Ольга молча кивнула и, как ни в чём не бывало, ещё раз с сожалением посмотрела на булочки. Отстранилась от стола:
— Всё очень вкусно.
— Траффорд, передайте, пожалуйста, мою благодарность… Миссис Пруденс, — вспомнила она, как ей приносили бульон, ею приготовленный. — Это ведь она готовила?
— Да, миледи, — Траффорд ни жестом, ни взглядом не выразил своё сильное удивление. Он не мог припомнить, чтобы леди Хардинг когда-нибудь благодарила прислугу за качественное исполнение своих обязанностей.
И только сейчас Ольга заметила, что лорд Малгри уже давно поел и, расслабленно откинувшись на спинку кресла, следил за ней с нескрываемым восторгом.
«Виконтесса» задумчивым взором окинула столовую, не представляя, чем можно занять себя, кроме рисования, рукоделия и сна.
— Есть другие предложения? — и тут же подумала: «Чтение! Библиотека!» Шэйла ведь там упала со стремянки. Пора посмотреть, где всё произошло.
— На прогулку я тебе идти не позволю, — глянул в окно граф. — Сыро и холодно.
— А книгу в библиотеке взять позволите? — закинула она очередную «удочку», в предвкушении сглотнув сладкую слюну.
— Только в моём присутствии.
Чувствуя под тканью сюртука крепкие мышцы предплечья графа, Ольга вновь окунулась в ауру сказочного аромата сладкой вяленой вишни. Снова жар залил её лицо, сердце тревожно забилось в груди, а ослабевшие колени подогнулись.
Всё же хмельное это индийское пиво, — без тени сожаления подумала она, заметив, как подстраивается под её шаг лорд Малгри.
Глава 18Они вышли из столовой и граф повёл Ольгу, чутко улавливающую его малейшее движение, по полутёмному коридору в обратную сторону от лестничного пролёта. Почему именно туда, она догадалась сразу — где-то в сердце дома находилась библиотека.
— Ваш табак, милорд… — не сдержалась «виконтесса», шумно втягивая воздух. — Вишня и табачный лист — это так… вкусно.
— Шэйла, ты ведь раньше не переносила запах табака.
Граф Малгри слегка повернул голову в её сторону, и Ольга поспешно отвела глаза.
— Верно, не переносила, — вздохнула она горестно. — Но что-то во мне изменилось после болезни. Мне сложно объяснить, что именно, но… изменилось.
Дальше она ничего объяснять не собиралась, но замедливший шаг мужчина с настойчивым ожиданием заглянул в её глаза и женщина продолжила:
— Я стала смотреть на всё будто чужими глазами. Вы ведь заметили, — беспокойно замерла она, поймав его спокойный и уверенный взгляд.
— Что у тебя изменился вкус?
— Не только, — всё ещё волнуясь, продолжила Ольга. — Я стала подмечать то, что раньше ускользало от меня. Роковые перемены в нашей жизни заставляют переосмыслить наше отношение к ней. Боль и потери меняют нас. Одних делают жёстче, эгоистичнее, других — мягче, добрее. А доктор Пэйтон вам ничего не говорил? Не вижу ни его, ни сиделки. Кажется, своим недоверием я обидела его. Мне очень стыдно.
— Не волнуйся, милая, я всё понимаю, — граф похлопал её тёплой ладонью по руке. — Мы с ним договорились. Порой навязываемое общество малоприятных тебе людей делает только хуже. Потеря ребёнка — не только твоя, это и наша потеря. Выбрось все глупости из головы. Ничего дороже жизни в этом мире нет. Как бы у тебя ни складывались дальнейшие отношения со Стэнли, помни — ты в этом доме хозяйка и находишься под моей защитой.
— Спасибо, милорд, — потупилась Ольга, краснея. Прикусила изнутри нижнюю губу, сдерживая порыв в благодарность обнять мужчину, прижаться к нему и выплакаться на его груди. В глазах закипали слёзы.
Свернув за угол, коридор сузился. Эта половина дома выглядела иначе. Появилось чувство, что именно к ней гораздо позже пристраивалась другая. И именно она задала стиль будущему поместью, не затронув ауру старого замка и сохранив свою неповторимую первозданность.
Они остановились перед широкой массивной дверью. Его сиятельство распахнул её, пропуская виконтессу, заходя следом и зорким беглым взором осматривая библиотеку.
Ольге не терпелось попасть сюда, а оказавшись в читальне, она растерялась. Тысячи изданий на полках не одного десятка шкафов ждали её. Она не знала, в какую сторону податься. Как найти тот единственный стеллаж, где стоят книги, которые читала Шэйла? Как, не вызвав подозрения, выйти из щекотливой ситуации?
— Тауни, — позвал граф Малгри, глядя на высокое окно, зашторенное плотной портьерой, — выходи. Я знаю, что ты здесь.
Ольга с интересом наблюдала, как тяжёлая портьера качнулась и с подоконника в образовавшуюся щель спрыгнула довольно миленькая девочка лет восьми-девяти с книгой в руках. Глянув на них большими выразительными карими глазами, она тяжело вздохнула и шагнула им навстречу. Сделав книксен и опустив голову, проговорила:
— Добрый день, милорд. Добрый день, миледи.
— Что ты читаешь в этот раз? — протянул руку граф. Тауни снова вздохнула и отдала ему тонкую книжицу в мягком переплёте.
Прочитав название, его сиятельство удовлетворённо сказал:
— Похвально.
Девочка посмотрела на виконтессу:
— Я выучила всё, как вы велели. Даже больше, — смутившись от её пристального взгляда, густо покраснела и опустила голову.
Ольга поняла, что слова предназначены ей, и она должна проэкзаменовать девочку. Мягко ответила:
— Очень хорошо. Хочешь рассказать мне сейчас?
— Не сейчас, — возразил граф. — Иди, Тауни. Придёшь сюда вечером, и миледи тебя обязательно спросит, если будет чувствовать себя хорошо. Ты ведь помнишь, что она тяжело болела и ей нужен отдых?
Девочка кивнула, старательно присела в реверансе и поспешно вышла.
Ольга смотрела ей вслед, на её гладко зачёсанные русые волосы, собранные на затылке в строгий тугой пучок, скрепленный узким гребнем, и гадала, кем она приходится Шэйле? Кто она — воспитанница графа, племянница, постоянно проживающая в поместье, или иная родственница, находящаяся в гостях?
Ольга подошла к окну, где сидела Тауни и, поправив портьеру, взяла с подоконника другую книгу:
— «Невероятная история о великанах и эльфах». Кэтрин Синклер. Сказка.
— Нелепая сказка, — поправил её граф Малгри, забирая книгу. — Где она её нашла?
— Нелепая? Вы её читали и до сих пор помните?
Лорд усмехнулся:
— Так сказал Стэнли. Он тогда не расставался с «Приключениями Робинзона Крузо», и эта сказка вызвала в нём бурю негодования.
