, как раз вовремя. Почему не радуешься? — лукаво подмигнул он.
Какая уж тут радость! Джоанна не могла заставить себя даже обернуться. Они, должно быть, все видели… пастух и пастушка — настоящая идиллия!
Ник не оставил ей ни шанса на сомнения. Презрительная улыбочка красноречиво говорила сама за себя. Даже Брайан бросил на нее короткий осуждающий взгляд и обратился к Мэтту:
— По крайней мере, с ловушками нам повезло. Ник наткнулся на подходящую тропу ниже по течению. Он отведет Джоанну на корабль и вернется с топором, веревками и проволокой. Остальное мы доделаем на месте. Не возражаешь? — повернулся он к сестре.
Она, не задумываясь, мотнула головой. Стайка крикливых какаду, неусыпных стражей австралийского буша, с криком пронеслась вниз по течению, и Брайан, моментально забывая обо всем вокруг, вернулся к съемке. Джоанна уныло побрела вслед за Ником по высокому коридору из эвкалиптов. Бэннон ступал бесшумно, словно кошка, — такой же сильный, самоуверенный и самодостаточный, как это независимое животное. На тропинку перед ними вдруг выскочили две рыжевато-коричневые собаки динго и мгновенно скрылись в кустах. Теперь, чтобы успевать за Ником, Джоанна почти бежала.
— Я и в кино не видел лучшей вещи, чем та маленькая комедия, которую вы перед нами разыграли, — не оборачиваясь и не сбавляя шага, иронично бросил он.
— О чем ты? — притворяясь, что не понимает, уточнила она.
Ник не затруднял себя дальнейшими объяснениями, а безжалостно продолжал наступление:
— Первое настоящее испытание — и ты постыдно провалилась.
— Иди к черту! — не выдержала Джоанна, действительно проигрывая в борьбе за самообладание, начавшейся с тех самых пор, как она впервые встретила Бэннона. Спотыкаясь и тихонько поругиваясь, она припустила вверх по тропинке. Однако Ник быстро нагнал и обогнал ее.
— Солнышко, от кого бежим?
— От себя!!
— Ай-ай-ай! А я-то считал, что у тебя железное самообладание, хотя и острый язычок!
— Разве мужчина может понять женщину! — не поднимая головы, сокрушенно воскликнула она.
— Ну конечно! Как я мог забыть! А женщина, безусловно, ты? — Он обезоруживающе улыбнулся.
Джоанна нахмурилась:
— Да, хотя зря я позволила тебе отведать этот запретный плод. — Она и сама понимала, что говорит глупости, а его насмешливый взгляд только усугубил ситуацию.
— Этот запретный плод способен и десятерых лишить сна и покоя, думаю, ты со мной согласишься.
— Ой, избавь меня от бездарных каламбуров. — Джоанна демонстративно зевнула.
