— …Дом, — Ансгар собрал россыпь её волос в хвост, поймал взгляд, — пищу, защиту. Вся моя жизнь для тебя, но в ответ я хочу доверия.
— Гар… но… — сбиваясь, выдыхала Ёлка.
— Тише… — потянул на себя, вырвал поцелуем сомнения и отпустил. Совсем.
Без прикосновений Ансгара стало плохо. Хотелось упасть на него, прижаться, и — чёрт с ним с возбуждением, терзавшим низ живота — замереть, отпечатавшись на его груди клеймом.
— …Никогда не причиню тебе зла и даже имён других женщин не вспомню.
Ёлка почувствовала себя лёгкой тряпичной куколкой, что попала в руки хозяина, который играючи помог ей избавиться от штанов и усадил сверху. Вибрации тела под широкими тёплыми ладонями её воина лишили воли и высушили обиду. Захлёбнувшись стоном, Ёля сжала пальцы Ансгара внутри себя и заскользила по напряжённому мужскому прессу, размазав бёдрами влажные следы сумасшедшего желания. Нереальность двоилась в глазах — это её Гар или?.. Внизу живота одна за другой лопались натянутые струны, но когда последняя распустилась до тонкого металлического волоска, мужчина остановил ласки. Мазнул подушечкой пальца по чувствительному узелку, и Ёля на секунду умерла от короткого, но безжалостного импульса не случившегося финала. Хватая воздух ртом, нависла над своим мужчиной, выпила его горячее дыхание и потянула ладошки к рвущемуся из штанов члену, но хрупкие запястья тут же угодили в крепкий капкан его рук.
— Мне хорошо, когда хорошо тебе, — снова эта хрипотца, от которой перед глазами всё плывёт, — но и твоя боль — моя тоже.
Гар то дразнил близостью каменной плоти, что упиралась Ёлке в ягодицы, то раскрашивал её грудь жадными поцелуями. Кожа горела от шуршащих оттисков колючей щетины, и хотелось ещё и ещё сладости, начисто лишённой трепета. В голове Ёлки не осталось ничего, кроме «хочу», которое за минуты раздалось до неприличных размеров. Засмотрелась на чуть приоткрытый мужской рот — чёткие, строгие линии, и прикусила губу — у Ансгара теперь красивое лицо, ни намёка на страшные рубцы и мятые следы от ожогов.
Ёля выпрямила спину — мгновение, чтобы выдохнуть, но воин, будто пылинку сдул, аккуратно скинул Ёлю с себя, а через секунду в совершенно бесстыдной позе кверху попой она давила в себе желание зарычать от нетерпения — Гар невозможно долго возился со штанами. Прижимаясь щекой к мягкой перине, Ёлка чуть не раздирала онемевшими пальцами плотную ткань подстилки. Смысл существования свёлся к тугому кольцу, что уже готово сжаться в сладких спазмах, обнимая твёрдый член, и она будет стонать не просто от удовольствия — от густого концентрированного счастья. Тёплые ладони Ансгара гладили её спину, превращая остатки человеческих инстинктов в чистые животные позывы. Подалась назад, мягким толчком приняв в себя желанную плоть как самое лучше, что могло с ней случиться, и, застонав, дёрнулась — «сейчас, быстрее, ну же!» Но Гар потянул к себе, и в лопатки Ёли ударил тяжёлый молот сердцебиения любимого. Откинула голову на его плечо, открыла горло объятиям сильных пальцев и, упираясь ладошками в мощные бёдра своего мужчины, заскользила, срывая стоп-кран…
* * *
Лёжа на кровати, Ёлка боялась шелохнуться, только взглядом следила, как обнажённый воин расхаживал по их новому дому — готовил тёплую воду и повязки, чтобы обработать рану на её плече. Красивое, по-настоящему мужественное тело — крепкие, налитые ещё неостывшим напряжением мышцы при движении перекатывались под смуглой кожей, и его лицо… Похож на кого-то из голливудских красавчиков, но без глянцевой выхоленности. Ёля сглотнула тугую слюну — хотелось ещё вот так, как несколько минут назад. Настойчивая щекотка желания заставила сжать липкие от его семени бёдра — кошмар какой-то… Самый прекрасный бесстыжий кошмар в жизни! Ансгар кончил где-то на хвостике её удовольствия, завязав на нём ещё один тугой узел, который распустился на клиторе под натиском его пальцев. И никакой нежности, он даже не старался, но обидно от этого не стало. Наоборот — Ёлке словно вручили ключи от мощной спортивной тачки и предложили разогнать её по немецкому автобану. Машина надёжная, дорога ровная, а адреналин в крови зашкаливал.
— Поднимайся, девочка, перевяжу плечо.
Ёля вздрогнула от тихой, но уверенной металлической нотки в голосе воина. Гар другой. Совсем не тот, кого знала слепая девчонка, и не тот, кого увидела, когда прозрела. Этот почти незнакомый мужчина разбудил в ней кроткую покорность, и удивительно, но «место» женщины её полностью устраивало. Первобытные инстинкты, всколыхнувшие память предков, запустили цепную реакцию по смене приоритетов. Романтизация отношений померкла, а ценность еды, воды и огня заиграла новыми красками. Самец позаботится о насущном, а она наполнит их берлогу уютом и родит здоровых, крепких малышей. Матерь божья…
— Сегодня на рассвете я уйду в лес. Нужно охотиться, пока не начались крепкие морозы, — Ансгар снял сбившуюся повязку с плеча Ёли и промокнул рану тёплой кипячёной водой.
— Гар… оставить… меня одну? — с натугой выдавила слова, переживая боль.
— Ли рядом, она присмотрит. Меня не будет неделю или чуть больше. Вещи и запасы из хижины я уже перевёз сюда.
— Ты быть там? — округлив глаза, обернулась к своему медведю. — Искра Ивановна тоже?
— Я надеялся встретить эту дрянь, но нет — её там не было. Постарайся лишний раз не выходить из дома, а за ворота деревни вообще ни шагу. Здесь тебе ничего не грозит.
— Элман?
— Не сунется. Я позабочусь.
Тест-драйв рычащего спорткара закончился оригинально — автобан упёрся в средневековую крепость принятых мужчиной решений. Ёля прикусила губу, реснички игриво взмыли вверх, и глаза воина в одно мгновение наполнились мягким теплом. Плюс один ключик к сердцу «другого» Ансгара.
Глава 23
«Ты можешь перечеркнуть сценарий
И выключить телеэфир.
Ведь проще простого изменить этот мир»
© Группа «Пилот» — «Когда ты вернёшься»
Ансгар открыл глаза и, сонно улыбнувшись, потянул Ёлю к себе. Его красавица по утрам особенно хороша, но сегодня даже лучше, чем прежде. Боги создали её тело для любви, а душу… Гару никогда не было просто с женщинами, а что делать с Богиней? Вчера он решил, что послаблений не будет, хотя хотелось сутками не выпускать её из кровати, а в коротких перерывах с преданным трепетом заглядывать девочке в глаза. Или они научатся жить как обычная пара, или можно выстилать дорогу к предкам красной тканью уже сейчас — в Шинари на одной нежности долго не протянуть. Ёля должна его слушать, а он будет любить её до последней секунды в этом мире, да и когда окажется в священных чертогах — тоже.
